Желание сделать ему больно исчезло. Просто чувствовалось, что от боли раскалывается голова, и в душе было полное смятение и непонимание.
– У нас все так хорошо шло! – воскликнула Джоди. Она ужасно злилась на себя за то, что начала плакать, и еле успевала утирать слезы, которые лились из глаз. – Ты даже не представляешь, что происходит в семье. Мама с папой счастливы. Они перестали волноваться и переживать, отпустили нас в это путешествие. И теперь посмотри, что ты натворил?! Выбросил нас вместе с нашими секретами, как мясо волкам или другим хищникам. Заявлял во всеуслышание о том, что у Дженни были дела поважнее, чем любить членов ее биологической семьи.
Рив даже не пытался оправдываться.
– Ты испортил мне поездку в Бостон. Что теперь делать? Как я буду здесь учиться, когда все вокруг знают самые сокровенные секреты и горести моей семьи?
Парень попытался объяснить, как все начиналось, как катилось, словно снежный ком. Он описал первый вечер перед микрофоном, когда мучился, не зная, что сказать. Как Винни, Дерек и Кэл подняли бы его на смех, как он стал бы посмешищем всей общаги.
Брайану было очень неприятно слышать признание Рива в том, что тот оказался трусом, боясь выглядеть идиотом в глазах нескольких других идиотов. Давало ли это ему право продать секреты семей Джонсон и Спринг?
– Но я никогда не произносил фамилий, – оправдывался Рив. – Я никогда не говорил, что это история семей Джонсон и Спринг. Чтобы защитить вас.
– Ничего себе, как здорово ты это сделал! – закричала Джоди. – Даже без фамилий твои выступления на радио сделали нам больно!
– Неужели никто из звонивших не интересовался фамилиями? – удивился Брайан.
– Постоянно спрашивали. Но в этом вся суть радио. Надо вызвать интерес слушателей и заставить их позвонить.
– Даже не думай делать вид, что у тебя не было выбора! – Казалось, Джоди готова его ударить. Брайан задумался, что может сделать Рив, если сестра его начнет бить. – Мне совершенно наплевать, как все это развивалось. Ты взрослый, мог бы подумать и во всем этом не участвовать.
– Верно. – Он сглотнул.
– Так какие у тебя оправдания? – потребовала Джоди.
– Никаких! – Наконец в голосе Рива звучало столько же боли, как и в голосе девушки. Брайан был рад, что вальяжность радиоведущего исчезла. Было заметно, что и он ужасно переживает.
– Не знаю, может, я влюбился в звук собственного голоса. Мне нравилось чувствовать себя важным человеком. Я мечтал, что стану знаменитым.
Он, не отводя взгляда, смотрел на Дженни. В его глазах была щенячья преданность, волосы были всклокоченными. Брайан подумал, что если девушка сейчас его простит, скажет, что все равно любит, что не стоит волноваться, то Стивен окажется прав и лучше, чтобы сестра никогда не находилась и оказалась погибшей.
– Я хочу, чтобы ты обещал, – произнесла девушка, встав и закутавшись в одеяло – их разделяла кровать, – что больше ни слова о нас не скажешь.
Рив продолжал понуро сидеть на углу кровати.
– Обещаю.
– Никогда.
– Обещаю.
До этого Брайан никогда не слышал, чтобы Дженни говорила «мы» о биологической семье.
– Я вообще правильно поняла, что ты говорил обо мне не как о человеке, а как о программе? – спросила она.
Рив закрыл глаза.
«Ах ты трус», – подумал Брайан.
Ему все еще хотелось, чтобы Рив по-прежнему был его героем. Хотел, чтобы тот оставался во всех смыслах высоким, прекрасным и замечательным.
«Придется сохранить все это в тайне от Стивена», – думал он, представляя, что старший брат будет хорошо отзываться о Риве, когда приедет домой на каникулы.
Дженни завидовала тому, что Джоди смогла выплакаться. У нее самой не было слез. Она чувствовала себя компьютером, на котором еще не установили ни одну программу.
Рив выглядел самым несчастным человеком на свете. Он стыдился, и это было видно. Но парень зря отпирался, зря отрицал вину. Это было еще одной ложью. Он с самого начала прекрасно понимал, что делает.
«Нет, – думала она. – Какой ужас! Он сказал сам себе: «Это всего лишь Дженни, а моя карьера на радио – это совсем другое дело».
Она представила себе куклу Барби и подумала, каким крепким и твердым было ее тело.
«Жаль, я не могу быть такой же, – подумала она. – Но моя жизнь очень похожа на жизнь куклы. Мама и папа, да и я сама каждый день стремимся быть такими же твердыми, не меняющимися с течением времени. Вот что значит быть куклой. Кто-то поиграет с тобой, а потом выбросит».
– Дженни, – прошептал Рив и сделал шаг в ее сторону, но она покачала головой, и парень остановился.
Она еще крепче запахнулась одеялом и не могла представить, что когда-либо сможет снять его со своих плеч.
Рив чувствовал себя совершенно разбитым.
Дженни, как слепая, добрела до кресла. Казалось, ее чудесные волосы принадлежали кому-то другому, той, которая смеется и танцует.
– И вот еще что, – произнес Брайан. – Все это мы держим в секрете. Несмотря на то что ты разболтал историю всему штату Массачусетс, мы ничего никому не говорим. Не рассказываем родителям.
– Да, – вставила Джоди. – Пусть родители продолжают считать тебя хорошим человеком.
– Мы не говорим Стивену, – продолжал Брайан, – Саре-Шарлотте, больше вообще не обсуждаем этот инцидент.
«Ну я уж точно не хочу, чтобы мои родители узнали», – мрачно подумал Рив.
– А что по поводу твоего близнеца? – спросил он Брайана. – Ты ведь ему все рассказываешь.
– Нет, Рив, – тихо ответил Брайан. – Это ты всем все рассказываешь.
Тот покраснел.
Дженни взглянула на него. Рив не нашел в себе мужества поднять на нее взгляд.
У него было ощущение, что от нее исходит сияние, как от солнца, отчего было сложно смотреть. Без выражения и интонации девушка произнесла:
– Не звони мне. Не приходи ко мне домой, когда приедешь на праздники.
– Нет, умоляю, – произнес он осипшим голосом. – Я люблю тебя. Пожалуйста, давай поговорим наедине.
– Даже если бы я тебе просто нравилась, ты бы не позволил себе того, что сделал.
– Это неправда. Я просто ни о чем не думал. Я по-прежнему люблю тебя.
– Да заткнись ты, – сказала Джоди. – Мы тебя ненавидим, просто ненавидим, поэтому заткнись и проваливай отсюда.
Дженни плотнее завернулась в одеяло.
Брайан взял Рива за рукав и повел к двери, вытолкал в коридор и захлопнул дверь, оставив парня в полном одиночестве. Тот слышал звоночки открывавшихся на этажах дверей лифтов и звуки вываливающегося льда из автоматов для воды в коридорах.
