Одри так сильно сжала чашку в руке, что побелели костяшки пальцев.
— Думаю, вы поняли, кто эта девушка.
Сара записывала что-то в свой блокнот. Почему-то ей совсем не хотелось смотреть на Одри, но больше тянуть паузу было нельзя.
— Как это связано с Ричардом Хоффманом?
— Никак. Я просто… — Одри запнулась. — Он тогда увидел меня на улице, подошёл познакомиться, причём нагло, по-хамски. Решил, что я… Что я проститутка. Я пыталась ему сказать, что он ошибается. Но его это только разозлило. И не было никого вокруг, кто мог бы помочь.
— И как же это всё объясняет наличие у Ричарда Хоффмана пули в сердце?
— Я бы просто убежала, но он стал так меня оскорблять и пытался в меня вцепиться, что я не сдержалась. И злость, переполнявшая меня, просто выплеснулась на этого человека. Я… Я не смогла с собой справиться. Я застрелила его. Мне жаль.
— И откуда же у тебя средь бела дня появился пистолет?
Одри чуть улыбнулась уголками губ.
— Я украла его. Давно.
— Глок-девятнадцать, калибр девять миллиметров?
Одри кивнула.
— Хорошее оружие. Когда я стреляла в Ричарда, поняла, что оно просто создано убивать. Убивать, а не защищаться.
— Когда ты стреляла в Ричарда?
— Именно.
Сердце Сары сжалось так сильно, что на какое-то время перехватило дыхание.
Назревает что-то крайне нехорошее, и она пока не может понять, что. Это её и пугает.
— Знаешь, что-то тут не сходится, — медленно проговорила Сара, листая пустой блокнот и постукивая ручкой по столу.
— По-моему, всё ясно. Я застрелила Ричарда Хоффмана, и я в этом признаюсь.
— С чего ты взяла, что его застрелили?
В комнате повисла тишина. Одри словно окаменела, уставившись на Сару.
— Но… Но вы же… — беспомощно сорвалось у неё с губ.
— Ричарда Хоффмана задушили его же шарфом. Кого ты покрываешь, Одри?
Пепел с сигареты в руке девушки упал ей на колени, но она этого даже не заметила.
— Одри?
Молчание. Ноль эмоций. После мгновенного шока Одри словно впала в транс, вперив пустой взгляд в стену напротив. Она не просто смотрела сквозь Сару, она её попросту уже не видела.
— Одри, почему ты это делаешь? Подумай о себе, Одри, ты же… — Сара осеклась, осознав, что сейчас бесполезно что-либо говорить.
— Я скоро вернусь. Принесу ещё кофе. Побудь пока одна, ладно?
Не дождавшись реакции, Сара вышла за дверь.
* * *
С виду Эванс казалась спокойной, но в голове у неё бушевала гроза. Какое-то едкое чувство начало медленно разъедать её изнутри. Едкое и липкое. Всё это очень странно и уж точно не предвещает совершенно ничего хорошего. Во что она вляпалась? Что не так с этим Ричардом Хоффманом, что его смерть не оставила за собой никаких улик, зато привела к ней уже второго признающегося? Невиновного признающегося. С Одри вопросов не возникало — она совершенно точно невиновна, более того, не знает деталей дела. Что с ней теперь делать? Что вообще теперь делать?
Уолтер, Рэндалл и Рэйчел ждали её — её и новостей. А новости, надо сказать, были восхитительными.
— Одри Паркер призналась в совершении убийства Ричарда Хоффмана, — севшим голосом сказала Сара.
— Ну нихрена ж себе! — присвистнул Корнетто.
Рэндалл вопросительно поднял брови.
— Но это не она. Она даже не в курсе, как он был убит.
— Это вообще что за херня? — Прайс начал выходить из себя. — Что за херня?!
— Рэндалл, я не знаю, но я это выясню, — сказала Эванс, убеждая скорее себя, чем его.
— Знаешь, что? У меня просто физически нет времени этим заниматься, поверь мне. Я доверил дело тебе, и я не жалею. И я знаю, что ты делаешь всё возможное, чтобы его раскрыть. И я знаю, что в том, что сюда заявляется уже второй человек, якобы убивший Хоффмана, нет твоей вины. Я знаю, Сара, поверь.
— Но я ничего и не…
— Просто я устал. Мы оба устали от этого дела, и становится только хуже. Тебе не повезло, но так уж сложились обстоятельства — именно сейчас и именно такое дело.
— Рэндалл…
Прайс остановил Сару жестом — он ещё не закончил.
— Поэтому просто забудьте все — все, — подчеркнул Прайс, — про какие-то другие дела. Хоффман в приоритете. Хоффман, Оуэллс и Паркер. Так что, Уолтер, продолжишь обучать Маккартни уже в ходе активной практической деятельности.
— Я не уверен, что правильно понял тебя, Рэн, — хмыкнул Уолтер, хотя и он, и Сара уже всё поняли.
— Теперь ты тоже ведёшь это дело, Уолтер. Сделай всё, что можешь. И не можешь! Всё! Разберитесь в этой… В этом деле. Разберитесь. Прошу вас.
— О`кей, Рэн. Выведем всех на чистую воду.
— Маккартни тоже подключайте, по мере возможности, — лишний человек не помешает. Кроме вас троих у меня сейчас больше никого нет. Сара, Уолтер, вы знаете, как я вас ценю, вы знаете свои возможности. Просто сделайте своё дело. И побыстрее. А то у меня какое-то не очень хорошее предчувствие насчёт всей этой херотени.
— Да и у меня тоже, — покачала головой Эванс. — Но мы разберёмся с этим. Правда.
— Верно, — поддакнул Уолтер. — Верно ведь, Маккартни?
— Конечно, — согласилась Рэйчел, так как ничего другого ей не оставалось.
— Первым делом разберитесь с этой Паркер. Мне докладывать сразу и обо всём. Я вернусь только вечером.
Уолтер и Сара кивнули, Рэйчел опустила взгляд в пол. Ей было жутко интересно это дело, которое никак не хотелось раскрываться даже под напором самой Сары Эванс и которое со стремительной быстротой обрастало любопытными фактами. Она была рада, что теперь сможет поработать с ним. Но эту радость не стоит показывать — поэтому лучше просто сохранять спокойствие.
— Мне надо вернуться к Паркер, — сказала Сара.
— Я иду с тобой, — кивнул Уолтер.
— Может, я сначала сама с ней договорю?
Саре было непривычно вот так сразу, резко начать работать с Уолтером. Несколько суток наедине с этим делом, и тут бац! — и оно уже не её, а их.
— Нет уж, я хочу поприсутствовать.
— Уолтер, ты ведь даже ещё не в курсе дела.
— Ну, что-то я знаю. От тебя же. И потом, я не собираюсь её расспрашивать. Просто посмотрю и послушаю, что у вас там будет происходить.
— Пошли, — сдалась Сара. — Она там уже заждалась.
Уолтер и Сара вернулись в кабинет, где не так давно в таком же ожидании сидели Вирджиния Хоффман и Мартин Оуэллс.
Судя по виду Одри Паркер, сотрудничать она была не намерена.
