Ингл улыбнулся:
– Можно понять мотивы, в силу которых вы требуете такуюсумму. Но у нас обязательства перед акционерами. Очень неприятно, что произошелнесчастный случай. Но следует посмотреть на это практически, как положеноделовым людям. Сколько может заработать этот мальчик? Если бы вы стали жертвойнесчастного случая и пострадали так же, как он, наши обязательства были бывыше, потому что вы можете заработать намного больше. Как человек практичный ик тому же адвокат, вы понимаете это, мистер Мейсон. Наша финансоваяответственность заключается в том, что мы покрываем недостаток в заработке завремя неработоспособности молодого человека и вдобавок можем дать в видекомпенсации за несчастье некоторую разумную сумму. Я считаю, что тысячи пятисотдолларов вполне достаточно для такого молодого и полного сил юноши. Компенсацияза то, что он перенес. Если ориентироваться на данные статистики, самое большоечерез девяносто дней он вернется к работе, и его работоспособность неуменьшится. Допустим, он зарабатывает триста долларов в месяц, и добавим, чтоиз этой суммы он должен был бы заплатить за квартиру и питание, что, пока он вбольнице, отпадает…
Мейсон прервал его:
– Я это однажды уже выслушал.
– Несомненно.
– И не собираюсь выслушивать еще раз.
– Но вы же не собираетесь действовать, исходя из своихкапризов, мистер Мейсон?
– Именно так я и собираюсь действовать, – сказал Мейсон,глядя Дэниелу Каффи в глаза.
Тот откашлялся.
– Мистер Ингл, существуют некоторые обстоятельства. Они…
– Мы должны ясно понять, – быстро перебил Ингл, – что вданный момент обсуждаем компенсацию за причинение травмы. Ответственность заоставление без помощи и бегство с места происшествия – это другой вопрос.
– Верно, – согласился Каффи. – Мы не отказываемся отматериального вознаграждения за совершенное преступление и не пытаемся скрытьего.
С минуту царили молчание и замешательство.
– В случае судебного разбирательства мистер Каффи, конечно,будет просить о снисхождении. И на решение суда, несомненно, повлияет размеркомпенсации, – заметил Мейсон.
– Да, конечно, – начал было Ингл.
Каффи быстро спросил:
– Почему вы говорите «в случае судебного разбирательства»?
Мейсон потянулся и подавил зевок.
– Чтобы началось расследование и судебный процесс, должнабыть жалоба. Не знаю, намерен ли кто-нибудь подать ее, но не ведаю и обратного.Поэтому я сказал «в случае».
Каффи и Ингл обменялись взглядами. Ингл сказал:
– Страховая компания может принимать в расчет и побочныеобстоятельства. Мы имеем…
– Но вы ведь можете принять во внимание особыеобстоятельства этого дела, не так ли?
– О чем вы?
– О влиянии, которое они окажут на суд.
Каффи нервно закашлялся.
– Не мог бы я поговорить с мистером Инглом наедине? Я думаю…
– О, конечно, – согласился Мейсон. – Делла, проводи мистераКаффи и мистера Ингла в юридическую библиотеку. Не теряйте времени,джентльмены.
Ингл и Каффи вышли из бюро.
Мейсон улыбнулся Делле Стрит, когда она закрыла дверь,вернулась в кабинет и спросила:
– А что будет, шеф, когда они узнают, что кто-то ужевыплатил компенсацию?
– Дьявол меня побери, если знаю, – ответил Мейсон. –Прецедентов не было. И одну-то компенсацию получить трудно, а уж две… В данныймомент самое главное – уладить дело, пока мы свободны и можем этим заняться.
– Почему вы говорите «пока мы свободны»?
– Потому что это правда. Ингл думает, я спокоен. Но если быон мог знать мои мысли и что творится в душе, упал бы в обморок.
– Наверное, да.
– В эту минуту мы боремся за справедливость с секундомером водной руке и с бомбой с часовым механизмом в другой. Я чувствую себя словно награнате без предохранителя.
Мейсон начал ходить взад и вперед по комнате. Деллапровожала его взглядом, выражавшим поддержку и сочувствие, солидарность ипонимание.
Дверь библиотеки отворилась, посовещавшиеся посетители вошлив кабинет. На этот раз тон задавал Каффи.
– Мы согласны на эту компенсацию, мистер Мейсон, – сообщилон, – страховая компания не хочет создавать прецедент. Они недовольны, что явчера дал вам чек и письменное объяснение. Я выдам чек на недостающую сумму, апотом сам все улажу с компанией.
– Следовательно, мы получаем деньги, – сказал Мейсон.
Каффи вынул чековую книжку.
– Я хотел бы взглянуть на документы, мистер Ингл, – попросилМейсон.
Пока Каффи выписывал чеки, Мейсон просмотрел их.
– Кажется, все правильно, – сказал он, подписал документы испрятал чеки.
– Надеюсь, мы понимаем друг друга, мистер Мейсон? – спросилКаффи.
– Думаю, да, – подтвердил Мейсон.
– Мистер… хм… мистер Ингл говорит, предпочтительнее иметь неочень ясно сформулированное объяснение.
– Конечно, – сказал Мейсон, подавая руку.
– Не могу выразить, мистер Мейсон, как мне неприятно, чтотак вышло. Что ж, получил хороший урок.
– Понимаю. Наверное, всю ночь не сомкнули глаз.
– Откровенно говоря, да.
– Человек учится всю жизнь, – назидательно произнес Мейсон,провожая их до двери. – Я тоже не спал.
Ингл взглянул на него через плечо и сказал:
– Быстро работаете, мистер Мейсон.
– Нет смысла ползти улиткой, – отпарировал Мейсон.
– Нет, – ответил Ингл, выходя в коридор, – вы не ползаетеулиткой, но вы скользкий, мистер Мейсон. До свидания.
– До свидания, – попрощался Мейсон, закрывая дверь.
Глава 17
– Сходить в банк с этими чеками? – спросила Делла Стрит.
– Нет, – ответил Мейсон. – Я сам. Это будет достаточнымобъяснением, почему я не в бюро.
– А что потом?
– Потом надо будет выдумать другую отговорку. Если непридумаю чего-нибудь правдоподобного, измыслю что-нибудь невероятное и преподамкак истину.
– Дела так плохи?
– Может быть.
