которые она то и дело поправляла и с которыми была похожа на Пьеро.
Игорю тоже было слегка неловко.
Как обычно бывает неловко, когда оба знают, что будет дальше и чем должно закончиться, но надо соблюсти формальности. И хотя Наварский подумал, что «дальше» они со Светой, возможно, представляли разное, ощущение неловкости это только добавляло.
Ещё этот чёртов халат, под которым ничего не было.
— Какой большой номер, — поддёрнув короткие носочки, что были у неё под сапогами, Света прошлась по гостиной. — Я помою руки?
— Да, конечно, — махнул рукой Игорь. — Ванная там.
Она ушла в ванную. Он поспешил натянуть костюм. Убрал брошенное на стул полотенце. Закрыл дверь в спальню, чтобы не давила видом кровати. Осмотрелся.
К счастью, в наших гостиницах не слишком навязчивый сервис. В Китае по всему номеру обязательно лежали бы презервативы, тюбики с анальной смазкой и прочая хрень, упорно напоминающая, что время в гостинице можно провести куда интереснее, чем просто спать или смотреть платные каналы.
Чёрт! Наварский не знал, чем себя занять, пока девушка возится в ванной.
И с чем она там возится? Решила подмыться? Побриться? Принять душ? Поставить какую-нибудь противозачаточную свечку? Честное слово, всё это было ни к чему, но не кричать же ей через дверь: не занимайся глупостями!
— Прости, — выползла она в щёлку, словно боялась, что за ней из ванной выйдет кто-то ещё, например, запах освежителя и не только.
Лицо у неё было бледное. Волосы вокруг него мокрыми, словно она умывалась. И он только сейчас обратил внимание, что выглядит она не особо здоровой.
— Мы вроде никуда не торопимся, — отодвинул Наварский стул, приглашая её к столу, и нахмурился, когда она слегка покачнулась: — У тебя всё хорошо?
— Да, конечно, — вяло улыбнулась она. — Не о чем волноваться.
Она села, долго ёрзала. Шмыгала носом. Расправляла чёртовы рукава.
— О, ты переоделся? — наконец подняла она на Игоря глаза.
Ему показалось, выдохнула с облегчением.
— Вина? — Игорь поднял из ведёрка со льдом бутылку.
— Нет, нет. Спасибо, — она закрыла бокал рукой.
Почему сегодня его всё раздражало? Её бледность, её платье, как долго она возилась в ванной, этот дурацкий жест. Вот зачем накрывать бокал рукой? Просто сказать было бы достаточно.
— Как скажешь, — он вернул бутылку обратно.
— Ты можешь пить, если хочешь. Я не возражаю, — снова поправила рукав Света.
Если бы он хотел, то точно не стал бы её спрашивать, невольно отметил Наварский.
— Как съездила? — он налил ей воды.
— Куда? — удивилась она.
Он приподнял бровь:
— Видимо, к подруге в Сестрорецк.
— А! Хорошо, — вцепилась она в бокал и разом выдула половину.
Ну вот, теперь она ничего не будет есть, потому что в неё тупо не влезет. Игорь ругал за это детей, которые вечно всего назаказывают, а потом сидят и дуют газировку.
И в другой любой день он, наверное, этого даже не заметил, но сегодня был не любой.
Сегодня всё шло наперекосяк.
Стены давили. Разговор не клеился. И вся былая лёгкость, что он так ценил в их общении, словно истаяла, загустела и стала тяжёлой серой массой, как свежий бетон — того и гляди завязнешь.
Конечно, они оба знали почему.
Наварский положил вилку. Света отставила бокал.
— Свет!
— Игорь…
Сказали они одновременно.
— Давай ты, — натянуто улыбнулся Наварский.
— Нет, лучше ты, — смутилась она. Обвела взглядом комнату и вдруг увидела чемодан. — Ты?.. — она посмотрела на Наварского со смесью ужаса и непонимания. — Ушёл от жены?
— Об этом я и хотел с тобой поговорить, — прочистил горло Наварский.
— Нет. Нет, нет, нет, нет, — подскочила она. Выставила перед собой руки, словно он собирался на неё наброситься, а она этого не хотела. — Мы так не договаривались, мы…
— Мы вообще ни о чём не договаривались, — Наварский тоже встал. — Если мне, конечно, не изменяет память.
— А думала, ты просто снял номер. Думала, пригласил меня…
— Зачем? — спросил он жёстче, чем требовалось. — Зачем, по-твоему, я тебя пригласил?
— Для секса, — сказала она чуть слышно.
— И ты пришла, хотя знала. Пришла, потому что…
Глава 27
— Потому что хотела … господи, как же это сложно, — выдохнула она, а потом опять подняла руки. — Нет, не так. Потому что не смогла бы тебе отказать… Потому что, наверное, это было слишком эгоистично с моей стороны — пользоваться твоим расположением, вниманием, обществом и не давать ничего взамен, — смотрела она испуганно и, наверное, правильное слово — затравлено, как измученный, загнанный в угол зверёк. — Я думала, мы… понимаем друг друга, и нам обоим это не надо. Мне казалось, ты из тех, что… не изменяют... своим принципам. Но, видимо, я всё неправильно поняла. И когда ты позвонил, я… — она судорожно сглатывала, делая паузы, — я растерялась. И решила, что наверно, должна. Так принято. Положено. Заведено. И подумала, пусть, если ты так хочешь, ради тебя я смогу, но я… не могу. Прости.
Её буквально трясло.
Сердце сжалось от ужаса и жалости: Игорь представил себя со стороны — здоровый, сильный дядька, перед которым у неё нет шансов.
Он просто хотел её немного спровоцировать, чтобы понять, не ошибается ли он, не строит ли она на него другие планы, а спровоцировал приступ паники и ситуацию, которая повергла её в ужас.
Бледность её лица стала просто смертельной.
— Прости… Я не могу, — повторила она.
Наварский покачал
