Всего один неверный шаг
Глава 1. Валерия
Посвящается каждому, кто в пылу разбитого сердца
хотя бы раз в жизни принимал неправильное решение
— Да чтоб тебя! — я отставила банку с огурцами.
Потрясла уставшей рукой. Пальцы уже болели, а крышка не сдавалась.
В старой квартире у меня на этот случай в кухонном столе лежал старый нож, которым я просто поддевала крышку, и дело с концом. Но в новой все ножи были дорогими самурайскими с острыми кончиками, которыми никак нельзя рисковать, вставляя в непокорные банки.
В новой квартире всё было не так, но я бы соврала, если сказала, что мне здесь не нравится.
Нравится. Ещё как!
В новой квартире.
В старом новом городе, из которого мы с мужем как-то уехали, а теперь вернулись.
А в каком восторге были девчонки, когда три месяца назад муж сказал, что мы переезжаем.
— Что? В Питер?! Вау! — выдохнула Аня, наша восемнадцатилетняя бунтарка.
— Не в Питер, а в Санкт-Петербург, — едва сдерживая улыбку, поправил её отец.
— А как же школа? — заволновалась младшая.
«Мам, ты родила бабку», — говорила мне Аня про сестру. На шесть лет младше Вероника была её полной противоположностью. Я прям видела фразу про бабку у старшей на лбу, когда она скривилась.
— Вероник, ну, конечно, мы сначала закончим школу, я сдам грёбаные выпускные экзамены, ты закончишь свой шестой класс, и поедем. Тут осталось-то — уже май! Я же правильно понимаю? — повернулась она ко мне. — Или вы уедете без меня?
— Ну, конечно, мы тебя дождёмся, — улыбнулась я. — А как же выпускной? Последний звонок без нас?
— Блин, прикольно, что я еду поступать, а вы переезжаете вместе со мной, — выдохнула Аня.
— А где мы будем жить? — тут же спросила Вероника у отца.
— А это сюрприз, — улыбнулся Игорь дочери ещё довольнее.
— Надеюсь, приятный, — хмыкнула Аня.
— Папу переводят на новую должность. Он теперь будет директором филиала банка, — не могла я больше скрывать крутые новости.
«Лер, ты не представляешь, сколько мне обещают платить», — сказал накануне муж.
Мы только закончили заниматься сексом, и он был в ударе.
Давно у нас не было такого горячего секса, да ещё два раза подряд. Почти двадцать лет брака всё же давали о себе знать. И хоть секс был регулярным и разнообразным (для нас обоих это была неотъемлемая часть жизни), так страстно и неутомимо мы занимались сексом разве что в первый год брака, когда ничего, кроме любви, у нас не было: ни его должностей, ни квартир, ни машин, ни детей.
Только мы, беззаветно и безответственно влюблённые, сходившие с ума друг от друга.
— Папа купил нам квартиру, — сказала я дочерям.
— В Питере?! — опять вытаращила глаза Аня. — То есть, простите, В Санкт-Петербурге?!
— Угу, — сдержанно кивнул отец.
— Вот это да! — присвистнула она. Одними губами сказала: «Охренеть!»
И я была с ней полностью согласна.
О, боги! Какая это была квартира! Двухуровневая, с отдельным входом, тремя гардеробными, четырьмя ванными и пятью комнатами: спальня, гостиная, комнаты девочек и ещё одна… пока названная гостевая. Но я знала, что это была за пятая комната: Игорь думал о третьем ребёнке.
— Девчонки выросли, помогут тебе с сыном, — муж почему-то был уверен, что обязательно родится мальчик. — Давай не будем предохраняться, — предложил он.
— Давай, — малодушно согласилась я, не зная, как ему сказать, что не хочу.
Я только смогла позволить себе расслабиться: не стоять с девчонками в больничных очередях, не водить за руку на занятия, не проверять, что они едят (они уже разбирались в этом лучше, чем я). Мне и грёбаной школы, которую Вероника ещё не закончила, более чем достаточно.
Чёрт, мне так нравится спать ночами, выпивать вечером бокальчик вина, смеяться вместе с детьми над шутками, иметь время на любимые занятия. И представить опять беременность, тошноту, отёки, растяжки, роды. А потом вот это всё: пелёнки, какашки, сцеживание, кормление — у меня волосы вставали дыбом от ужаса. И я ещё молчу про развороченную родами, простите, промежность.
Я честно сказала мужу, что врач меня отговаривала.
— О чём же вы думали, Валерия, десять лет назад, когда вероятность родить здорового ребёнка была в разы выше? — спросила гинеколог.
— Не знаю, — я виновато пожала плечами. — Тогда мы и жили похуже, и дети были маленькими. Мы не могли себе позволить третьего малыша.
— Ну тогда я скажу вам как врач: риск патологий плода после сорока настолько высок, что здоровых детей у возрастных женщин почти, если не сказать больше — совсем не рождается. Сейчас молодые то рожают с проблемами. И одно дело, когда нет выбора или есть весомые причины родить в сорок, но совсем другое — идти на риск сознательно просто из-за прихоти мужа. Я не просто не советую, я категорически не рекомендую. Конечно, решать вам, — развела она руками, — но особенный ребёнок, а он будет особенный, — она качнула головой, — это очень тяжело. И не только для матери. Тяжело отцу, тяжело старшим детям, тяжело бабушкам-дедушкам. Обрести на страдания всю семью — крайне безответственно.
— Но муж… — начало было я, но вовремя замолчала. Сказать врачу, что аргументы мужа: наши бабки рожали и ничего, и он сам поздний ребёнок, язык у меня не повернулся.
— Что муж? — усмехнулась она. — На мужские репродуктивные функции и здоровье сперматозоидов возраст не влияет, а вот на яйцеклетки, увы. И ещё вопрос: а если ваше материальное положение вернётся к тому, когда вы не могли себе позволить третьего ребёнка? Что вы тогда будете делать?
