Калиста замолчала.
– Хорошо, – ответила она, опустив глаза.
Шериф помялся, глядя на них всех.
– Я знаю историю вашей семьи, – сказал он тоном старого друга. – Я её вовсе не обесцениваю. Но… времена теперь другие. Люди нервничают. Так что… не высовывайтесь, ладно?
Фрея с досадой цокнула и шагнула к нему. Она как будто стала выше. От неё исходила властная уверенность.
Калисте очень хотелось знать, как тётя это делает. Шериф отступил на шаг и немного побледнел.
– Спасибо, что заглянул, Джастин, – бесстрастно произнесла тётя Фрея. – А теперь извини, я хочу поболтать с родными.
Он открыл рот, словно желая извиниться, но вместо этого просто кивнул.
– Всего доброго, дамы, – сказал шериф, надел шляпу и вышел.
Фрея закрыла за ним дверь и взглянула на Калисту и Нору.
– Джастин никогда мне не нравился, – проговорил Мак с лестницы. – Вечно он суетится.
– Джастин вечно суетится, – эхом отозвалась Фрея, хотя и не слышала Мака. Калиста невольно улыбнулась.
– А ты чего ухмыляешься? – неожиданно поинтересовалась тётя. – Твоя семья вовсе не нуждается в такого рода внимании. Зря ты связалась с полицией. Я тебя предупреждала.
– Я не хотела ничего плохого, – сказала Калиста. – Но старший брат одного из пропавших мальчиков учится в моём классе. Он пришёл вчера вечером, чтобы поговорить со мной… как с медиумом.
– Сюда вчера приходил мальчик? – переспросила Нора с круглыми глазами. – Живой мальчик?
Калиста подумала, что сама роет себе яму. Но тем не менее она кивнула.
Нора возмущённо воздела руки.
– Я думала, ты ответственная девочка! Да что с тобой такое? Это потому, что тебе скоро тринадцать?
Калиста поёжилась – и мама немедленно пожалела о сказанном. Вновь Калиста ощутила запах могильной земли.
– Прости, – сказала Нора. – Я знаю, что папа… – она замялась, не в силах произнести «уйдёт».
Но Калиста это услышала.
«Папа уйдёт».
Фрея встала между ними, пытаясь их успокоить. Она посмотрела на Калисту.
– Я знаю, что тебе нелегко, – сказала тётя. – Поверь мне.
Она повернулась к Норе:
– Можно я с ней поговорю? Добьюсь понимания и кое-что объясню.
– Конечно, – ответила Нора. – Буду рада. Она не… – мама взглянула на Калисту и поджала губы. – Со мной она не хочет об этом говорить. Она вообще со мной почти не разговаривает.
Калисте вдруг стало больно. До сих пор она не догадывалась о маминых чувствах. Она знала, что маме одиноко, но не сознавала своей роли в этом одиночестве. Она любила маму и старалась уберечь её от страданий. Она вовсе не хотела отгораживаться!
– Я пока приготовлю завтрак, – тихо сказала Нора и ушла на кухню.
Калиста стояла неподвижно, мучаясь совестью. Когда она посмотрела на Фрею, тётя сочувственно улыбнулась.
– Это нелегко, – подтвердила она. – Я знаю, как это нелегко. Пойдём вниз и поговорим.
Фрея пошла первой, а потом остановилась и огляделась.
– Останься здесь, Мак. Нам надо поговорить наедине.
Она помедлила и добавила:
– Здравствуй, мама. Надеюсь, ты себя хорошо чувствуешь, моя дорогая.
В гостиной поскрипывало кресло и слышалось ритмичное постукивание.
16
Хотя Калиста выбилась из сил, затаскивая чемодан в дом, Фрея с лёгкостью скатила его по лестнице в подвал. Там была кушетка, которую не предложили бы обычным гостям: никто не рискнул бы ночевать в комнате для спиритических сеансов. Но Фрее она подходила идеально.
Быстро оглядевшись, Фрея поставила чемодан посреди комнаты и открыла его. Калиста с любопытством заглянула внутрь. Чем он был нагружен?
Книгами. Помимо невероятного количества аккуратно сложенной одежды в чемодане стопками лежали книги, большие и маленькие.
– Я приготовилась, – пояснила Фрея. – Сядь. Сначала я хочу поговорить лично с тобой, пока не явились Мак и бабушка.
Калиста послушно села за стол. Перед её мысленным взором по-прежнему стоял образ Девона. Ноги у него увязли, голос звучал растерянно и отстранённо.
Фрея села и протянула руки Калисте. Та взялась за них и немедленно ощутила любовь и тепло. Её берегли и любили. От этого у девочки навернулись слёзы на глаза.
– Ты горюешь прежде времени, – сказала Фрея, наклонив голову, чтобы заглянуть племяннице в лицо. – И даром теряешь минуты, которые могла бы провести с ними. Я знаю, что ты не хочешь потерять папу и бабушку. Правда знаю. – Она притянула Калисту ближе. – Но подумай вот о чём: тебе посчастливилось провести несколько лет с папой сверх программы. Цени свою удачу. Не бойся конца, но радуйся тому, что было.
Слёзы потекли по щекам Калисты.
– Но… я не хочу, чтобы они ушли. Я сделала, как вы сказали… я была сильной, я защищала маму и Молли. А теперь… я не хочу терять папу. Я не готова!
Слёзы потекли и по лицу Фреи, но она быстро их смахнула.
– Милая, – сказала она. – Ты держалась очень храбро. Правда. Прости, что взвалила это на тебя. Спасибо, что заботилась о родных. Ты и дальше будешь это делать. Но твой папа… время пришло, Калли.
Калиста разрыдалась, и Фрея погладила её по плечу, тихонько утешая.
– Всё будет хорошо, – прошептала она. – Ты успеешь проститься. Ты скажешь ему, что любишь его… любишь больше всего на свете.
Калиста закрыла глаза, прекрасно понимая всё, что тётя пыталась ей объяснить, но упрямо это отвергая. Она не хотела отказываться от разговоров с папой. Не хотела терять бабушку Джози. Калиста считала, что это страшная несправедливость.
Спустя некоторое время Фрея легонько сжала руку Калисты, отступила и села на место. Калиста вытерла слёзы и посмотрела на тётю. Её сердце переполняло горе.
– Если захочешь поговорить, обращайся, – сказала Фрея. – Ну и после твоего дня рождения я тоже тут побуду. Понаблюдаю за тобой и всё такое.
– Правда? – спросила Калиста, и ей стало капельку легче. – Вы останетесь?
Да, это было гораздо лучше. Тётя озаряла собой дом, напоминая Калисте о самом важном.
Фрея кивнула:
– Правда.
Она выпрямилась и добавила:
– А теперь займёмся делом. Полагаю, твоя бабушка рассказала тебе о семейном проклятии.
Тётя так неожиданно сменила тему, что Калиста вздрогнула.
– О… Да. Она… Вы не представляете, сколько всего произошло! Ко мне явился дух мальчика, но одна женщина, тоже призрак… его уничтожила. Её…
– …зовут Эдвина, – договорила Фрея.
Произнеся это имя, она добавила короткую латинскую фразу – заклинание, отгоняющее зло. Калиста тоже прибегала к этому заклинанию, и, видимо, оно помогало. По крайней мере, до сих пор.
– Подождите, – с любопытством сказала Калиста. – Почему вы знаете про Эдвину, а папа нет? Он страшно удивился, когда узнал о проклятии.
– Скажем так – дар у меня иной, чем у твоего папы, – произнесла Фрея. – Он был одарён по части заклинаний и чар, а от меня маме
