к своему, говорю:
— Я знаю, ты достаточно сильная. — Тихим тоном я добавляю: — Ты не преклонишь колено ни перед кем, кроме меня.
Взгляд Габриэллы скользит по моему лицу, затем она кивает.
У меня нет привычки спрашивать людей, что они думают по тому или иному поводу, но все же я спрашиваю:
— Ты не против выйти за меня замуж?
Она без колебаний кивает.
— Это большая честь для меня. Я сделаю все возможное, чтобы быть хорошей женой. — Ее язык высовывается, чтобы облизать губы. — Можешь ли ты сказать мне, чего ожидаешь от меня?
Чего я ожидаю от нее?
Мне нужно подумать, прежде чем ответить:
— Я ожидаю абсолютной преданности и уважения.
— Хорошо. — Наступает минутное молчание, затем она спрашивает: — А как насчет интимной стороны вещей? — Она неловко хихикает. — Я тебя вообще привлекаю?
Вместо ответа я наклоняюсь ближе и чувствую ее дыхание на своем лице.
На ее лице мгновенно появляется волнение.
Медленно наклоняю голову и, когда ее зрачки расширяются от предвкушения, прижимаюсь к ее губам.
Как и в первый раз, когда я поцеловал ее, по ее телу пробегает дрожь, и она прижимает руку к моей груди.
Ее реакция странно действует на меня, и, не в силах, как обычно, держать себя в руках, я наклоняю голову, проникая языком в ее рот.
Это происходит мгновенно. Потребность поражает меня, как удар молнии, и я, блять, поглощаю ее. Я хватаю ее за бедра и сажаю к себе на колени.
Габриэлла издает писк, и на вкус он сладкий и невинный.
Я прерываю поцелуй и заставляю ее оседлать меня. В такой позе ее платье задирается высоко на бедрах, и это зрелище чертовски сексуально.
Подняв руки, я обхватываю ее лицо, чтобы удержать на месте, и рычу:
— Да, ты меня привлекаешь.
Она пытается перевести дыхание, ее щеки розовеют, а глаза наполняются желанием.
Я прижимаюсь к ее губам и позволяю себе потеряться в поцелуе.
Не помню, чтобы раньше поцелуй приносил мне столько удовольствия.
Мой язык ласкает ее, и ее неопытность позволяет мне делать все, что я захочу. Мои губы полностью завладевают ее губами, и когда она издает тихий стон, я почти теряю свой гребаный рассудок.
Господи.
Мой член ужасно тверд, и когда она прижимается ко мне, я просто реагирую и отталкиваю ее со своих колен в сторону.
Я вскакиваю с дивана и отхожу на несколько футов, прижав руки к бокам.
— Я сделала что-то не так? — спрашивает она, и в ее голосе слышится паника.
— Нет. — Судорожно вдыхаю я, а затем смотрю на нее.
Блять.
Она выглядит невероятно сексуально: ее губы слегка припухли, а платье немного задралось. Это самое эротичное зрелище, которое мне доводилось видеть.
— Уходи, — рычу я.
— Что? — выдыхает она.
— Уходи, Габриэлла, или я оттрахаю тебя до потери сознания.
Она вскакивает на ноги и благоразумно убегает от меня.
Я провожу ладонью по лицу, делая глубокие вдохи, чтобы восстановить контроль над желанием взять то, что я хочу.
Я не могу просто трахнуть Габриэллу и боюсь, что не смогу быть с ней нежным, когда придет время лишить ее девственности.
Я целовал ее всего дважды, и каждый раз мне приходилось держать дистанцию между нами, чтобы не поддаться той потребности, которую она во мне вызывает.
Ни одна женщина не оказывала на меня такого воздействия.
Глава 18
Габриэлла
Я бегу прямо в свою комнату и, закрыв за собой дверь, отчаянно хватаю ртом воздух.
Черт возьми, это было потрясающе.
Я прижимаю руку к животу, где будто целый калейдоскоп бабочек вышел из-под контроля и порхает как сумасшедший.
Я все еще чувствую сильное покалывание, когда я непроизвольно потерлась о выпуклость Дамиано. Мое тело просто отреагировало на его близость, поэтому прижалась к нему.
В сердце закрадывается беспокойство.
Нет, Дамиано сказал, что я не сделала ничего плохого.
Он хотел, чтобы я ушла, пока он не потерял контроль над собой.
Хорошо это или плохо?
Я подношу другую руку к лицу, проводя пальцами по распухшим губам.
Когда он заявлял на меня права, на вкус он был как виски: дикий и пылающий страстью.
Dio. В нем столько мужественности.
Мои мысли возвращаются к нашему разговору перед тем, как он поцеловал меня, а глаза опускаются к кольцу на пальце.
Оно немного великовато, но великолепно; дизайн винтажный, а бриллиант крупный.
Дамиано считает меня сильной, и именно поэтому он выбрал меня в жены.
Я поднимаю голову, и мой взгляд падает на темный вид за пределами моего балкона. Я подхожу к двери и, открыв ее, выхожу из комнаты. Кладу руки на перила и смотрю на задний двор, освещенный садовыми фонарями.
Теперь этот особняк — мой дом.
Я помолвлена с Дамиано Фалько.
Никто больше не сможет ко мне прикоснуться.
Только Дамиано.
Порыв ледяного ветра обрушивается на меня, заставляя вернуться в спальню.
Подойдя к туалетному столику, я сажусь и, поправляя макияж, смотрю на свое отражение.
Больше не прячься от Дамиано, как бы сильно он тебя ни пугал. Он станет твоим мужем. Покажи ему, какая ты сильная и что он принял правильное решение, оставив тебя.
На его плечах лежит многое, так что будь идеальным партнером и облегчи ему жизнь.
Довольная своим внешним видом, я выхожу из спальни и спускаюсь вниз. С высоко поднятой головой и улыбкой на губах я иду в гостиную.
Взгляд миссис Аккарди осматривает мое лицо, а затем опускается на левую руку.
— На ней кольцо! — восклицает она, вскакивая на ноги. — Поздравляю, cara. — Меня заключают в объятия и целуют в обе щеки, после чего миссис Аккарди берет мою левую руку. — Тебе идет.
Когда миссис Фалько встает с кресла, я отстраняюсь от миссис Аккарди и подхожу ближе к своей будущей свекрови.
— Дамиано сказал, что кольцо принадлежит вам, — говорю я с уважением в голосе.
— Мама подарила его мне, когда я обручилась. Оно дорого мне как память. Она скончалась перед самой свадьбой.
— Спасибо, что передали его мне. Для меня это большая честь.
Ее губы кривятся в эмоциональной улыбке, и она протягивает мне руку.
Я подхожу еще ближе, и когда наши руки соприкасаются, она заключает меня в объятия.
— Будь добра к моему сыну, — шепчет она мне в щеку.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы стать женой, достойной такого великого человека, миссис Фалько.
Она целует меня в щеку, затем говорит:
— Зови меня Аидой. В конце концов, теперь мы одна семья.
Всепоглощающее чувство благодарности
