потому что затекали спина и шея, и заерзала, разбудив Виктора.
— Иди сюда.
Повернувшись на спину, он притянул ее в свои объятья. Устроившись у него под боком и прижавшись щекой к груди, она почувствовала, что мысли веки стали понемногу тяжелеть. Последняя мысль угасающего сознания была о том, что с этим мужчиной она может быть по-настоящему и до неприличия по-обычному счастлива, вот только почему-то никак себе не может этого разрешить…
* * *
Душ и крепкий кофе. В общедомовом чате все еще сетовали на звуки ремонта, а еще громкую музыку. Виктор был до безобразия милым и ласковым, но Анна решила как можно скорее ретироваться. С ним была какая-то непривычная гармония, а интимность в их взаимоотношениях вызывала ощущение неправильности происходящего, и этот резонанс сводил с ума.
Приводя себя в порядок у зеркала, Аня уловила на себе пристальный взгляд кота. Он задумчиво глядел на нее своими глазами-блюдцами, будто гадая вернется ли она. Честно говоря, Анна сама не знала. Как вчера в панике она убегала из своего дома, так в панике она и бежала обратно.
Уже у выхода, Виктор притянул ее за руку и поцеловал. Так, как не целовал раньше. Слишком напористо и горячо. Это окончательно выбило табуретку из-под ног душевного равновесия.
— Я сегодня буду работать, но ты звони. А лучше возвращайся от своего ремонта ко мне. Я проведу воспитательные работы с Геральдом, он не будет больше тебя царапать и душить своей мохнатой тушей во сне.
— У меня есть домашние дела и надо съездить к маме, а тебе помимо работы отдохнуть и выспаться. Ты выглядишь рассеянным.
— Я выгляжу счастливым.
Он улыбался, гладя ее по спине и не выпуская из обруча рук.
В груди неприятно заныло. Будто от чувства вины.
— Я пойду, а то ты меня так никогда не отпустишь.
Чмокнув его в уголок губ, она решительно повернула ручку и шагнула за дверь.
Глаза щипало. Хотелось сесть и разреветься прямо посреди улицы. Почему? Потому что она его не любила, она не готова была к таким отношениям, какие предлагал он. К нормальным. Размеренным и взвешенным. Но ей было с ним очень хорошо. И было обидно, что так не было ни с кем, кого она любила, к кому тянулась всей душой и телом.
Конечно же, возле ее дома она увидела знакомые лица. Саня и Герыч — друзья Влада.
— О! Анка! Ты что Влада преследуешь что ли?
Дурацкая ухмылка бритоголового Сани и удивленный взгляд одаренного интеллектом Герыча.
— Я тут живу, придурок.
Протолкнувшись между парнями, стоявшими у дверей словно охрана, она еще на первом этаже услышала долбежку перфоратора и басов.
От происходящего в квартире жалобно позвякивала посуда. Находиться здесь выглядело абсолютно невыполнимой задачей, поэтому она быстро переоделась, пулей вылетела, поднялась на этаж выше и со всей дури заколотила в дверь.
горел сарай, гори и…
— Ань, только давай без сцен…
Почему-то с порога сказал Влад, едва открыв дверь.
— Без сцен говоришь? Ты какого хрена устраиваешь?! Тут как бы люди живут! Прикинь, да? Ты, наверное, что-то перепутал. Ты не дом весь купил, а всего лишь одну квартирку. Помимо твоего сраного перфоратора, ты еще и музыкой будешь теперь доставать? Да нефига!
Толкнув замешковшегося Влада в сторону она влетела фурией в квартиру. Всюду был бедлам. Ремонт и грязь, хаотично вещи, коробки, везде шмотки, банки колы, энергетиков и пива. Среди этого бардака выделялись две вещи. Надувной матрац вместо кровати и стерео-система.
С ходу и без времени на обдумывание поступков она схватила за шнур и вырвала его "с мясом". Опустошенная розетка повисла грустно на проводах, торчащих из стены.
— Эй! Ты чего творишь?!
Ворвалась в комнату полуголая Сонечка.
— А ты вообще заткни свой клюв Поночка, — злобно рявкнула Аня, сверкая налившимися кровью глазами. — Ты чего-то много о себе возомнил, раз стал таким дерзким, перебравшись из своей халупы на задворках в центр. Не можешь жить по-человечески, бери свою Утку и валите нахрен обратно в свой быдло-район.
Влад стоял открыв рот и хлопая глазами, а его невеста закутываясь в халат готовилась, судя по всему, к баталии.
Не оставляя времени для раздумий, Аня подлетела к стерео-системе и выдрала из нее все провода.
— Да я сейчас в полицию позвоню, идиотка! Влад, вышвырни ее нафиг. Провода отдай, больная.
— Они вам не понадобятся. Он включает музыку только когда сексом занимается, чтобы его дружки, что вечно с ним трутся, не подслушивали. Он не настолько герой-любовник, чтобы вам нужно было ТАК маскировать свой жалкий чпок.
— Чего?! Ты вообще кто такая?!
— Она…
— Я его бывшая.
Накаченный филерами рот неестественно искривился.
— Хорош устраивать скандалы. Сама еще не устала? Истеричка долбаная.
Влад попытался отобрать провода, но не решался применить силу.
— Так нехрен было покупать квартиру рядом со мной. Поздравляю, Сонечка! У вас почти через стенку живет его бывшая. И судя по всему он меня еще не забыл, раз пишет и звонит стоит вам поругаться. Ты все еще хочешь здесь жить? Потому что я отсюда никуда не перееду, а вот вы еще можете свои коробки нераспакованными засунуть в машину и свалить в туман.
На заднем фоне возникли друзья Влада.
— О, я даже по этому соскучился. Согласись, Анька огонь!
Саня в предвкушении потирал руки, в то время как Герыч по привычке готовился разнимать и успокаивать.
— Еще слово, и я придушу тебя этими проводами. Я по тебе не скучала.
Так же решительно, как ворвалась, Анна направилась к выходу. У открытой двери уже стояли парочка любопытных соседок-пенсионерок.
— Это вам, теперь вы гаранты тишины.
Аня всучила им провода и направилась к пожарной лестнице, чтобы спустится к себе на этаж. В спину ей доносились крики. Знакомые интонации Влада во время ссоры. Только в душе это не разбередило никаких ран. И совсем не было больно, стыдно или неловко. Внутри клокотали злость и чувство маленького триумфа. То ли потому что она победила его долбящий басами агрегат, то ли от того, что смогла чуточку подгадить его сладкую жизнь.
Теперь в квартире не было слышно ни перфоратора, ни музыки. Только голоса из сорок шестой квартиры. Общедомовой чат загудел с новой силой. Теперь в центре сенсации была она.
Гарнитура в уши. Голос Мот и Лорак на повторе. Умылась, накрасилась, порылась в шкафу. От Виктора пришло сообщение, но она не стала открывать. Позже. Пока она не хотела думать о нем, о них, ни о ком,
