с ним — видимо, уже где-то встречали его ранее на процедурных делах. Он радушно отвечал им и неторопливо продвигался к столовой.
Столовая встретила его неожиданной тишиной — народу было мало, некоторые ряды пустовали вовсе. За своим столиком он ещё издали заметил одинокую экстрасеншу в белом платье. Она явно делала вид, что не замечает Мякина, а он сразу заподозрил в ней какие-то ранее незнакомые ему перемены и попытался изобразить на лице озабоченное выражение, какое изредка удавалось заметить ему у Герасима Ильича после возвращения его от большого начальника.
Озабоченное лицо Мякину никак не давалось — он чувствовал, что на физиономии проступает так ненавистная ему растерянность. Он специально замедлил шаг, остановился, не доходя до стола метров десять, заставил себя оглядеться по сторонам, изображая человека, ищущего каких-то знакомых, и только после этого совсем уж медленно двинулся дальше. Это движение легко вспомнилось ему, так как пару лет тому назад он так же двигался в очереди за дефицитом для ребятишек, и приобрести этот дефицит требовалось от него непременно.
Приблизившись вплотную к столу, Мякин почему-то выпалил:
— Салют, камарадос!
Экстрасенша никак не отреагировала на приветствие. Более того, она сделала вид, что вообще не знает Мякина. По крайней мере, так ему показалось, а когда она произнесла: «Это вы мне?», Мякин категорически растерялся. Он стоял у стола и мысленно ругал себя последними словами:
«Ты, Мякиша, полный идиот! Это твоё “камарадос” вылетело у тебя, как пробка из шампанского! Зачем? Думать тебе, Мякин, полезно, а не салютовать с испугу!
— Доброе утро, — тихо произнёс Мякин. — Прошу прощения за беспокойство.
Экстрасенша равнодушно взглянула на него и сухо ответила:
— Доброе утро.
— Не помешаю? — спросил Мякин и взялся правой рукой за спинку стула.
— Нет, — услышал он в ответ. — Я скоро ухожу.
Мякин осторожно разместился за столом и в ожидании официантки напряжённо прокручивал в голове варианты, объясняющие причины такого поведения экстрасенши.
«Наверное, она совсем покинула ряды “заправцев”», — подумал он и несколько минут размышлял, какой же задать ей вопрос для выяснения этого обстоятельства.
Принесли овсянку. Мякин помешал кашу и молча приступил к её потреблению. Экстрасенша встала, произнесла всего два слова — «Приятного аппетита» и удалилась из столовой. Мякин без аппетита разделался с овсянкой и любимой яичницей. Сегодня утро не сулило ему ничего хорошего.
«Похоже, этот член “заправцев” выбыл из рядов, — снова подумал он. — Придётся искать замену, но кого я здесь могу найти?»
Мякин огляделся вокруг. В столовой почти никого не осталось, только в дальнем углу, ближе к кофейному автомату, неторопливо доедал свой завтрак мужчина мякинского возраста. И Мякин решился на поступок, соответствующий его новому образу — образу нового человека. Он взял в руку пустую чашку и энергично двинулся в сторону одинокого мужчины.
— Боже мой! Как у них всё плохо организовано! — громко, так, чтобы его услышал одинокий, заявил Мякин.
Одинокий мужчина рассеянно взглянул на Мякина, встал из-за стола и, приблизившись к Мякину, спросил:
— Вам помочь?
— Да, конечно, — ответил Мякин. — Вот видите — до сих пор нет инструкции по пользованию. — Мякин неловко взмахнул чашкой, указывая на автомат. — Я им уже давно сделал замечание.
— Осторожно с посудой, — улыбнувшись, произнёс одинокий, — эдак можно и чашки лишиться.
Мякин обеими руками взял чашку и продолжил жаловаться на непреодолимые препятствия.
— Вот, взгляните на эти кнопки. Никто не написал, что на них надо нажимать дважды!
Одинокий мельком взглянул на автомат, перевёл взгляд на Мякина и спросил:
— А вы знаете, как нажимать?
— Я-то, конечно, знаю, — ответил Мякин. — Но инструкции нет как нет. Это непорядок!
Одинокий подошёл к автомату и, как бы размышляя, снова спросил:
— Вы полагаете, что здесь, в зале, никто, кроме вас, не знает, как пользоваться этой штукой?
Мякин задумался. Он почувствовал, что в лице одинокого он встретил серьёзного оппонента.
— Нет, я так не думаю, — ответил Мякин. — Но непорядок надо устранять.
Одинокий внимательно посмотрел на Мякина, на его пустую чашку и, улыбнувшись, предложил:
— А не испить ли нам кофейку, а заодно и поразмышлять о порядке и непорядке? Вы согласны?
Мякин в знак согласия произнёс что-то вроде «Мда» и поставил чашку в автомат.
Одинокий спохватился и, махнув рукой на кофейный агрегат, категорически заявил:
— Нет-нет! Что вы! Предлагаю попить кофейку в баре — думается, там нас обслужат гораздо лучше.
Мякин в нерешительности взглянул на свою пустую чашку, сиротливо белеющую в тёмно-коричневой нише, и с сомнением произнёс:
— А там разве уже работает?
Одинокий взглянул на часы и утвердительно ответил:
— Уже работает.
Бар только что открылся. Симпатичная дамочка среднего возраста с улыбкой поздоровалась с ними и терпеливо ждала, пока двое мужчин сделают заказ. Забравшись в уютный уголок и разместив на столе, помимо двух чашек кофе, две креманки с мороженым и совсем по чуть-чуть коньяка, посетители приступили к обсуждению злободневной темы.
Мякин сразу заявил:
— Недостатков так много, что каждый из нас должен бороться с ними, иначе наша жизнь может превратиться в сплошной недостаток.
— Да, конечно, — согласился одинокий. — Но давайте сначала выпьем за знакомство.
Мужчины чокнулись, отпили немного коньяка, попробовали мороженого и с удовольствием, маленькими глотками, приступили к поглощению кофе.
— Вы говорите, что мы все должны бороться, — а когда же жить? Между борьбой? Я думаю, что так и здоровьем можно повредиться. Давайте разберём ваш случай, — предложил одинокий.
— А что тут разбирать? — попивая кофе, возразил Мякин. — Сделайте инструкцию — вот и весь разбор.
— С инструкцией всё ясно, — согласился одинокий. — А без неё что — народ разве не справляется с автоматом?
— Справляется, — ответил Мякин и, подумав, добавил: — Вы хотите сказать, что отсутствие инструкции — это мелочи?
Одинокий огляделся по сторонам, отпил немного кофе и только тогда ответил:
— Да, если хотите — мелочи. Но не только.
Мякин сосредоточился. Он ждал продолжения разговора, и было похоже, что у одинокого есть какие-то сильные аргументы против борьбы с недостатками.
— Мне кажется, — продолжил одинокий, — что недостатки должны быть всегда. Если они исчезнут, то всё остановится.
— Что значит «остановится»? — не выдержал Мякин. Он не понял последние слова одинокого и уже подумывал, что зря с ним связался и что вряд ли из него получится новый «заправец». А одинокий не спеша продолжил развивать свою мысль.
— Вы можете представить себе такую картину: исчезли все недостатки? Везде порядок, и не к чему придраться. — Можете себе такое представить? — повторил вопрос одинокий.
Мякин допил кофе и подумал:
«Этот одинокий — великий фантазёр, и спорить с ним сложно и, наверное, не стоит».
— Вы молчите, потому что я
