– И тогда вы заметили нечто необычное?
– Да.
– Что?
– В спальне никого не было.
– Как вы поступили?
– Поискала, не оставил ли он мне записку. Обычно, если онвечером уезжал и знал, что до утра не вернется, то оставлял записку, в которойписал, когда его ждать.
– Записка всегда лежала в определенном месте?
– Да.
– В то утро вы нашли ее?
– Нет, сэр.
– Так. Расскажите нам, что случилось дальше.
– Ну, после того как я обнаружила, что мистер Борден в этуночь не спал в своей кровати, я сначала обыскала весь дом.
– Минутку, – прервал Дру свидетельницу. – То, что он неложился в кровать, лишь ваше умозаключение, и, хотя предварительное слушание –это не суд присяжных, тем не менее лучше придерживаться правил. Что вы имели ввиду, сказав, что в кровати никто не спал?
– Его постель была убрана. Сам он этого не делал.
– Продолжайте.
– Тогда я начала осматривать весь дом и вошла в студию.
– Что это за студия?
– Комната, где он занимался фотографированием.
– Можете вы описать ее?
– Ну, это комната как комната. К ней ведут несколькоступенек наверх. С той стороны, которая выходит на север, окно с матовымстеклом. И всюду множество электророзеток для прожекторов или ламп.
– Мистер Борден часто пользовался этой комнатой?
– О да, очень часто. Он был фотографом и любил снимать,особенно людей.
– Войдя в эту комнату, что вы обнаружили?
– Я нашла мистера Бордена распростертым на полу с пулевойраной в груди…
– Стоп, стоп! Вы же не знаете, что это была именно пулеваярана, – прервал ее Дру. – Вы увидели что-то, что привлекло ваш взгляд к грудилежащего?
– Да, очень много крови, которая вытекала из дырки в груди.
– Мистер Борден был мертв?
– Да, он был твердым, как доска.
– И что вы сделали?
– Я позвонила в полицию.
– У меня все, – сказал Дру.
– Вы будете допрашивать? – спросил Мейсона судья.
– Я хотел бы, – начал Мейсон, обращаясь к свидетельнице, –чтобы вы подробнее описали фотостудию.
– Хорошо. Из студии можно пройти в темную комнату. Я еще неговорила про фотоаппарат, которым Борден снимал людей. Он стоит на стойке вродетележки, которую можно двигать в разные стороны. Еще там множество специальныхзанавесов – такие широкие большие полотнища на роликах, а на них всякиекартинки для заднего плана, как будто снимаешься на пляже, в горах или ещегде-нибудь.
– Можете вы рассказать, как лежал мистер Борден?
– Он лежал на спине… Это трудно описать. Он уже застыл, ипоза его казалась неестественной.
– У нас есть снимок, сделанный полицейским фотографом, –заметил Дру.
– Предлагаю предъявить его в качестве одного издоказательств, и тогда отпадет необходимость в дальнейшем допросе этогосвидетеля, – сказал Мейсон.
Дру предъявил суду снимок, а копии вручил Мейсону исекретарю суда.
– Эта фотография будет фигурировать в доказательствах, –заверил Эрвуд. – Обвинитель, вызывайте вашего следующего свидетеля.
– Офицер Гордон С. Гиббс, – назвал Дру.
Гиббс вышел вперед.
– Вы офицер полиции и работаете в столичном управлении, нетак ли?
– Так, сэр.
– Во вторник, девятого числа, вы заходили в квартиру,арендуемую обвиняемым?
– Да, сэр.
– У вас был ордер на обыск?
– Да, сэр.
– Что вы искали?
– Окровавленную одежду, оружие убийства и другиедоказательства того, что обвиняемый причастен к преступлению.
– Вы что-нибудь нашли?
– Да, сэр.
– Что именно?
– Мы нашли костюм, покрытый рыже-коричневыми пятнами. Яотправил его в лабораторию, и там выяснили, что пятна…
– Одну минутку, – резко прервал свидетеля Дру, увидев, чтоМейсон встает на ноги. – О результатах экспертизы нам расскажет эксперт. Выпредприняли какие-либо шаги, чтобы узнать владельца костюма?
– Да, сэр.
– Какие?
– На костюме сохранилась метка химчистки. Я отнес его туда испросил хозяина химчистки, знаком ли ему этот костюм, а также кто именно и какчасто отдавал его в чистку. Вероятно, я не имею права говорить, что он мнеответил?
– Не имеете, – кивнул Дру.
Анслей наклонился вперед и прошептал Мейсону на ухо:
– Этот костюм был на мне, когда у меня очередной раз пошланосом кровь. Время от времени со мной случается такое. В тот раз кровотечениеначалось от того, что, когда я шел пешком от места работы до стоянкиавтомобиля, дул сильный ветер.
Мейсон снова перевел взгляд на свидетеля. Дру уже кончил егодопрашивать.
– А если бы вам никто не сказал, что на костюме пятно крови,вы сами догадались бы об этом? – спросил адвокат.
– Нет, сэр.
– А о том, что костюм принадлежит обвиняемому?
– Нет, сэр.
– Вы можете утверждать, что эти пятна не являютсярезультатом кровотечения, например из носа обвиняемого?
– Нет, сэр.
– Единственное, что вы знаете точно, – это то, что вы нашликостюм?
– Да, сэр.
– Вы сначала нашли химчистку, метка которой была на костюме,а потом передали его в полицейскую лабораторию, правильно?
– Да, сэр.
– И это все, что вам известно о найденном костюме?
– Я догадывался, на что похожи пятна.
– Конечно, – согласился Мейсон. – Вы решили, что пятнавыглядят очень многозначительно, иначе бы вы не обратили на них внимания.
– Правильно.
– А вы знаете, как долго эти пятна на костюме?
– Со слов хозяина химчистки, я знаю, когда в последний разчистили этот костюм.
– Вы работник полиции, – прервал Мейсон Гиббса, – и знаете,что можно давать показания только о том, что знаете сами, а не о том, чтоизвестно с чужих слов. Я повторяю: знаете ли вы, сколько времени эти пятна ужебыли на костюме?
