не хрипел и не скулил. Дыхание замедлилось, стало едва слышным, а сердце стучало так редко, что казалось, мгновение, и оно вовсе остановится.
Я глядела на испуганную Бетти, жмущуюся к зареванному Кристоферу, и понимала: нет, так быть не должно. Я просто не могу их разочаровать. Слишком хорошо мне известно, какого это терять тех, кто дорог сердцу. И в голове было лишь одно решение. То, о котором я, очевидно, пожалею, но это будет потом. Да, плоть, разрушенную ядом, мне уже не спасти, но сохранить дух Честера, дать ему новое тело и вместилище все еще есть шанс.
Только вот какое?
Я огляделась вокруг, думая о том, что благородная вереница предков Лавлейс, наверняка, сейчас в гробу переворачивается. Просто оттого, что древнее искусство черной артефакторики будет использоваться в столь странных обстоятельствах, без подготовки, ритуалов и с минимальным набором средств, словно в стародавние времена, когда люди лишь открывали подобные возможности.
По правде сказать, мне и самой в голову не приходило, что я еще когда-нибудь после обучения возьмусь создавать черный артефакт. Просто так, в оранжерее, чертя руны на рыхлой земле. Но поступить иначе просто нельзя.
Мой взгляд задержался на собственном сундучке, где лежал тот самый не оправдавший надежд алхимический набор, несколько инструментов и руническое перо. Пожалуй, ничего более подходящего здесь точно не найдется.
Не оставляя себя шансов передумать, я вывалила содержимое ящичка прямо под куст, радуясь, что в свое время хорошенько поколдовала над ним, зачаровав от воды, ветхости и еще кучи разных опасностей, которые в тот момент пришли мне в голову. А дух… настоящий живой и привязанный, сделает его практически вечным.
Оцарапав кожу, чтобы выступила капля крови, я обмакнула в нее кончик рунического пера, напитывая силой и, до боли сжав его в руках, принялась за дело. Теперь, помимо родовой магии, мне нужен был совершенно особый рунический круг и… постараться не хлопнуться в обморок, когда чары начнут действовать, высасывая мой внутренний резерв до капли.
— Что вы задумали, мисс Катарина? — спросила Бетти, рассматривая линии. — Зачем здесь рунические замки? И эти странные символы... Никогда таких прежде не видела. Это какая-то особая целительская магия?
— Можно и так сказать, — согласилась я, не решаясь употреблять словосочетание «черная артефакторика», а затем обратилась к Кристоферу: — Малыш, за что ты любишь Честера?
Он замялся, сбитый с толку, будто не понял вопроса.
— Он миленький, особенно когда делает бровки домиков, — подсказала Бетти. — И смешно танцует на задних лапках, выпрашивая лакомство.
— А еще Честер добрый, — очнулся Кристофер. — И верный! Он всегда рядом. Даже когда мне плохо или грустно.
— Получается, главное в Честере — характер, а не внешний вид? — уточнила я.
— Конечно! Но почему вы спрашиваете?
— Я могу попытаться спаси его, но выглядеть пес будет иначе. А теперь — тихо! Мне нужно сосредоточиться.
Дети переглянулись, но послушались. Я приказала им отойти назад, и, убедившись, что они находятся на безопасном расстоянии, приблизилась к Честеру. Напитала силой первую руну, и тотчас почувствовала угасание духа умирающего пса. Жизни в нем оставалось так мало, что я боялась не удержать эту тонкую ниточку, вкладывая в нее собственные силы. В этом и есть главная опасность такого колдовства: слишком велик риск и самой почувствовать дыхание смерти. А еще… сбиться с пути и ошибиться в особом плетении, складывающимся из рун, каждая из которых идет в определенной последовательности и напитывается постепенно, шаг за шагом.
Я осторожно и с полной сосредоточенностью плела тонкую паутинку чар, укутывая дух Честера во что-то вроде кокона, который можно будет уложить в его новое тело. И так же, стараясь не сбиться, связывала с новым вместилищем души.
Я чувствовала, что начинаю впадать в тот самый транс, который предвосхищает момент окончательного соединения. Изо рта вырвалось облачко пара, когда мне пришлось с болью тянуть из себя остатки магических сил. Мне нужно было еще немного, совсем чуть-чуть, даже если в этот момент я забираю у себя несколько нет жизни. Но, казалось, что ничего уже не осталось. В голове неумолимо разливался мутный туман, и я почувствовала настоящее отчаяние. Либо сейчас просто упаду в обморок, либо останусь здесь лежать в агонии, как бедный Честер.
И внезапно что-то произошло. Мое плечо стиснула маленькая ладошка, и я словно в один момент захмелела от пьянящей силы, разливающейся по моим венам.
Вся руническая вязь засияла так, что меня на мгновение ослепило, и я с шумом выдохнула, понимая, что привязка завершена. С такой легкостью, будто и не было этих тяжких минут боли и страха, сжимающего сердце.
Я все сделала правильно. Совершенное плетение и кокон с духом Честера растворились в сундучке с гаснущим мерцанием, а мой внутренний резерв был вновь полон до краев.
Кристофер все еще держался за мое плечо, хотя и знал, что я запретила подходить. Неужели это то, что я думаю?
Однако сейчас было не время с этим разбираться. Я с надеждой провела ладонью по знакомому сундучку, не подававшему никаких признаков жизни. Бездыханное тело Честера лежало тут же. Ну… Давай же!
Оглянувшись, я увидела, как совершенно бледная Бетти сжала руку Кристофера.
И тут ящик затрясся, а потом захлопал крышкой.
— Ой! — вскрикнула девочка. — Мисс Катарина, что это?
Ящик подпрыгнул, кувыркнулся и упал на бок.
— Честер, это ты? — с надеждой в голосе спросил Кристофер.
Ящик снова хлопнул крышкой, оставляя следы на земле.
Я выдохнула от облегчения. Мне нужно было собраться с силами, чтобы все объяснить, но во рту пересохло. Кристофер отпустил мое плечо и сделал неуверенный шаг вперед, а Бетти, вцепившись в его рубашку, попыталась этому помешать.
— Да, дух Честера теперь здесь, — подтвердила я, указывая на ящик. Фраза больше напоминала стон.
— Так нельзя! — выпалила Бетти. — Это же запрещенная магия.
— Скорее, чары строгой отчетности, — поправила ее я. — Но им я тебя учить точно не буду. Даже не проси, все равно ничего не выйдет.
Мальчик вырвался от Бетти и подошел к ящику, который странно дергался, словно пытался убежать, но от одного прикосновения Кристофера сразу присмирел. Бетти, немного посомневавшись, тоже подошла ближе, а затем, вместе с другом принялась гладить сундучок, что-то ласково нашептывая.
Я вздохнула, глядя на эту картину. Дело сделано. Теперь нужно стереть рунический круг, а потом похоронить тело бедного пса. Быть может, прямо здесь, под расковником.
В дом мы
