говорите?
П е р е п е л к и н. Об этом, э-э…
В а л е р и я. О моей вазе?
П е р е п е л к и н (не моргнув). Да! Да! О вашей вазе.
В а л е р и я. Где вы ее видели?
П е р е п е л к и н. Я, собственно, не видел — слышал. В Областном союзе художников… Там только и разговоров, что о…
Н а д я (дергает Геннадия за руку, вполголоса). Что вы делаете?
В а л е р и я (обрадованно). Значит, хвалят?
П е р е п е л к и н. Превозносят до небес!
В а л е р и я. Но ведь нет еще решения отборочной комиссии.
П е р е п е л к и н. Что вы!
В а л е р и я. Как? Уже состоялось?! (Схватилась пальцами за виски; громко, возбужденно, в сторону веранды.) Платон Иванович! Платон!.. Ты слышишь?! Мой «Триумф»… (Убегает в сад.)
Н а д я. Вы в своем уме? Что вы ей наговорили?
П е р е п е л к и н. Надо ж было как-то вывернуться.
Н а д я. Перепелкин! Вы отдаете себе отчет?..
П е р е п е л к и н. Весьма смутно.
Надя быстро уходит в сад.
(Вполголоса.) В самом деле, не перехватил ли я через край?
С медным тазом в руках появляется А н н а Т и м о ф е е в н а.
(Громко.) Салют, бабушка!
А н н а Т и м о ф е е в н а (вздрогнув). Фу, напугал! Прилетел, сокол ясный? Пенки любишь? Угощайся.
П е р е п е л к и н. Вишневое? Изумительная вещь! Позвольте сначала передать вам подарочек. (Вручает сверток.)
А н н а Т и м о ф е е в н а (разворачивает сверток). Косынка? Это еще зачем?
П е р е п е л к и н. Как — зачем? Подарок!
А н н а Т и м о ф е е в н а. С какой стати?
П е р е п е л к и н. А кто сказал: «Я бы «Рожденных бурей» обязательно на выставку послала»?
А н н а Т и м о ф е е в н а. Правильно. И сейчас скажу.
П е р е п е л к и н. Так вот, разрешите, Анна Тимофеевна, доложить: ваш совет выполнен! «Рожденные бурей» — на выставке. Поедут в Москву!
На веранде появляется О л а д ь е в. Перепелкин, увидев его, делает бабушке знак молчать и убегает в сад.
О л а д ь е в (входя). Мама, можно садиться за стол?
А н н а Т и м о ф е е в н а (несколько растерянна). Что? А! Да-да. Сейчас, салат только приготовлю. (Идет, останавливается.) Эх, вина маловато. Раз такое дело, надо бы шипучки этой купить, шампанского…
О л а д ь е в. Ну, это не обязательно.
А н н а Т и м о ф е е в н а. Как это так — не обязательно? За Надюшу и за Илюшку я и то сегодня выпью!
О л а д ь е в. За Илью? Неужели вы, мама, не заметили, что за Надей давно ухаживает этот, м-м… будущий искусствовед Перепелкин? Илья Корзухин — ни при чем.
А н н а Т и м о ф е е в н а. Как — ни при чем? Скульптуру они лепили вместе, значит, и успех делят пополам.
О л а д ь е в (пожимая плечами). Успех? О чем вы говорите, мама?
А н н а Т и м о ф е е в н а. Ты разве ничего не знаешь? (С гордостью.) «Рожденные бурей» в Москву отправляют. (Вдруг вспомнив, про себя.) Батюшки, Перепелкин-то велел мне молчать!
О л а д ь е в (изумленно). В Москву?! Что за чушь? Кто вам сказал?
А н н а Т и м о ф е е в н а. Ну мало ли кто… Один молодой человек. Он был на выставке. (Поспешно уходит.)
О л а д ь е в. Что это? Шутка? Молодой челов… А-а! Знаю! (С веранды кричит в сад.) Геннадий Алексеевич! Геннадий, идите-ка сюда!
На веранду поднимается П е р е п е л к и н.
Послушайте, где вы видели «Рожденные бурей»? На какой выставке?
П е р е п е л к и н. Я?! Понятия не имею!
О л а д ь е в. Стало быть, моя матушка это сама выдумала?
П е р е п е л к и н. Анна Тимофеевна?! (Про себя.) Э-эх, подвела-таки бабушка. (Оладьеву.) Видите ли, Платон Иванович, я лично не видел…
О л а д ь е в (перебивая). И не могли видеть — скульптура находится на заводе.
П е р е п е л к и н. Один мой приятель видел…
О л а д ь е в. Что видел?
П е р е п е л к и н. Эту самую… скульптуру.
О л а д ь е в. Где?
П е р е п е л к и н. На областной выставке.
О л а д ь е в (продолжая недоумевать). Позвольте, позвольте, каким же образом «Рожденные бурей» оказались на выставке?
П е р е п е л к и н (уклоняясь от ответа). Знаете, там толпы стоят… Турки, финны, узбеки…
О л а д ь е в. Какие турки? Где?
П е р е п е л к и н. У скульптуры. С утра и до самого закрытия выставки.
О л а д ь е в (злится). Слушайте, Геннадий, вы, кажется, того…
П е р е п е л к и н. Думаете, заговариваюсь?
Входит И л ь я.
И л ь я (холодно). Простите, Платон Иванович, я опять к вам. (Протягивает бумагу.) Вот заявление. Прошу мой образец снять с производства.
О л а д ь е в. Снять статуэтки? (Вдруг кричит.) А вот я вас самого сниму с производства!
И л ь я (озадачен). За что?!
О л а д ь е в. Он еще прикидывается!.. «За что»? (Угрожающе.) За должностное преступление — вот за что!
И л ь я (испуганно смотрит на Оладьева). Преступление? Платон Иванович, да что это вы говорите?..
О л а д ь е в (свирепея). Ты что же делаешь, а?! Кто тебе разрешил взять с завода «Рожденные бурей»?!
И л ь я. Я не брал.
О л а д ь е в. А как же они попали в город, на выставку?..
И л ь я (изумленно и в то же время радостно). Как? «Рожденные бурей» выставлены? Клянусь — я ничего об этом не знал!
О л а д ь е в. «Не знал»! (Кивнув на Перепелкина.) Вот… товарищ этого товарища видел собственными глазами.
И л ь я. Гоша, это правда?
П е р е п е л к и н. Ошеломляющая истина.
О л а д ь е в (Илье). Слышите? Кто отправил скульптуру на выставку?
И л ь я. Не знаю. Вы же тогда забраковали нашу работу.
Пауза.
О л а д ь е в. Я сейчас позвоню на завод, и если скульптуры нет… (Идет к телефону.)
П е р е п е л к и н (преграждая дорогу Оладьеву). Платон Иванович, не звоните. Корзухин чист как стеклышко.
О л а д ь е в. «Стеклышко»! Происходят загадочные явления, а вы…
П е р е п е л к и н (вполголоса). Э, семь бед — один ответ. (Оладьеву.) Я…
О л а д ь е в (перебивая его). Что «я»?!
П е р е п е л к и н. Я отвез скульптуру на выставку.
И л ь я. Ты?!
О л а д ь е в. Вы?
П е р е п е л к и н. Я. (Подставляя грудь.) Режьте, колите!
О л а д ь е в. Ну, Геннадий… (Кричит.) Да как вы смели?
П е р е п е л к и н (серьезно). Осмелился! «Рожденные бурей» — талантливая вещь! Она поразила меня своим благородством, захватила пластической выразительностью, и я…
О л а д ь е в (прерывая его). Да вы знаете, как это называется! Кража! Понимаете, кража!
П е р е п е л к и н. Теоретически возможно и так, но практически? Вы же не станете меня привлекать к ответственности?
О л а д ь е в (ударяя кулаком по столу). А вот привлеку!
П е р е п е л к и н. Ну что ж. Тогда уж заодно привлекайте и автора этой гениальной идеи… (Жест в сторону Анны Тимофеевны, которая появилась на веранде.)
О л а д ь е в (опешив). Мама?!
В комнату входит В а л е р и я.
В а л е р и я (возбужденно). Платон, а я тебя ищу. Ты слышал? Оказывается, есть уже решение.
О л а д ь е в (раздраженно). Какое решение?!
В а л е р и я. Мою вазу посылают в Москву.
О л а д ь е в. Кто тебе сказал?
В а л е р и я. Геннадий Алексеевич.
О л а д ь е в. Кто-о? (Перепелкину.) Ну, молодой человек, вы поплатитесь за ваши проделки! Я в институт напишу…
Продолжительный телефонный звонок. Анна Тимофеевна, стоящая ближе к телефону, снимает трубку.
А н н а Т и м о ф е е в н а (в телефон). Слушаю… Из области?.. Да, Оладьева… Поздравляете? Триумф? А-а… Платоша, тебя. (Протягивает ему трубку.)
О л а д ь е в (срываясь с места). «Триумф»? Слышите?! Ага-а! (Бросает победоносный взгляд в сторону Ильи и Перепелкина.)
В а л е р и я. Ой, Платон… (Подбегает к телефону, перехватывает трубку.) Это я, автор «Триумфа», Туровская… Что-о?.. (Упавшим голосом.) Платон… (Передает трубку Оладьеву. Пошла по направлению к веранде. В дверях остановилась, прислонилась к косяку.)
О л а д ь е в (берет трубку). Оладьев слушает… Здравствуйте… А я и не сомневался в «Триумфе»… Виноват — что?.. Простите, повторите, пожалуйста… Ах, «Рожденные бурей»? Утвердили?..
П е р е п е л к и н (Илье). Слышишь? Где Надя? (Убегает в сад.)
О л а д ь е в. Да, это большая честь для нашего завода. Да, они оба здесь… Когда им выезжать?.. Немедленно?..
И л ь я (взволнованным шепотом). Куда,
