ладонью, но не выдержала, расхохоталась. Мамины поклонники и вправду были теми ещё оригиналами! Как вспомню мёртвую тушу у покосившейся калитки и мнущегося рядом охотника в крови… ох, давайте остановимся на записках!
— Чего же хотел князь Снежан? — я испытующе уставилась на маменьку. Она легкомысленно отмахнулась:
— М-м-м, обсудить вашу с Елизаром помолвку в Свечграде, сегодня в восемь. Я ответила, что без твоего решения не могу ничего обсуждать, да и смотринами занимается Павел. Но подозреваю, в Свечград Павла не пригласят.
— А что такое Свечград? Кондитерская? Ярмарочные ряды?
Маменька с лисьим огоньком в глазах откинулась на спинку кресла:
— Ресторация. Очень дорогая. Панорамные окна с видом на императорский мост и реку Царку, множество свечей и хрустальных подвесок. Лучшее вино в империи, лучшее шампанское, блюда из морских даров и собственная кондитерская. Я каждый раз проходила под этими окнами с открытым ртом. Мечтала туда попасть. И однажды, в мерзком простудном ноябре, когда аптека сделала просто колоссальную выручку, скряга Вильямс расщедрился на премию. Тот самый аптекарь, у которого я работала. Мне бы, дурочке такой, заплатить за съёмную комнату на пару месяцев вперёд, но нет!.. Я купила самое лучшее платье и отправилась за мечтой, в Свечград. Цены я знала, на кофе с пирожным у меня бы хватало. — Мама потянулась за палантином, словно озябла, хотя в гостиной было тепло. — Представляешь, они отказали. Я просила столик в дальнем углу, была в приличном платье и при деньгах, но они указали мне на выход. За мной стоял мужчина, его уже ждали, только он не ушёл. Велел метрдотелю проводить меня за столик у окна и подать рыбное ассорти, кофе и любое пирожное. Счёт он оплатил. Мужчина просил дождаться его, но я ускользнула сразу после ужина. В гробу я видела такие свидания!.. Увы, буквально на следующий день незнакомец появился в моей аптеке.
— Это был князь Снежан? — я удивлённо вскинула брови. Бурно проходила молодость у маменьки!
Мама нехотя кивнула:
— Он. Сейчас даже не верится, что была другая жизнь. Порой я чувствую себя кошкой, разменявшей не одну судьбу. Оказаться в доме Снежана после стольких лет — невероятно.
— Что за история с кражей, мама?
Она вздрогнула и подскочила как ошпаренная.
— Умоляю тебя, забудь! Откуда ты вообще услышала про кражу?! Тебя не было весь день!
Обхватив ладонями чашку с ароматным кофе, я рассказала про поездку в архив. Умолчала лишь о бумажке с адресом аптеки, которую Феликс отдал мне. Но если младший брат обещал не лезть в мамины тайны, то старший… Пойди, пойми, что у него на уме!
— Господи, — маменька потёрла лоб, — ладно ты девица любопытная, но Верданских-то куда понесло?.. Сена, я прошу тебя, не надо ворошить моё прошлое. Особенно в компании сыновей Снежана. Пока ты ничего не знаешь, ты в безопасности. Кража — это ловушка, в которую я по неопытности попалась. Но Сосновский — дуб дубом! — не докопался до истины, а Снежан… Я намекнула ему, что ты копия графа Сиринова, ни капли моей породы. Вроде бы он поверил.
— Мне не нравятся твои слова, — я посмотрела на неё поверх чашки. Честно говоря, маменька впервые на моей памяти выглядела настолько взвинченной. Даже к огромным отцовским долгам она отнеслась более флегматично! — Сначала гнусные намёки про тебя и князя, теперь какие-то невообразимые тайны! Откуда мне ждать беды?! От жениха?! Я должна просчитывать риски, а не плутать в тумане!
— Сена, Сена, Сена! — она упала ко мне на диванчик и сгребла в охапку. — Нет беды и рисков! — Маменька сжала мои руки в своих. — Девочка моя, я неправильно выразилась! Верданские нам не враги. У Елизара дела поместья и смотрины, Феликсу же детская ревность в голову ударила. Завтра они охладеют к этой теме и всё забудется. А у тебя пьесы, театр, и к Елизару стоит присмотреться. Мало ли… Мне ещё ответ перед Снежаном и Павлом держать, не забывай!
Я бы поспорила на тему жениха и театра, но какой смысл?.. Судя по вспотевшим ладоням, маму сейчас занимали другие мысли. Отговорившись головной болью, я ушла в свои покои. Пока расчёсывала длинные локоны, только кривилась. Елизару нужна другая невеста, молчаливая, покорная, а в театре у меня одни проблемы. Ещё и неведомые маменькины угрозы нарисовались!..
В разваливающейся усадьбе было как-то поспокойнее, что ли.
Не иначе, как от избытка впечатлений мне внезапно примерещились две синие точки за окном. Было уже темно, чтобы разобрать наверняка, но на всякий случай я широко распахнула створку.
Никого. Показалось.
16
Я проснулась на рассвете, с разбитой головой и желанием окопаться в постели на месяц-другой. Но подобная роскошь была нам не по карману, поэтому пришлось вытаскивать себя из горы одеял и подушек. За окном, подсвечивая непримиримые тучи, уже поднималось солнце. Собрав волю в кулак, я решила воспользоваться этой маленькой свободой. В такую рань, кажется, тебе принадлежит весь мир — ведь люди, заставляющие тебя сомневаться, ещё не проснулись.
Я повторила растягивающий комплекс, которому научила маменька, и традиционную школьную зарядку. Тёплая ванна и холодная вода из лейки взбодрили не хуже кофе. Впрочем, кофе я тоже попросила. Зевающая Лёля принесла мне чашку и сэндвичи в сад — уж больно дивным местом было Григорьевское. Если мне не суждено жить в этой красоте, нужно хотя бы её запомнить, оценить в полной мере — вдруг пригодится однажды.
По-настоящему майское утро с запахом сирени будто располагало к записям в альбоме, к дурацким стихам и признаниям в любви. Увы, даже в школе я скептически относилась к этим глупостям, зато была "первой помощью" для пострадавших от несчастной любви. Ко мне отправляли подружек, брошенных невест, а порой, и женихов. Сейчас смешно вспоминать, конечно. Просто девица, которая вместо стихов писала ледянящие душу сцены и не влюбилась в местного кумира — кадета конегвардейского полка, стала эдаким антиподом к любви. Я натягивала старый плащ, брала в руки карты, подражая язычницам, и "отваживала" любовь. Ещё и зельями из-под полы приторговывала втридорога — витаминными, бодрящими или слабительными. Зависит от рассказа "клиентки". По школе пошёл слух, что я потомок птицы Сирин — той самой, что стоит на
