одно, планируя что-то совершенно другое, пока меня не было в комнате. — О чем ты говоришь?
Он ухмыльнулся той хитрой ухмылкой, которую я видела всякий раз, когда он что-то шептал на ухо моему отцу. Как часто я чувствовала этот холодок по спине просто от его присутствия?
Я направила на него меч. — Объясни.
— Посол был не тем, кем казался. — Священник сделал шаг вперед, его бирюзовое одеяние волочилось по сверкающим полам. — Вам понадобится моя помощь, ваше высочество. У меня повсюду глаза. Я могу направлять тебя, как я направлял твоего отца.
— Сделай еще шаг ко мне, и я разрисую пол твоей кровью, — процедила я сквозь стиснутые зубы.
Он приподнял бровь. — Я всегда думал, что Ара — самая кровожадная.
— Очевидно, вы знаете нас не так хорошо, как вам кажется. А теперь перестаньте тратить мое время.
В храм ворвался порыв ветра, и огни замерцали, отбрасывая танцующие тени на полы и массивные колонны. Волосы хлестнули меня по лицу, но я тряхнула головой, убирая их с глаз, не отрывая взгляда от священника.
— Послом был наследный принц Коноса. И он мог покончить со всеми нами. Из-за его силы его отец выглядит слабаком. Некоторые говорят, что он больше, чем просто фейри, он что-то другое. Что-то более темное. Что-то гораздо более опасное. Как ты думаешь, почему король послал Ару развлекать его? Если бы он был простым послом, зачем бы вашему отцу рисковать ее жизнью? Вас не удивляло, что сотни наших людей погибли за считанные минуты? Это не должно было быть возможно.
— Это невозможно. Зачем принцу Фейри самому приезжать на Атос? — Мой отец не стал бы скрывать это от меня.
— Он так много от тебя скрывал. Но я могу тебе помочь. Расскажу тебе все. Убедись, что ты знаешь все секреты, которые он скрывал. — Голос Иштвана похож на мурлыканье.
Я проглотила комок в горле. Ара ушла с ним. С существом, способным убить всех нас без особых усилий. Была ли она вообще еще жива? Был ли кто-нибудь из трибутов жив?
Ара была лучшей из нас. Она была предана Атосу. Предана своим сестрам. Несмотря на то, как к ней относился остальной мир, она никогда не колебалась. Мое горло сжалось. Я никогда больше ее не увижу. Я даже не могла вспомнить, что я сказала ей в последний раз или когда мы в последний раз проводили время вместе, занимаясь чем-то, что не было подчинено протоколу и этикету.
Я в долгу перед ней. Я была бы королевой, в которой нуждался этот город. Для Ары.
— С чего бы мне тебе доверять? — Моя рука начала дрожать, и мне пришлось бороться с жжением в руке. Меч оказался тяжелее, чем я думала, и я не привыкла к его весу.
— Потому что я нехороший человек. Я эгоистичен и жажду власти, а следовательно, предсказуем. Если помощь тебе поможет мне жить во дворце, — его рука коснулась горла, — и голова останется там, где она есть, я буду верен тебе.
— Пока не появится кто-то более могущественный? — Я усмехнулась.
— У кого может быть больше власти, чем у тебя?
— Твоя лесть на меня не действует. Я не мой отец, — огрызнулась я.
— Вот почему ты добьешься успеха там, где он потерпел неудачу. — Священник опустил руку и сделал шаг вперед. — С моими знаниями об Атосе и вашим стремлением мы можем вернуть городу его былую славу.
Я уставилась на него, его слова пронеслись мимо меня. — Я не вижу ценности в славе. Посмотри, к чему это нас привело.
— Мы можем вернуть Ару домой.
У меня на мгновение перехватило дыхание, затем я сжала челюсти, прежде чем сузить глаза, глядя на него. — Не играй со мной в игры.
— Он умирал и попросил об одолжении, желая рискнуть и получить шанс на бессмертие. Вот почему твой отец так поступил. Или это, или смерть, — предложил Иштван. — Я был там, пока он проходил превращение, наблюдал на случай, если ему понадобится, чтобы кто-то прикончил его. Ты же знаешь, что всегда есть риск, что вместо этого ты станешь безмозглым монстром.
Я втянул в себя воздух и опустил оружие. Мифиус не пожелал рассказывать мне подробности, оставив меня сомневаться в собственной крови. — Когда?
— Во Время Выборов, восемнадцать лет назад. — Иштван сделал шаг назад, и меч в моей руке упал на землю, звякнув о камень.
— Вы уверены? — спросила я.
Он кивнул.
— Кто еще знает? — спросила я.
— Клянусь, я никому не говорил. — Священник приложил руку к груди в знак доброй воли.
Я поверила ему, хотя знала, что не должна. — Восемнадцать лет?
— Да. Один из делегатов от Коноса был готов сделать это для него в обмен на кое-что. Он никогда не говорил мне, что именно, но это должно было быть что-то важное, — ответил он.
Мне следовало бы беспокоиться о том, что мой отец подарил кому-то из Коноса, но единственное, о чем я могла думать, — это дата. Время. Смысл того, что это означало. — София? Если Иштван говорил мне правду, и моя мать была верна…
— Тебе понадобится помощь с этим, — сказал Иштван тихим и спокойным тоном. — У меня повсюду глаза. Люди, которым можно доверять. Я могу направлять тебя, помогать тебе.
В глубине моих глаз защипало, и я моргнула, сдерживая желание расплакаться. София была такой невинной. Как она могла быть одним из этих монстров? — Это невозможно. София не может быть одной из них. Скажи мне, что моя мать была с кем-то другим. С кем угодно еще.
Неверность моего отца была хорошо известна, но у моей матери была репутация верующей женщины. Я не могла себе представить, что она могла прятать любовника, но прямо сейчас я надеялась, что это так.
— Полувампиры редки, но они существуют, — сказал он. — Я слышал истории о них в Телосе.
У меня подкашивались колени, и я изо всех сил старалась удержаться на ногах. Это было то, чего мы боялись с тех пор, как услышали новости о секрете моего отца, но я не думала,
