ГЛАВА ПЕРВАЯ
Едва переступив порог, Алексис поняла, что совершила ошибку.
Комната была полна народу. Концертный костюм - узкая черная юбка и белая блузка с длинными рукавами - не оказался слишком официальным. Он оказался слишком неофициальным, подумала Алексис, криво улыбнувшись. С туго стянутыми в узел рыжими волосами она выглядела служанкой в этом сборище обнаженных плеч и сверкающих бриллиантов.
- Черт, - прошептала она.
Ведь не собиралась же никуда идти. Ее вообще последнее время не тянуло на приемы. Это все Фред.
- Поднимись ко мне, возьми Планкетову рукопись. Ну и еще пару вещей. Иди к Шейле Мэлори на прием. Веди себя хорошо. Музыкантов не будет, - сказал Фред, который иногда оказывался более проницательным, чем можно было ожидать, отдала она должное отчиму и снова криво улыбнулась. - Если захочешь, можешь остаться на всю ночь, - добавил он.
Поскольку три года назад, как только она переехала, Фред превратил ее спальню в дополнительную музыкальную студию, предложение показалось не слишком заманчивым. В квартире была только одна кровать - его собственная - с балдахином и матрацем из настоящего конского волоса.
- Ну, спасибо! - сказала Алексис.
Фред рассмеялся. Это со стороны он выглядел человеком не от мира сего, а на самом деле всегда умел своего добиться. Вот она и стоит здесь.
Большую часть дня она паковала веши Фреда - пару мелочей, по его небрежному выражению, - которые он попросил захватить в Испанию. Следовательно, смыться до начала вечеринки у Шейлы не удалось. А с Фреда сталось бы позвонить из Токио любимой соседке и послать ее наверх за своей непослушной падчерицей.
Запястье болело. Алексис незаметно покрутила кистью. Шейла Мэлори отвлеклась от разговора и подплыла к ней.
- Алексис, дорогая. Как хорошо, что ты пришла. - Она пускала пузыри от восторга. - Я устроила дивное дело. Празднуем. С кем тебя познакомить?
Алексис осмотрелась. Как и обещал Фред, музыкантов не было видно. На самом деле, ни одного сколько-нибудь знакомого лица. Кроме…
Она заколебалась, разглядывая нового гостя. Он остановился в дверях, надменно обозревая сборище. При этом не замечал, что она рассматривает его самого. Или не обращал внимания. Может быть, именно из-за надменности.
Только на секунду их глаза встретились. Что-то в нем показалось Алексис знакомым. Высокий, широкоплечий, узкобедрый, с жестким и красивым орлиным профилем. Но не внешность привлекла к нему все взгляды. Дело было в повеявшем холодке власти. Неужели она не вспомнит, знакома ли с ним?
Но вот его взгляд безразлично скользнул дальше по комнате, и Алексис поняла, что никогда его не встречала. Напряжение отпустило. Оказывается, она стояла затаив дыхание.
Шейла проследила за ее взглядом.
- Поклонница Лиходея? - весело спросила она. Алексис не слышала. Она смотрела, как этот человек идет сквозь толпу. Да он знаменит/ - осенила догадка. Она выросла среди знаменитостей - мать наслаждалась их обществом, Фред не обращал внимания - и знала симптомы. Алексис содрогнулась. Слава играет с людьми злые шутки, и этот человек выглядел не лучшим образом.
- Чья?… - начала она, оборачиваясь к Шейле, и тут мелодраматическое прозвище дошло до ее сознания. Лиходей! - Ой, мамочка, я попала не на тот прием, - вырвалось у нее.
Алексис Брук, начинающая музыкантша, не имела ничего общего с международными кинозвездами. Тем более обладавшими такой репутацией, как Майкл Слейн - Лиходей. Не хватало только ляпнуть при нем одну из своих знаменитых глупостей - с такого станется сломать ей второе запястье, горько подумала она.
Шейла рассмеялась.
- Сегодня членовредительств не будет, - сказала она. - Майкл обещал мне вести себя хорошо. - Ее так и подмывало поделиться каким-то секретом. - Он со мной сейчас паинька.
Алексис смутилась. Ее собственная мать ушла от Фреда к более молодому мужу, и Алексис так и не сумела это принять. Майкл Слейн выглядел моложе хозяйки лет этак на двадцать.
Смущение было настолько явным, что Шейла хихикнула.
- Не в этом смысле, милочка. Микки крутит только со сногсшибательными женщинами. Я не подходила под такое определение даже в юности. -
Она помолчала, потом продолжила, понизив голос до доверительного шепота: - Я хотела сказать, что подписала его. То есть если законники не вмешаются. - Она суеверно скрестила пальцы. - Вообще-то я еще никому не говорю. Боюсь сглазить. Его прежний агент встал на дыбы. И действует очень нечистоплотно.
- Ой, - снова смутилась Алексис. - Извините. Я вовсе не это…
Шейла стиснула ее запястье.
- Милочка, я польщена. Он роскошный, правда? - Нежный взгляд Шейлы нашел Майкла, рыскающего по комнате. Похоже на сцену из его фильмов, испуганно подумала Алексис. Толпа раздавалась перед ним. Пару раз блеснула вспышка. Кто-то фотографировал.
Глаза Майкла Слейна сузились. Он стал вдруг не только надменным, но еще крутым и опасным. Алексис содрогнулась, представив себя на месте фотографа. Несмотря на то что он вряд ли станет устраивать скандал на коктейле, с сотней гостей…
Не успела подумать, как он обнаружил виновника. Улыбнулся. Вспышка белых зубов на загорелом лице. Зубы оскалены не в улыбке. Развернулся.
Алексис ахнула вместе со всеми, когда он выхватил фотокамеру из рук владельца. Фотограф рванулся за камерой, но наткнулся на смуглый кулак и, кашляя, упал на колено. Слейн открыл фотокамеру и выдернул кассету. Кассета скользнула в карман, а дорогая камера полетела на пол, и в полной тишине послышался жалкий звон разбившейся вспышки. Кто-то из толпы приблизился к нему.
- Так-то вот, - смиренно констатировала Шейла. - Вот они, его обещания. Вперед, Алексис, на вылазку.
Алексис пыталась сопротивляться, но тщетно. Шейла за руку волокла ее сквозь толпу. Поскольку бокал был в правой руке, Шейла, не зная того, схватила за сломанную. Алексис вздрогнула от боли, но Шейла, прокладывающая путь сквозь ароматы духов и сверкание бриллиантов, как линкор сквозь забитую акваторию, не заметила.
- Микки, - окликнула она светским тоном. Майкл Слейн медленно повернулся. Подошедший мужчина терпеливо ждал. Очевидно, он рассчитывал снова обратиться к Слейну, когда дамы выполнят светский ритуал. А Майкл Слейн привык, что люди терпеливо ждут его внимания.
Алексис почувствовала к нему настоящую неприязнь. Глаза у него холодные, как луна.
- У меня в гостях британская поклонница твоего таланта, - сказала Шейла. - Хочет познакомиться с тобой.
Глаза окинули упирающуюся фигурку и не потеплели. По крайней мере Алексис не заметила.
- Алексис Брук, соседка сверху. У ее отчима квартира над моей - Фридрих Шмидт, дирижер.
