высокими. У меня было чувство, что многие из трибутов будут гоняться за чувством, которое давало им вино фейри. Может быть, уговорить добровольца прыгнуть в лабиринт будет не так сложно, как я себе представлял.
— И что теперь? — спросил он.
— Мы играем в игру. Мы делаем все возможное, чтобы выжить, и я придумываю, как это осуществить, — сказала я, надеясь, что он поймет мой невысказанный смысл. — Мы оба ищем вещи, которые могли бы нам помочь, но мы не можем обсуждать это, пока не найдем безопасное место для встречи.
Он кивнул. — Хорошо. Его взгляд заметался по комнате. — Помочь кому-либо из них будет нелегко.
— Мы сделаем все, что в наших силах, — сказала я, проследив за его взглядом. Большинство трибутов выглядели такими счастливыми. Они так быстро привыкли к роли пленников, но довольно скоро будут скучать по дому. Вероятно, когда действие вина закончится и они вспомнят, что делали, находясь под его воздействием.
Белан быстро сжал мою руку. — Будь осторожна.
— Скоро увидимся, — пообещала я.
Он ушел, растворившись в толпе людей, которые начали танцевать под все более оптимистичную музыку группы.
Я оглядела комнату, пытаясь решить, куда я могла бы пойти, чтобы слиться с толпой и не подвергнуться нападкам. Затем я заметила одну из женщин, которая не решалась присоединиться к драке, сражаясь с мужчиной, обнимавшим ее. Она боролась и упиралась, но он был намного сильнее ее.
Не раздумывая, я протиснулась к ней, как раз в тот момент, когда мужчина втащил ее в дверь. Я последовала за ним, вывалившись в коридор. Он был быстр и уже тащил ее через другую дверь.
Я бросилась к ним, отчаянно желая помочь ей, спасти ее так, как Райвин однажды спас меня. Если бы он не появился… Я отогнала укол страха, зная, что если я позволю себе пойти на это, у меня не хватит сил помочь ей.
Ворвавшись в дверь, я крикнула: — Отпусти ее!
Мужчина прижался ртом к ее шее и оттолкнул ее при моем вторжении. Кровь покрыла его губы и стекала по подбородку. Его клыки были покрыты багровым, а глаза были дикими. — Ты помешала мне поесть.
Женщина плакала, прижимая руку к ране на шее.
— Ее нет в меню, — прошипела я.
— Ты предлагаешь занять ее место? — Он направился ко мне, проводя языком по своим клыкам. — Ты потрясающе пахнешь. Другая.
Чего бы я сейчас только не отдала за оружие. Любое оружие.
12
Лагина
Факелы мерцали на фоне чернильной черноты. Небо усыпали звезды, луна едва виднелась в вышине. Это место пугало меня, когда я была ребенком, но я больше не была ребенком. Через неделю меня официально коронуют как королеву Афона. У меня не было места для страха.
Широкие мраморные ступени вели к высоким колоннам, окружавшим храм со всех четырех сторон. Мне никогда не разрешалось входить в наос, внутреннее святилище было зарезервировано для священников, жриц и самого короля.
Но мне было все равно, что говорят боги.
Мне нужны были ответы.
Оставив сандалии наверху лестницы, я вошла в naos. Мрамор был прохладным под моими босыми ногами. Полы блестели в золотистом свете горящих чанов с маслом в каждом углу прямоугольного помещения.
Надо мной возвышалась массивная статуя Афины, ее расписанная золотом туника сияла на фоне белого интерьера.
— Ты не можешь быть здесь, — раздался чей-то голос.
Я повернулась к нему лицом. Трус, который сбежал в ту секунду, когда лишили жизни моего отца. — Я новая королева Атоса, как, я уверена, ты хорошо знаешь, учитывая, что ты сбежал до того, как душа моего отца попала в Подземный мир.
— Он не попадет в Подземный мир. Не с такой смертью. Не с тем, кем он был. — сказал Иштван.
— Ты знал. — Это был не вопрос и даже не обвинение. Это было признание того, что священник участвовал в заговоре с моим отцом. — Ты помог ему это спрятать.
Кроме Мифиуса, священник был единственной угрозой. Моя мать несколько дней искала информацию. Казалось, мой отец был очень осторожен, рассказывая о своем состоянии. Иштван был последним неудачником.
Я уже много лет не практиковалась с клинком, но ощущения от него вернулись слишком естественными. Как будто я спарринговала с Ара всего неделю назад, а не два долгих года. Сначала я потакала ей, время от времени тренируясь, чтобы провести с ней время. Но мой график становился все более сложным, и ее способности быстро превзошли мои.
Мои пальцы легли на рукоять меча, все еще красного от крови старого целителя. Использование этого против Мифиуса что-то сломало во мне, но это также придало мне уверенности в том, что я могу быть королевой, в которой нуждался мой народ.
Я ненавидела то, что натворила. Я ненавидела то, что должна была делать сейчас, но мои сестры были в опасности. Все королевство было в опасности.
Стыд за смерть Мифиуса тяжелым грузом лег на мое сердце, но я знала, что он не принес бы моей семье ничего, кроме опасности. Я и так слишком много потеряла после визита Коноса. Я отказалась терять еще больше.
Я вытащила свое оружие из ножен. Я бы не позволила этим людям сплотить народ Атоса против меня и моих сестер. Я бы не допустила, чтобы жертва Ары была напрасной.
Священник отступил на шаг. — Ты не можешь этого сделать. Афина никогда тебя не простит.
Я взглянула на богиню, затем снова перевела взгляд на жреца. — Афина поймет.
— Я на вашей стороне, — пробормотал священник, на лбу у него выступили капельки пота.
— Тогда почему ты сбежал? — Спросила я.
— Потому что я думал, что принц фейри собирается остаться и заявить права на трон для себя.
Я застыла, крепче сжимая оружие. Я не была бойцом. Не такой, как Ара. Но я была зла, и мне надоело быть пешкой в игре, от которой я был защищена. Это снова был мой отец. Говорил мне
