убили. Если откажете расследованию в содействии, я заберу вас в участок. А уж там мы разберемся, что вам известно.
Мотилал побледнел.
– Убили! Шива всемогущий! Сэр, ни к каким убийствам я отношения совершенно не имею. Я просто-напросто скромный торговец кожей.
Чопра окинул взглядом торговый зал.
– Возможно, визит сотрудников Налоговой службы освежит вашу память.
Бледность Мотилала приобрела мертвенный оттенок. Встречались в Мумбаи такие люди, которых угроза визита налоговой пугала больше, чем мысль о возможной причастности к убийству.
– Позвольте еще раз взглянуть на снимок…
Он вновь сделал вид, будто внимательно изучает фотографию.
– Ах да. Сейчас, когда вы упомянули об этом, я вспомнил: этот мальчик действительно пару раз здесь появлялся. Он, знаете ли, был обычным клерком. Мелкая сошка.
«Мелкая сошка», – повторил про себя Чопра. И почувствовал, как внутри вскипает волна гнева. Но едва он собрался высказать обливающемуся по́том владельцу магазина свои мысли на этот счет, как звякнул входной колокольчик и дверь с шумом распахнулась.
Вошел высокий мужчина с обритой бугристой головой. Его рубашка с коротким рукавом была расстегнута на груди – в вырезе виднелась густая поросль курчавых волос и спутавшиеся золотые цепи. В тесном торговом зале он выглядел настоящим великаном.
Чопра посмотрел на лицо посетителя. Морщинистый лоб над маленькими узкими глазками и густыми бровями. Толстые губы, крупный нос. Наружностью этот крепко сложенный мускулистый мужчина обладал весьма угрожающей. Гунда – вот какое слово просилось на язык при виде этого гиганта. Наемник-головорез. Громила. Чопре в свое время пришлось повидать немало таких типов.
В ответ на изучающий взгляд Чопры мужчина свирепо сверкнул глазами. А затем переключил внимание на Мотилала и фотографию, которую тот по-прежнему сжимал в потной руке.
– Что здесь происходит?
– О, ничего, совсем ничего, – поспешно заверил его Мотилал. – Инспектор просто расспрашивал меня про одного юношу.
– Юношу?
– Одного убитого юношу.
– Убитого! Да в Мумбаи каждый день кого-нибудь убивают. Это, можно сказать, наша местная специфика. Если начнем разводить суету вокруг каждого убийства, у нас ни на что другое времени не останется.
Он повернулся к Чопре:
– Свидетелей здесь искать бесполезно, инспектор. Это Дхарави. Местные понимают, что значит заниматься своими делами и не совать нос в чужие.
– Да-да, – подпел Мотилал. – Не совать нос в чужие дела – это прямо-таки моя религия! Ха-ха!
Мужчина посмотрел на торговца, и у того по лицу разлилась нездоровая желтизна. Чопра разглядел в глазах толстяка настоящий ужас. Не оставалось никаких сомнений в том, кто именно из присутствующих обладает реальной властью. Но что связывало Мотилала с этим головорезом? Неужели это обычный рэкет, сбор еженедельной платы за «крышевание»? Или тут скрывается нечто большее? Возможно, головорез представляет местную группировку, занимающуюся экспортом контрафактных товаров? Чопре доводилось сталкиваться с такими людьми. Ничего хорошего их появление не сулило.
– Молодой человек был убит в Мароле, – сказал Чопра спокойно.
– Ну так не кажется ли господину инспектору, что он забрел слишком далеко от Марола, на чужую территорию?
Громила оглянулся на Мотилала:
– Нам нужно обсудить кое-какие дела, – сказал он, – которые инспектора точно не касаются.
И вместе с хозяином магазина удалился в закрытую для посетителей служебную часть здания.
Чопра подождал какое-то время, прикидывая, как лучше действовать. Он мог и дальше заговаривать этим двоим зубы, пытаясь подступиться к ним в открытую. Однако головорез не особо встревожился, даже услышав, что перед ним якобы полицейский, а рисковать Чопра не хотел. Нельзя допустить, чтобы его разоблачили. Или он мог дождаться, когда головорез уйдет, и снова, без посторонних, взяться за Мотилала. Он чувствовал, что в присутствии гунды не сумеет выудить из хозяина магазина ничего стоящего – если, конечно, там вообще есть что выуживать. Чопру привело сюда профессиональное чутье, но интуиция профессионала срабатывает без осечек только в фильмах. На практике подобные озарения, как правило, ни к чему не приводят.
Работник кружил вокруг Чопры, не зная, как его обслужить. Статус полицейского, очевидно, предполагал самое обходительное обращение. С другой стороны, человек этот доставил хозяину неприятности. В итоге конец его терзаниям положил сам Чопра, покинув магазин.
Он прошел по галерее обратно к дереву, возле которого оставил Ганешу. Игравшие в крикет дети, видимо, закончили с этим развлечением и разбежались по закоулкам трущоб. Когда Чопра подошел, слон поднялся на ноги. Вытянул хобот и коснулся руки Чопры, впервые как-то показав, что узнает опекуна. Это обнадеживало.
– Мы еще немного здесь задержимся, приятель, – сказал Чопра.
Мужчина и слон погрузились в ожидание. А жизнь в Дхарави меж тем текла своим чередом. По галерее проходили люди: одни спешили по делам, другие заинтересованно разглядывали витрины и заходили в какой-нибудь магазин. Подкатила дребезжащая тележка торговца цитрусовой водой. Чопра купил десять стаканов, один себе и девять Ганеше – тот втянул прохладную жидкость хоботом, а затем отправил ее в рот. Похоже, послеполуденная жара угнетала даже слона.
Наконец, когда Чопра уже готов был сдаться, громила вышел из магазина.
Укрывшись за деревом, Чопра наблюдал, как тот садится на припаркованный возле заведения Мотилала мотоцикл и жмет на педаль стартера. Действие никакого результата не возымело. Мужчина ругнулся и нажал на педаль снова. По-прежнему ничего. Мужчина слез с сидения и, склонившись над мотоциклом, внимательно его осмотрел. Снял крышку с двигателя, покопался внутри. Затем снова попробовал завести мотоцикл. Машина оставалась равнодушно безответной. Выйдя из себя, головорез с силой пнул мотоцикл, и тот повалился на бок. Но мужчина не унимался и продолжал пинать упавшую на землю машину, осыпая ее бранью.
Наконец, он оставил мотоцикл в покое и посмотрел на небо. Утер тыльной стороной волосатой руки пот с шишковатого черепа. А затем обернулся и достал что-то из заднего кармана джинсов. Головной убор наподобие армейского берета, только ярко-красный, сшитый из какой-то переливчатой мягкой ткани. Из красного бархата.
Чопра за деревом замер, ошеломленный. Он вспомнил следы мотоцикла, которые обнаружил на месте убийства юноши, вспомнил, как они навели его на мысль о том, что седоков было двое – вероятно, Сантош и кто-то еще, потяжелее. Какой-то крупный мужчина. Хоми Контрактор предположил, что волокна ткани, обнаруженные под ногтями Сантоша, были вырваны из красной бархатной рубахи. Но Хоми лишь высказал догадку. Их могли вырвать откуда угодно, не обязательно из рубашки.
Мужчина натянул берет на голову и достал из-за пояса джинсов упакованный в коричневую бумагу сверток. Проверил его содержимое и сунул обратно за пояс. А затем зашагал вдоль по дороге. Чопра отвязал Ганешу и двинулся следом.
Мегамолл «Атлас»
Чопра вздохнул с облегчением, когда понял, что мужчина не собирается ловить такси и пойдет пешком. Это означало, что их цель не так далека.
Они прошли по Стэйшн-роуд, затем по Сион-Бандра Линк-роуд, на которой располагался мост через ручей Махим. Оказавшись на противоположном берегу, мужчина почти сразу сошел с дороги и углубился в тянувшиеся вдоль
