пульс.
— Вот вам и доказательство, что общение с Цун Мин вредно для здоровья, — проворчал Инь Фэй. — Ты в обморок грохнулся, дорогой соратник. Хорошо, что у нас есть Лю Ян, — он улыбнулся девушке. У той щёки вспыхнули, и она поспешно вскочила… Нет, взлетела — ног у неё не было — и отпрянула от Чжана Сяо, который пытался подняться. — Эй, не падай в обморок, сестрица, кто будет тебя в себя приводить?
— Вот позор, — хрипло сказал Чжан Сяо. Он помнил, что Цун Мин предложила ему сдать экзамен, а он… С ним случилось что-то странное, но он не мог вспомнить, что.
— Да не расстраивайся, ты после серьёзного отравления, и сразу на приём к Чернильному Сердцу, — весело сказал Инь Фэй. — Такое не всякий вынесет. Только скажи, как твой обморок толковать — как восторженное согласие или возмущённое несогласие?
***
Инь Фэй поклонился. Цун Мин, как всегда, была бесстрастна. Она была бледновата после случившегося с марионетками, но в остальном никаких признаков плохого самочувствия не проявляла.
— Уважаемый Чжан Сяо сказал ответил согласием на ваше щедрое предложение, — сказал он.
— Благодарю вас, магистрат Инь. А особенно за ваше содействие в этом деле. Я не сомневалась, что вы по собственной инициативе придёте на помощь этому несчастному смертному, — Чернильное Сердце чуть склонила голову.
«Ты думал, что обманул меня? Нет, малыш, ты был лишь камушком в вэйци, который сам встал на нужную позицию».
— Старший магистрат Цун, ваша благодарность льстит мне, — усмехнулся Инь Фэй. — Не сомневаюсь, ваша мудрость подсказала бы вам наилучший вариант.
«Если бы ты вышвырнула Чжана Сяо в Срединный Мир на милость демонов — ты получила бы мёртвого Чжана Сяо и меч без хозяина, который с поклоном можно вручить представителям Небес, вернуть великую драгоценность в руки достойных. А так ты получила в свои руки смертного, что подчинил себе меч. И несомненно намерена его использовать. Да, Чернильное Сердце?»
— Я не могу не отметить ваше человеколюбие. Я попрошу вас помочь юному Чжану Сяо освоиться в Юду, раз вы так подружились.
«Теперь ты будешь его нянькой. Прибавка к жалованию и дополнительные выходные не положены, заметь».
— Это мой долг, старший магистрат.
«Не думаю, что смертный доставит мне много проблем. Хотя про «подружились» — это ты погорячилась. Боюсь, я его только раздражаю».
Дело о поддельной судьбе. Часть 1
В Юду день отличался от ночи лишь тем, какие фонари — с надписью «день» или «ночь» — горели на улицах. Адская канцелярия не прекращала работу никогда, просто половина чиновников работала ночью, а половина — днём. В таком же ритме работали все заведения Города Мрака, причём большая часть кварталов делилась на «ночные» и «дневные», чтобы шум не мешал спать. Но дом, в котором Чжан Сяо снимал комнату, был недалеко от одной из центральных улиц, на которой народу было полно всегда — если можно назвать демонов «народом».
Комнату ему подыскал, конечно, Инь Фэй. Поговорил с хозяйкой своей домохозяйкой, тётушкой Чжу, так что Чжану Сяо разрешили полтора месяца пожить в долг, и отдать с первого жалования. Комната была бывшим чуланом, тёмным, тесным и пыльным, но Чжань Сяо не привередничал. За годы своего бродяжничества он привык спать в лесу, в сараях и конюшнях, так что чулан был роскошными покоями. А то, что там умещались только лежанка, стол и ящик с книгами, окошко же было совсем крошечное и под самым потолком — даже лучше, открытые пространства вызывали беспокойство, потому что враг мог напасть откуда угодно.
На свечи тут никто не тратился. Инь Фэй сказал — во всех этих фонарях вместо огня души самоубийц. Тяжкий грех — лишение себя жизни (если, конечно, не ради защиты чести или служения господину) наказывался сурово: вечным пребыванием в Преисподней. Сейчас законы стали чуть мягче, и самоубийца позволяли переродиться, если они отслужат тысячу лет на общественно полезных работах, к которым относилось освещение улиц и домов Города Мрака.
Сначала Чжану Сяо было не по себе из-за того что у него фонарик с чьей-то душой. Потом он так сосредоточился на подготовке к экзамену, что забыл об этом. Тем более что светила душа хорошо, старательно; дунешь — погаснет, снова дунешь — зажжётся. Иногда даже дуть не приходилось, а просто подумать. Странно, но привыкаешь. Как к тому, что еду тебе с утра приносит девушка с лисьим хвостом. Или к тому что над городом иногда пролетает дракон. Или к тому что он готовится к экзаменам… В аду. И здесь у него наконец-то будет возможность их сдать, исполнить свою мечту и данное отцу обещание. Только вот всех, ради кого он старался, нет в живых. У сестры и отца даже приличной могилы нет.
У него нет никого, кроме Тяньгоу. Дух, обитающий в оружии, стал его защитником, но вместе с тем был псом, отчаянно тосковавшим по хозяину. Одиноким, как и сам Чжан Сяо. Бросить его здесь, чёрт (или небожитель?) знает в каком запертом хранилище — значит, умереть самому и предать единственного друга, что у него есть.
Ну, если не считать демона-няньку.
Инь Фэй постучал в дверь с такими радостным энтузиазмом, что вся коморка содрогнулась. Собственно, поэтому Чжан Сяо и понял, что это адский чиновник — девушки-лисицы стучали тихо и неохотно, а больше к нему никто не захаживал. Чжан Сяо снял с шеи ключ и повернул его в замке, впуская Инь Фэя в комнату. Тот был в облике обычного человека и одет по-простому, без чиновничьей шапки.
— Ты тут не умер ещё? — сказал Инь Фэй вместо «здравствуйте». — Ты уже неделю выходишь только по нужде. Так с ума сойдёшь ещё до экзамена. Пойдём, развеешься.
Чжан Сяо увернулся от попытки схватить его за руку.
— Ты сдавал когда-нибудь экзамен? — спросил бывший бродяга. — Ты хоть представляешь, как…
— Сдавал, результат был так себе, седьмой ранг я за другие заслуги получил, — сказал Инь Фэй. — Но это отношения к делу не имеет! Сегодня праздник — день летнего солнцестояния, весь Юду будет праздновать три дня! Хоть один из них можешь не корпеть над книгами? Пойдём, в таверне сегодня такие закуски, пальчики откусишь!
— Лишних денег у меня нет, забыл? От тех монет, что мне дали за помощь вам в том деле, мало что осталось….
— Я угощаю!!
— Я и так перед тобой в долгу по уши, — отмахнулся Чжан Сяо.
— Я кое-что выяснил о проклятии, что на тебе лежит. Могу рассказать в таверне,
