прохладные порывы.
– Ну как ты? Жива? – обняла меня Марина, вернувшись.
– Вроде бы да. Стало легче. Не беспокойся, все пройдет.
Я прищурилась от теплых проблесков солнца, и меня накрыла волна умиротворения. Все, вроде бы, как раньше. Посиделки с подругой, чай и печенье. В моей жизни нет никаких проблем и призраков, а Марина весела и разговорчива. Но так уж вышло, что у каждой из нас свои тайны, выпивающие силы до дна.
Часа через два вернулся Марк, держа в руках фотокарточку на старой пожелтевшей бумаге. Он положил ее перед нами со словами:
– Нашел в машине, на заднем сидении. Нелли, ты обронила или Оля? Странная какая-то фотка.
Я осторожно взглянула на карточку. Ничего странного. Я узнала лицо мамы, ее задумчивые глаза, едва заметные ямочки на щеках и легкую улыбку. Этот снимок тоже был черно-белым, как и все остальные в нашем альбоме. Грустно. На таких фотографиях не различишь цвет глаз. Какого цвета они были? Зеленые, как у меня, или нет?
– Не похоже, что из нашего альбома, – покачала я головой. – С собой я ее точно не брала. Откуда фотография моей мамы взялась в твоей машине?
Марина взяла из моих рук карточку и воскликнула:
– Нель, вы так похожи с ней! Просто одно лицо!
Марк побарабанил пальцами по столу, с интересом вглядываясь в снимок. Выводами он делиться не спешил, но мне не стоило труда догадаться, что он увидел другое изображение, скрытое от наших глаз. Если такая способность существовала у Артема, то, значит, была и у его брата тоже. Во мне одновременно бушевали гордость, любопытство и злость. Какого черта он забрал мои часы? Почему я вынуждена страдать, пока он с чувством собственного превосходства пялится на меня?
– А чего тут странного? – спросила Марина.
– То, что фотография не цветная, – неохотно ответил Марк. – Все, мне пора идти. Нелли, крестик я починил, как обещал. Кольцо на нем запаял.
Он выложил медный крест на стол и, как мне почудилось, с тенью сожаления посмотрел мне в глаза. Его губы слегка шевельнулись в едва слышимом шепоте:
– Удачи.
Марина кинулась вслед за ним:
– Марк, погоди, я провожу тебя.
Я глубоко вздохнула, прикрыла глаза и отрешилась от мира, взяв в руки медную энергию. Фотография так и осталась лежать на столе. Я еще раз взглянула на нее и уловила ненавязчивый цветочный аромат. Когда-то так пахло мое детство.
***
Марк зашел в дом, бросил ключи от машины на комод и с облегчением прилег на диван. Ему не давала покоя злосчастная фотография, да, признаться, не только она. Что творится в доме Нелли? Когда она впервые пришла к нему со своей колдовской шкатулкой, Марк сразу определил, кто перед ним. «Никогда не верь ведьме, постучавшейся в твои двери, – твердил дед. – Ты и не заметишь, как она перевернет представления о мире с ног на голову. Забудешь рядом с ней, зачем жил, тоска одолеет». Марк верил ему, но неспокойно стало на сердце после ухода Нелли, после ее обиженного, разочарованного взгляда, этой упорной ненависти в глазах. Непохожа была она на ведьму из дедушкиных рассказов. Обычная своенравная девчонка с крепким характером, раскрывшая на миг свои слабости. Он бы не назвал ее красивой, но в неприметной внешности было что-то особенное, притягивающее внимание. Может быть, искрящаяся внутренняя сила?
Марк представил перед собой лицо Нелли, перекошенное от ужаса, ее молчаливую истерику в глазах, мелкую дрожь в хрупких плечах, судорожное дыхание. Но кто же колдовал, если не она? И почему девчонка не прятала от него часы?
«Ты и сам прекрасно знал, что она не такая, как описывал дед, – прошептал внутренний голос. – Услышанный разговор в ее комнате лишь подтвердил твою догадку».
Диалог стал звучать из динамиков проигрывателя в тот самый момент, когда Марк ухватил Нелли за руку. Он был словно записан на старую пленку, постоянно прерывался и шуршал, но слова произносились отчетливо. Несмотря на качество звука, мужские интонации показались Марку очень знакомыми.
– Это тот самый чертеж? – прохрипел голос, обладателю которого, наверняка, перевалило за семьдесят.
– Тот самый. Если у нас все получится, я смогу полностью исцелить мальчика. Ты знаешь, мной уже сделано все возможное, чтобы он был здоров, но сил не хватает довершить начатое.
– Я верю тебе, Агата. Мы знакомы не один год, и мое доверие лишь крепло.
– В последнее время мне кажется, будто за мной кто-то следит. Я чувствую, беда близится. Непременно обещай мне, что не заведешь часы, как указано в схеме, если меня не станет. Пусть тебе посулят золотые горы, не берись за работу, а бумаги сожги. Коли доберется до них недобрая рука, горю быть.
– А с часами как поступить? Ты их хочешь оставить у меня?
– Да. За ними придет маленькая девочка, моя внучка. Не хотелось бы посвящать ее, но малышку нельзя оставлять без медной силы, я предвижу, что она понадобится ей для борьбы. Только спрячь подальше от людей и никому о них не сказывай. Я подскажу тебе, когда девочка придет, даже если буду мертва.
Марк оглянулся и увидел схемы, о которых шла речь, на стареньком комоде у стены. Он не понимал историю их появления. То ли призраки оставили документы для него, то ли Нелли сама желала показать их… Так или иначе, она никак не среагировала, когда он заталкивал схемы в карман. На черта они нужны, если он решил ради брата убраться из этого города и оставить все проблемы ведьме-недоучке?
Дверь скрипнула, и в дом зашел Артем. Зашуршали пакеты с покупками, глухо стукнули об пол скинутые ботинки.
– Зайди ко мне, – окликнул брата Марк.
– Ну, чего? – Артем заглянул в комнату, лицо его исказилось недовольной гримасой. – Что-то срочное? Я устал.
– Да, срочное. Мы уезжаем до конца лета к морю. Собирай вещи, – сказал Марк, уставившись в ненавистные чертежи.
– То есть ты даже не спрашиваешь меня, хочу ли я поехать? У меня на каникулы были другие планы.
– Не спрашиваю, потому что так надо. У тебя просело здоровье.
Артем с презрением взглянул на Марка и огрызнулся:
– Ты заколебал ссылаться на здоровье. Дело не в нем. Еще год назад тебе было плевать на то, что со мной происходит!
– Неправда! – перебил Марк.
– Все именно так. Маринка не теряет надежды с тобой помириться, думает, что проблема в ней. Она не знает, что ее место заняла стервозная девица, что шастает к тебе два раза в неделю. Опять хочешь скрыться, подождать, когда все утихнет?
Марк откинул измятые листы на диван и постарался успокоиться. Ставить брата на место нет никакого смысла, тот только больше раззадорится, и конфликт затянется на долгое время. А уехать лучше на этой неделе.
– Нет никакой у меня девицы, – вздохнул он и тут же столкнулся с укоризненным взглядом Артема. – Да, правда, нет! У клиентки, про которую ты говоришь, серьезные проблемы, поэтому и ходит она часто. Ты не прав.
Артем покраснел и опустил глаза на схемы, лежащие на диване.
– Ничего себе! Откуда это у тебя? – оживился он, разглаживая на коленях листы.
– Дали для работы, – отмахнулся Марк. – Просили изготовить, думали, что я часовщик, как дед.
– Кто просил? – с недоумением оглянулся на него Артем. – Часы с таким же циферблатом я видел в раскопе на теле Бориса Глебовича. Помнишь, я
