— Слушай, Гент, я конечно, благодарна за заботу. Кстати, отчего остальные варды от меня, как от больной белым поветрием шарахаются? Я попыталась спросить у того кто вел мою лошадь, далеко ли до города, так он вытаращил глаза и буркнув что-то невразумительное лишь прибавил хода. Остальные тоже боятся со мной встретиться глазами. Это из-за того, что я сделала в Минки? — последнюю фразу я спросила с явной тревогой.
Гент сдвинул брови, пытаясь понять о чем я, а потом лицо его растянулось в хитрой улыбке. Он явно что-то понял, но не похоже, что рвался меня просвещать.
— Тана, так вер Витар вам ничего ещё не сказал? — на моё недоуменное отрицательное покачивание головой, Гент хохотнул, мотнул светлыми кудрями и весело добавил. — Ну, тогда не знаю, сами разбирайтесь. Только то, что вы Лесная ведьма ничего не значит, разве что уважать больше будут.
Я с угрозой прищурила глаза.
— А ну быстро говори, что за ерунда вокруг происходит? Ты же сам знаешь, какая я опасная и беспощадная ведьма.
— Тана, не получится! — довольно заявил мальчик. — У вас магическое истощение, так что вы меня не пугайте, я сейчас вас намного опаснее! — и нахально сначала клацнул зубами, а потом показал язык. Нет, ну никакого почтения!
— А ты хорошо подумал, мой дорогой, — промурлыкала я. — Смотри, я то восстановлюсь и кто-то пожалеет, о том, что не протянул, так сказать, руку поддержки ослабевшей, но потенциально опасной девушке!
— Вот я так и знал! Вечно эти… высокопоставленные варды меня выставляют крайним в ситуации, когда влетит в любом случае, — страдальчески пожаловался Гент. — Ну, посудите сами, тана, если я вам ничего не расскажу, то вы обидитесь, а скажу — вер Витар мне устроит такую сладкую жизнь, что преддверие Хамзы, мне покажется летним отдыхом!
— Гент, — рыкнула я, — давай выкладывай, а то я выздоровею и окрашу твою рысью шкурку в зеленый цвет, — я сделала страшные глаза. Гент хохотнул и изобразил ужас. Потом почесал затылок, как-бы размышляя.
— Нет, пожалуй я все же рискну вызвать ваш гнев. Что-то мне подсказывает, что вы, тана Илия, добрая и отходчивая, а вот насчет вера Витара — тут я не сомневаюсь! У него рука тяжелая, а слово — тверже Иссольских скал.
— И не стыдно тебе вот так беззастенчиво пользоваться моей добротой? — Гент счастливо улыбался на все тридцать два. — Ну, и пожалуйста, — обиделась я и действительно завалилась спать, раз вредные оборотни не желают посвящать одну маленькую ведьму в секреты.
Вот как проснусь, как стану опять грозной и самостоятельной и… а там посмотрим!
Глава 10 Дева и Кот «Жениться надо всегда так же, как мы умираем, то есть только тогда, когда невозможно иначе»
Лев Николаевич Толстой
Женитьба, если рассмотреть как следует, конечно, зло, но зло необходимое.
Менандр
Королевство Родия. Калта
Илия
Второе пробуждение было вполне обыденным, если не брать во внимание сам факт пребывания в колонне марширующих вардов телеги с едва одетой девушкой. Солнце уже приближалось к закату, а значит моему телу зачем-то понадобилось проваляться во сне ещё минимум десять часов, видимо предыдущих шести суток ему оказалось мало. Но, надо отдать должное, результат ощущался. Не сказать, что я «восстала из мертвых» окончательно, но тело явно больше не норовило превратиться во что-то аморфное и не желающее шевелиться. Дар правда молчал, не позволяя позвать землю и лес. Это раздражало, но я напоминала себе, что это не навсегда.
После проверки своих ощущений, наконец решилась сесть и оглядеться. Получилось вполне. Голова не закружилась и звезды, хвала Всеотцу, перед глазами не замелькали. Моих «нянек» я не обнаружила. Наверное бесцельное сидение возле спящей девицы утомило даже лоботряса Гента. Хотя сейчас я была этому рада. Хотелось попытаться разложить по полочкам скачущих, как пустынные верейские тарпы, мысли. И дело было даже не в насыщенных событиями последних неделях, а скорее в тех эмоциях и переменах во мне самой, что они принесли. Происходящее пугало стремительностью и какой-то неотвратимостью тех самых перемен и это пока не укладывалось в моей голове. Надо было решить, что же делать дальше. В Храме все эти годы, я настолько привыкла жить в ожидании побега и иллюзорной надежды, о том, что там в Белозерье, я наконец найду свой дом, что мало задумывалась, что в моей жизни могут возникнуть и другие интересы. Просто запрещала себе мечтать о том, чтобы увидеть этот мир или обрести друзей. Одиночество, ложь и недоверие — три постулата поведения сестры Каталины, чтобы не выдать себя и просто выжить. А сейчас обо мне заботились и это было странно… А еще подозрительно — привычка никому не верить не исчезает в одночасье по мановению руки.
Я вздохнула, прогоняя тоску. Ладно, начнем с малого — пока просто осмотримся и потом будем решать куда двигаться. И надо ли…
Вовремя я. Телега подо мной ехала по вполне приличной дороге из тщательно утрамбованного гравия и серой глины. А это значит, что правители Родии не жалеют средств на доставку глины со знаменитых на всем континенте Суэльских карьеров, которыми были изрыты прибрежные земли. Лучшие дороги всегда получались из этой склеивающей намертво серой массы и осколков гранита, который так же в Суэльском княжестве — сателлите Иссолии — добывали уже не один век. Таларский кряж, что по договору с Иссолией разрабатывали князья из вардского рода Вередских, издревле управлявший землями возле одноименного с княжеством Суэльского залива. Вередские же и чаще всего вели все дела с людьми, естественно с позволения и по велению своего короля. Строительство было одной из статей дохода — такие вещи я знала из уроков, что мне преподавали в Храме. В мою голову вообще успели впихнуть огромное количество знаний. Ведь никто точно не знал куда отправят, а по сути, просто продадут Дочь Солнца, а значит она должна разбираться в экономике и политике разных стран, чтобы суметь вовремя повлиять на своего господина. Разумеется в пользу и во славу Великого Отца, а кого же ещё? Ну, не Храма же? Как можно? Храм лишь проводник Его воли. А как иначе!? Кто же ещё направит оступившихся и обратит в истинную веру заблудших?
Так вот, сия замечательная дорога, тянулась среди свежевспаханных полей, отмеченная столбиками с нумерацией лье и яркими табличками ушлых торговцев, что картинками и надписями зазывали путников, кто в свои таверны, или лавки, а кое-где и в дома удовольствий. Как раз о таком славном заведении и гласила довольно большая табличка, которую мы только что проехали, с изображением полуголой девицу, зазывно держащей саму себя ладонями за выступающие части аппетитной, по мнению художника, фигуры. Рядом была нарисовала монета в пятьдесят талей — стоимость ужина в дешевой таверне — и надпись для грамотных: «Девочки почтенной Глиссии! У нас бывают даже варды!» Кстати, обратила внимание, что последние как раз брезгливо кривились проезжая мимо. Да, этим харизматичным воинам и так рады девицы, притом из разных сословий. Выбор, как я понимаю, у оборотней был всегда и без сомнительных удовольствий предлагаемых подобными домами.
