последняя мысль мелькнула не с досадой, а с облегчением. Мне еще Игорю нужно было позвонить. Подготовить его к тому, что мы пока не сможем увидеться. Некоторое время.
Конечно, он расстроился. Как ни старался скрыть это. Но в то же время я убедилась, что мой сын действительно вырос. Он нашел в себе силы сказать, что очень рад за меня. И гордится мной. И моим ангелом. Потому что мы умеем достигать даже недостижимые цели. Вместе. И поэтому он за нас спокоен. А мы должны быть спокойны за него. До того момента, когда мы сможем, наконец, встретиться.
Положив трубку, я подумала, что есть все же что-то хорошее в том, что этот момент наступит нескоро. Пусть до тех пор Игорь не знает, что моему ангелу уже все равно.
Но слова моего сына также напомнили мне, что я своей недостижимой цели достигла вовсе не сама. Не дали бы мне возможность создать Игорю безоблачное будущее, если бы мой ангел не вернул мне память о его прошлом.
И не важно, что все это осталось позади. Мой ангел помог мне в самый нужный момент — и сейчас я могу дать ему то, что ему нужнее всего. Свободу. Кстати, будет возможность напомнить ему, чтобы Игорю не проболтался. И еще более кстати, что он не раз и не два мне хвастался, как нужно говорить с ангельским начальством, чтобы добиться своего.
Продумав во всех деталях свои аргументы, я пошла спать. Нужно отдохнуть. завтра не просто большой день — завтра поворотный момент всей моей жизни.
И не только моей.
Хоть бы сны не снились.
*****
Я добрался до Татьяны еще до наступления утра.
Да-да, я помню, что учебный центр ближе к зданию темных, чем к нашему, и что расстояния на нижних горизонтах меньше, чем на верхних. Но и я даже для себя невиданный темп взял. Прямо от той смертельной полосы, которой темные вход к себе окружили.
Очень она меня разозлила. Ваше право, святые отцы-архангелы, ставки в гонке поднимать, но не до такой же степени! Мы, что, к открытым военным действиям перешли вместо соревнования в смекалке и сноровке? В смысле — смотрите, бессмертный Ангел, не зарывайтесь, не такой уж Вы и бессмертный?
Так я не помню, чтобы мне войну объявляли. И вызов я никому не бросал — вы же сами меня законом надобности снабдили! А если предполагалось, что я им только на земле пользоваться буду, так предупреждать надо было.
Вскоре я убедился, что отцы-архангелы взъелись на меня всерьез. Говорить, что я добрался до Татьяны, можно было с очень большой натяжкой — подходы к учебному центру просто кишели внештатниками. Инвертированными. Только я ступил из леса, как от кустарника вокруг центра подвальным, затхлым холодом повеяло.
Я бы обошел их всех, играючи, но двое прямо на входе в Татьянин двор расположились! Подойдя к ним и ежась от пробирающей до костей липкой промозглости, я тщательно взвесил свои возможности.
Можно расчистить проход от установленных там заграждений. Вот только установлены они по обе стороны от кустарника и устранить их одновременно я точно не смогу — один из них обязательно успеет сигнал остальным подать. Поймать меня они, конечно, не поймают, но более бездарного способа выдать до срока свое присутствие я даже представить себе не мог.
Можно просто перенестись за кустарник. Но со своего наблюдательного пункта я отлично видел, что стеклянная дверь в Татьянину комнату закрыта. Никакой гарантии, что она откроется — штурмовал я ее уже в свое время. Точно также никакой уверенности, что закона надобности хватит, чтобы меня и через нее переправить. Или назад через кустарник. С некоторых пор перспектива оказаться в замкнутом пространстве без широкого, легко доступного и беспрепятственного выхода из него вызывала у меня некоторые сомнения.
Можно попробовать переместиться к Татьяне в комнату в один заход. Снова все упирается в непредсказуемость отклика закона надобности. А если не допрыгну? Смотри предыдущий абзац. А если перепрыгну? Очутившись не просто в комнате, а прямо рядом с Татьяной — определенно же притянет. И еще определеннее, что она спросонья не будет разбираться, кто это пожаловал, и сразу крик поднимет. Тогда смотри абзац, предшествующий предыдущему.
Можно… А можно перестать быть круглым идиотом, изобретающим велосипед. Можно просто вспомнить обходной путь, открытый давным давно, когда мне точно также пытались перекрыть доступ к Татьяне.
Я еще раз, напоследок, бросил взгляд в ее комнату. Она мирно, как я надеялся, спала. На чем было сосредоточено внимание внештатников, я определить, конечно, не мог, но простая логика подсказывала, что оно направлено от Татьяниной комнаты, а не внутрь ее.
Осторожно отступив, я пошел вдоль кустарника, старательно обходя натыканные повсюду невидимые статуи, замершие в плотоядном ожидании. По правде говоря, число внештатников, брошенных против одного меня отцами-архангелами, произвело на меня глубокое впечатление. Такого признания своего мастерства я еще никогда не получал.
Впрочем, на другой стороне круглого учебного центра засады не оказалось. Они, что, всерьез думали, что я в лобовую атаку брошусь? Обидно даже. Я спокойно и комфортно прошел в подстриженный проем в кустарнике во двор того лоботряса из бывшей Татьяниной группы, который вечно свою стеклянную дверь открытой оставлял.
Сейчас она, правда, оказалось запертой. За отсутствием постояльца, скорее всего. А жаль — мне было бы приятнее думать, что отцы-архангелы проявили особую скрупулезность, законопатив мне все лазейки.
Эту стеклянную преграду я преодолел легчайшим обращением к закону надобности, после чего мне оставалось лишь сделать пару широких шагов до внутренней двери, ведущей в учебную аудиторию и, по совместительству, зал заседаний квалификационной комиссии.
Слава Всевышнему! За то, что проявил интерес к мелкому местному турниру среди сотрудников одного из своих филиалов. За то, что вмешался в систематическое нарушений правил одной из сторон и приструнил ее.
Внутренняя дверь в комнате разгильдяя не распахнулась мне навстречу — ее заклинило. Мой мощный рывок лишь чуть сдвинул ее с места, и через образовавшуюся узкую щель до меня донеслось ледяное дыхание подземелья. Медленно и беззвучно закрыв дверь, я через мгновенное оказался по другую ее сторону. Сомнений не было — предполагаемый зал заседаний был также полон инвертированных внештатников.
Ну что ж, спасибо, отцы-архангелы, за еще более высокую оценку! Вдохновляет она, и окрыляет, второе дыхание открывает и к новым высотам зовет. Я бы, правда, на данном, конкретном участке гонки менее плотные ряды болельщиков предпочел, но мне все равно четкий момент вступления в нее предписан, так что осмотримся.
