как он и Арктический клуб Пири ранее формально дали мне разрешение писать и читать лекции без ограничений…
Мои отношения с Пири после возвращения из Арктики с годами продолжали ухудшаться. Так, 3 марта 1915 года я написал ему, что моя рукопись близится к завершению. Я сказал, что до сих пор считаю честью для себя, что сопровождал его на Север, и попросил написать предисловие к своей книге. Я предложил послать ему рукопись и иллюстрации для подготовки предисловия. 10 марта он мне ответил, что будет рад выполнить мою просьбу в течение апреля. И в марте 1915 года я выслал ему материалы.
Спустя шесть месяцев, 1 октября 1915 года, я обратился к Пири с вопросом, почему он не возвращает мне рукопись. Я просил его срочно вернуть материалы, чтобы начать поиски издателя. Я также попросил фотографии его семьи и дома на острове Игл, чтобы включить их в книгу. Все это было послано заказным письмом, но ответа я не получил. Наконец, 18 ноября с большой неохотой я обратился с этим делом в Арктический клуб Пири, надеясь, что вопрос может быть решен с Пири без огласки. Единственным сообщением, которое я получил от Арктического клуба Пири, было уведомление о том, что мое письмо получено и будет передано на рассмотрение в Клуб.
По прошествии пяти месяцев терпение перестало быть добродетелью. 1 мая 1916 года я написал секретарю Клуба исследователей, членом которого состою… Я объяснил свою проблемную ситуацию с Пири и изложил цели Клуба исследователей, как они истолкованы в уставе. Я обвинял Пири в том, что он узурпировал свой высокий пост президента Клуба и нарушает те самые цели, ради которых Клуб был создан. Закончил я следующей мыслью: я вступил в Клуб с пониманием того, что все его члены – порядочные люди, и теперь мое требование – принять либо мою отставку, либо отставку контр-адмирала Пири.
Мистер Фредерик Делленбах, секретарь Клуба исследователей, ответил мне 3 мая 1916 года. Он выразил уверенность, что совет директоров сделает все возможное, чтобы исправить ситуацию… 17 июня 1916 года я получил без всяких объяснений печатную рукопись и иллюстрации к книге от вашингтонской юридической фирмы».
Рукопись пролежала у Пири 14 месяцев, и он не написал обещанное предисловие. Можно было бы извиниться, сослаться на забывчивость, занятость, но полярный герой действовал по-другому. Он послал объяснение Делленбаху, сочинив историю о том, что пакеты с рукописью пришли на адрес его летнего дома на острове Игл, сам же он в это время жил в Вашингтоне. Копию письма получил и Гудселл, в руках которого находились почтовые документы, свидетельствующие, что Пири лично получил рукопись именно в Вашингтоне. Да, похоже на Пири.
Последней каплей стала еще одна обида: «Когда вышла его [Пири] книга “Северный полюс”, многое в ней показалось мне очень знакомым. При близком сравнении я обнаружил, что Пири широко использовал мой дневник. Многие отрывки приводились дословно, а другие были слегка перефразированы… То, что Пири не посчитал нужным применить кавычки и признать использование моих дневников, не имело бы значения, если бы он хотя бы упомянул мой поход на озеро Хейзен[366], работу с микроскопом, сбор растений или дополнительные обязанности, которые я выполнял как врач экспедиции сверх тех обязанностей, которые обычно предусматривает должность врача.
Я больше никогда не общался с Пири. Когда он внезапно скончался в 1920 году, смерть заглушила наши разногласия и предотвратила развязку».
Чувствуется, что участие в экспедиции Пири в 1908–1909 годах было для Гудселла главным делом жизни. То же, наверное, можно сказать о других руководителях отрядов. Все они, так же как инуиты, хотели услышать положительную оценку, подтверждающую их заслуги. С аборигенами просто – их наградили подарками. С Хенсоном и белыми компаньонами сложнее, ибо главный герой ни с кем не хотел делиться даже мизерной частью своей славы, разве что на условиях бартера с Бартлеттом. У других никакого ценного для Пири «товара» в обмен на толику славы не было.
Впрочем, признанием заслуг были, конечно, книги, написанные спутниками Роберта Пири. Первым, как мы сказали в начале главы, отличился Боруп, затем в 1912 году книгу издал Хенсон, в 1928 году – Бартлетт, в 1934-м – Макмиллан. История Гудселла была опубликована только в 1983 году, через 34 года после его смерти. И все-таки радость при жизни посетила доброе сердце доктора. Цитируем письмо Гудселла от 15 июня 1945 года Рудольфу Франке, спутнику доктора Кука[367]:
«Мой дорогой Франке!
Я получил твое долгожданное письмо от 29 апреля, и я часто думаю о тебе и нашей встрече в Эта в 1909 году. Мои товарищи и я ждали долгое время, но недавно нас наградили специальной медалью Конгресса при посредничестве ВМС.
Мне сказали, что могут вручить медаль в Питтсбурге или в Санди-Лейк, я выбрал последнее, и комитет организовал для меня невероятно сердечный прием в зале средней школы, где медаль была вручена мне представителем ВМС… Медали Марвина и Борупа переданы их семьям. Я потерял адрес Хенсона, не мог бы ты прислать его мне?
Я не слышал ничего о том, какой прием был устроен моим товарищам. Может быть, ты поищешь в нью-йоркских газетах и пошлешь мне вырезки? Слышал ли ты об этом по радио?
Мое имя было несколько раз упомянуто по радио Западной Пенсильвании и было названо большей частью газет Питтсбурга и Западной Пенсильвании. Меня отметили как человека, принимавшего участие в открытии Северного полюса».
Глава 32. Неизданная книга
Генри Левин
Первое сочинение, ставящее под сомнение рассказ Пири об экспедиции 1909 года, было написано от имени «простого англичанина» (An Englishman in the Street), названо «Дошел ли Пири до полюса?» и издано в 1911 году. Через 24 года это эссе стало частью книги Генри Левина «Грандиозный обман о Северном полюсе». В свой новый труд Левин включил также статью Холла «Убийство профессора Росса Марвина», представленную нами в главе 29.
Недоверие «простого англичанина» вызвали неправдоподобная скорость коммандера и парадоксальная прямолинейность его движения по дрейфующим льдам. По подсчетам Левина, средняя скорость Пири превышала среднюю скорость его предшественников в четыре раза. Противоестественность же пути по меридиану мыса Колумбия иллюстрировалась простыми и наглядными схемами. «Ни один человек никогда еще не проходил через полярные льды по прямой линии!» – восклицает автор.
В предисловии к книге он сообщил о себе: «В течение 10–12 лет, предшествующих последней экспедиции Пири… автор довольно плотно интересовался полярными исследованиями». В 1911 году Генри Левин относился к Пири вполне сочувственно:
«“Значит,
