– Разве ты не должна быть в Портофино со своим женатым мужчиной?
– Я и была там, но у женатого мужчины оказалась другая женщина, которая решила сделать ему сюрприз и заявилась прямо в номер, точнее, в ванную, где я мылась. Через секунду, оправившись от удара, она принялась звонить ему и орать в трубку проклятия.
– Везет же тебе!
– Вот именно, в очередной раз наступила на грабли. С ним я еще не объяснялась, поэтому не знаю, что он скажет в свое оправдание.
– Единственное приемлемое объяснение – то, что он, возможно, мормон. Зная тебя, допускаю, что ты спокойно станешь его третьей женой.
– Вот видишь, в итоге все упирается в стереотипы. Если бы полигамия была узаконена, вопрос «или я, или она» потерял бы остроту!
– По тебе психушка плачет!
Закрываюсь в туалете, чтобы позвонить Андреа, но тотчас слышу настойчивый стук в дверь.
– Кьяра, открой, мне надо пописать, – голос Риккардо.
– А как же я? Разве ты не ушел?
– Я ходил завтракать и еще говорил с Элизой. Она сказала, что она задыхается, она хочет чего-то другого. Не понимаю, что это значит. Можешь объяснить? Ты ведь у нас все знаешь! Элиза снова пригрозила, что вызовет карабинеров, поэтому я ушел. Давай выходи.
Открываю дверь.
– А вот это я конфискую, и не вздумай хитрить! – Он вырывает у меня из рук мобильный телефон. – Иди-ка сюда.
– Ты же хотел в туалет.
– Нет, мне нужно было тебя проверить. Ты ему звонила?
– Не успела… – бормочу я.
– Прекрасно. Послушай, мне пришла в голову одна мысль. У меня две недели отпуска, который я собирался провести с Элизой. Если вернусь домой, буду напиваться каждый вечер и подсяду на антидепрессанты. Тебе тоже лучше не оставаться одной, так что давай договоримся: будем держаться вместе до тех пор, пока не сможем отойти от телефона метров на пять и при этом нормально дышать.
Смотрю на Риккардо с недоверием.
– А я не хочу расставаться с Андреа, мне просто нужна пауза. Как только я переварю то, что случилось вчера, смогу начать все сначала.
– Ты хочешь сказать, что тебя не ранит его измена?
– Нет, значит, такова цена. Я без него не смогу.
– Неужели ты не понимаешь: точка невозврата пройдена? Знаешь, что это? Это когда ты сдаешь все позиции, тебе все равно, что с тобой происходит, ты теряешь чувство собственного достоинства! Получается, что твоей судьбой управляют другие, пользуются тобой. Если ты вступаешь в связь с женатым мужчиной, почему бы не смириться с тем, что у него есть еще одна любовница? Или две? Для тебя это что-то меняет?
– Я только что сказала сестре то же самое, а она ответила, что по мне психушка плачет.
– Она права! Андреа – это отрава, ты не можешь с ним быть. Все, точка.
– Послушай, я не настолько глупа, чтобы не понимать: с самого начала эти отношения были ошибкой, – хмурюсь я. – Но я-то внутри этой истории, а ты… тебе не понять, что это значит. Мы вместе работаем, я – его секретарша, мы встречаемся каждый день, я знаю его привычки…
– И его любовниц…
– Хорошо, этого я не знала, но, возможно, существует какое-то логическое объяснение.
– Объяснение такое, что ты хочешь причинить себе боль. Может, это дает тебе возможность почувствовать себя живой, откуда мне знать. Я тебе уже говорил, что вы, женщины, существа противоречивые.
– И что мне теперь делать? Увольняться?
– Пока скажи, что заболела, а мы подумаем, как быть… Давай звони в свое бюро.
– Но сегодня воскресенье.
– Позвони кому-то из коллег.
Вот упрямый! Звоню Роксане, она мне сочувствует и желает скорейшего выздоровления.
Чувствую, что в моей жизни начинается какая-то непонятная полоса, чего со мной никогда не было. Что я вообще делаю? Я сдалась на милость какого-то захватчика, который учит меня, что и как надо делать.
Зазвонил мой мобильный телефон.
На этот раз – ОН, сердце внезапно останавливается.
Риккардо опережает меня и на лету хватает телефон.
– Нет! – поднимает руку высоко над головой.
– Дай, дай сюда, не серди меня!
– Нет, Кьяра, мы договорились.
– Я ни о чем с тобой не договаривалась! Мне нужно с ним поговорить!
Звонки прекращаются.
– Теперь он подумает, что мне на него наплевать. – Из глаз у меня струятся слезы.
– Если бы ты действительно была ему нужна, он бы тебя нашел, – не сдается Риккардо.
– Ты что, сериалов насмотрелся? Будто ты не знаешь мужчин! Разве они бросятся искать тебя среди ночи, пожалуй еще и под дождем? Думаешь, сегодня кто-то способен на такую пошлость? Разве что ты. Только потому, что задето твое самолюбие, ты обжегся, потерял контроль над ситуацией.
– Я всегда бегал за девушками, которых хотел удержать. Не помогало, но я хотя бы пытался. Я никогда никого не бросал вот так, не говоря ни слова, ничего не объясняя. Даже когда уходил первым. Люди не должны расставаться молча.
– Уверяю тебя, что многие прекрасно живут в ладу с собой и не чувствуют, что должны оправдывать свои поступки, даже самые непостижимые. Люди быстренько просчитывают свою выгоду и поступают соответственно.
– Должно быть, у тебя была ужасно тяжелая жизнь, – говорит Риккардо, бросая мой телефон на кровать. – Держи, поступай, как считаешь правильным, – и выходит.
Я не знаю, что мне делать. Не знаю, как поступить правильно . Я запуталась. Голова идет кругом, чувствую, что мне надо услышать его голос.
Волнение сдавливает мне внутренности, страх, который я испытываю, совершенно реален, и я не в состоянии трезво оценить ситуацию.
Говорят, что интенсивность наших эмоциональных реакций такая же, какой она была в плейстоцене, когда ежедневно приходилось иметь дело с динозаврами и троглодитами, вооруженными дубинкой. Поэтому, естественно, я не могу за один день восполнить пробел эволюционного развития. Сделав глубокий вдох, звоню ему. Он отвечает после длинной театральной паузы, старается контролировать себя, но в голосе чувствуется напряжение:
– Наконец-то ты снизошла до того, чтобы ответить! Какая честь для меня!
Я обескуражена – такой реакции я не ожидала.
– Извини, я не успела ответить…
– Представляю… Я звонил тебе как минимум раз сорок. Ты, видать, была очень занята. Ты не просто сбежала, ничего не объяснив, и оставила меня там как идиота, ты, ко всему прочему, решила обидеться и не отвечать на мои звонки. Кем ты себя возомнила, позволь узнать? Кто дал тебе право так себя вести?
Кажется, я чего-то не понимаю.
Он что – делает мне выговор?
