— Горчаков не слишком сердился на то, что яопоздала? — спросила я у нее.
— Да он и не знает, что ты опоздала, — ответилаЛипа, не отрываясь от чтения. — Он еще не приходил. И не звонил.
Я заерзала на своем месте. Что, интересно, происходит уГорчакова на самом деле? Может, действительно стоит забраться к нему пододеяло? Там бы я выяснила все, что мне нужно. Многое стало бы понятным. Постель— это то самое место, где секреты сыплются из мужчин, как мелочь из разбитыхкопилок.
Вздохнув, я принялась сочинять дальше. «На 15.00 назначенавстреча с представителем пекарни номер восемь. Встреча состоится в кабинетезаместителя Горчакова». Напечатав эту фразу, я не выдержала и усмехнулась. Бреднесусветный. Но Шлыков по-прежнему продолжает его проглатывать. Честно говоря,я даже не знала, существует ли в Москве пекарня под номером восемь. Янадеялась, что Шлыков тоже этого не знает. «В 19.00 встречается с бывшимсокурсником в баре „Подосиновик“. Фамилию сокурсника выяснить не удалось. Имя —Николай». Я подумала, что в институте, где когда-то учился Горчаков, Николаевнаверняка было как собак нерезаных.
До самого вечера мы с Липой мучились неизвестностью. Потелефону шефа разыскать не удавалось. Сам он не подавал о себе вестей. Толькокогда мы запирали офис, на столе у Липы зазвонил телефон.
— Это Крылов, — закрыв трубку ладонью, сказала онамне. Потом снова обратилась к собеседнику:
— Вы не в курсе, где Сергей Алексеевич? Ах вот как! Нуя рада, что у него все в порядке. Проблемы? Да, у нас есть проблемы. Какие?Полное отсутствие работы, вот какие.
Крылов засмеялся. Даже я слышала, как он булькает на томконце провода.
— Слава богу, с ним ничего не случилось! —воскликнула я, когда Липа положила трубку.
Та достала из сумочки пудреницу и тюбик гигиеническойпомады.
— Почему ты не красишь губы чем-нибудь поярче? —спросила я.
— Зачем? Чтобы привлекать к себе внимание этихгенетических уродов, именуемых мужчинами?
— Ты опять! — укорила ее я. — Сначалаговоришь, что хочешь быть как все, увлечься, потерять голову, а потомпридумываешь ругательства для своих потенциальных поклонников.
Липа вздохнула и призналась:
— Все это бессмысленно. Я толстовата для романов. Мояфизиономия даже в зеркальце не вмещается.
Это было что-то новенькое! Она, оказывается, переживалаиз-за своих габаритов. Никогда бы не подумала.
— Липа, у тебя потрясающее самообладание! —восхитилась я. — Я ведь и в самом деле поверила, что мужчины тебе глубокобезразличны.
— Безразличны, — подтвердила та. — Но мне нехочется, чтобы это безразличие было взаимным.
Поглядев на часы, я всполошилась. Курьер прибудет наКазанский уже через полчаса. А потом в кафе на Пушкинской площади предстоитрандеву с девочками.
* * *
Когда я отошла от касс, то неожиданно почувствовала, что замной следят. Я никак не могла понять, показалось мне или нет. Чтобы нерисковать, я некоторое время носилась по переходам метро, вскакивала взакрывавшиеся двери вагонов и поэтому опоздала. Вера к тому времени ужерассказала Кате и Ире о смерти моей соседки.
— Слава богу, с тобой все в порядке! сказала она,вскочив с места при моем появлении. — Мы уже начали всерьез волноваться.Почему ты не позвонила мне на мобильный?
— Не догадалась, — смутилась я. — У вас естькакие-нибудь новости?
— У меня — ничего, — вздохнула Ирочка, ковыряяложечкой мороженое.
— И у меня ничего обнадеживающего, — сказалаКатя. — Все затягивается. Я нашла нужного человека, но он, как назло,сейчас в отпуске и в Москву вернется не раньше чем через неделю.
— Думаю, нам дорог каждый день, — покачала головойВера.
— Я боюсь, девочки, — простонала Ирочка. —Они убили наших мужей. И как только мы станем им не нужны…
— Мариша говорит мне то же самое, — тихо сказалаВера. — Я согласна, нужно идти на крайние меры.
— Но мы ведь не станем никого убивать? — спросилаИрочка, едва не подавившись мороженым.
— Разве мы сможем? — печально вздохнулаВера. — Кстати, мы ведь договорились, что каждая подготовит какое-топредложение. Вы что-нибудь придумали?
Через минуту выяснилось, что Ирочка не придумала ничего, аостальные придумали одно и то же.
— Похищение?! — трагическим шепотом спросилаИрочка, перебрасывая косу за спину. — А это не опасно?
Катя с жалостью поглядела на нее:
— Для нас сейчас все опасно, даже дышать.
— Кого же мы должны похитить?
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.
— Мазуренко! — кровожадно воскликнула я.
— А что? — поддержала меня Вера. — Мы знаем,где он живет, где работает, на каком автомобиле ездит…
— Каждая из нас должна понимать, на что замахивается, —напомнила Катя, закуривая.
— А что мы будем делать с похищенным Мазуренко? —поинтересовалась Ирочка.
Я нехорошо усмехнулась:
— Обменяем его на свою свободу.
— Не представляю, как все это можно провернуть, —опечалилась Катя. — Понимаете, мы слишком уязвимы. Представим, что всеполучилось. Мы похитили Мазуренко и заперли его в каком-нибудь подполе.
— С крысами, — вставила я.
— Выколачиваем из него телефон Шлыкова и звоним тому сультиматумом, — продолжала Катя. — Нас, мол, тут четыре воинственнонастроенных вдовы, и мы хотим свободы в обмен на вашего молодого сотрудника.Что будет, как вы думаете?
— Нас переловят по одной, — грустно констатировалаВера. — А если мне сделают больно, я тут же признаюсь, в каком подполе мыспрятали Мазуренко.
— И я, — пискнула Ирочка.
— Вот видите, — Катя выдохнула сигаретный дым, ион унесся вверх, запутавшись в металлических конструкциях под потолком кафе.
— Я знаю, что делать, — уверенно сказала я. —Мы исключим вас троих из уравнения. Действовать будем сообща, а ультиматум япредъявлю от своего лица. Скажу, что я знаю о других женщинах, которым онииспортили жизнь, и потребую свободы для всех.
— А в чем смысл твоего героизма? — не поняла Вера.
— Одному человеку легче обеспечить безопасность, чемчетверым, правда ведь? Я придумаю что-нибудь такое, что сделает мою смертьневыгодной для них.
— Ты недооцениваешь противника, — покачала головойКатя. — Я знаю, что у тебя есть множество знакомых, известных в лицо всейстране. Даже если ты будешь повсюду ходить за ручку с самой знаменитойотечественной поп-звездой, тебя это не спасет. Контора доберется до тебя, непожалев и звезду. Например, попадете в автокатастрофу. Будут пышные похороны,всенародный траур…
