прохладный воздух так приятно касался кожи.
А потом мне показалось, что воздуха вообще не стало. Все стихло вокруг меня. Огонь полыхал вверху, но вокруг меня было тихо.
Я с благоговением наблюдала, как огонь, приближаясь, угасал, превращаясь в дымящийся пепел. Сквозь дым двигалась фигура. Мальчик. Он был крупнее меня. На несколько лет старше.
Его лицо было испачкано сажей, а волосы покрыты пеплом. Но я могла сказать, что у него были светлые волосы. Такие светлые, что казались почти белыми. Но меня пленили его глаза. Светло-голубые, напоминающие мне о самой спокойной воде.
И все же какая-то часть меня заметила панику в этих глазах. Он поспешил ко мне.
— Ты в порядке? Можешь двигаться?
Я пыталась выдавить из себя слова, но не могла вымолвить ни слова. В горле пересохло от дыма и огня.
Мальчик выругался и потянулся к балке. Он застонал, не в силах поднять ее. Затем закрыл глаза и глубоко вздохнул. Мгновение спустя прохладный ветерок снова окутал меня. Затем балка исчезла.
Он наклонился, осторожно просунув руки под меня. Я застонала от боли.
Лицо мальчика исказилось, будто он чувствовал все, что я.
— Мне так жаль.
У меня не было слов, чтобы сказать ему, что это не его вина, поблагодарить его. Я уже теряла сознание. Время от времени сквозь сон прорывались приглушенные голоса. Последнее, что я слышала, был голос мальчика.
— Ты должен спрятать ее. Она будет в безопасности, только если он решит, что она мертва.
Я моргала снова и снова, отгоняя воспоминания. Передо мной возникло лицо Ривена, остальные парни бросились из леса следом за ним.
— Ты-ы спас меня от пожара. Ты сказал кому-то спрятать меня.
Парни застыли, и только их глаза вопросительно двигались.
Боль отразилась на лице Ривена. Такая глубокая и острая, что у меня чуть не перехватило дыхание.
— Я вытащил тебя.
— Мы были знакомы?
Он сглотнул, качая головой.
— Нет, мы не были знакомы.
— Итак, ты просто проходил мимо, увидел горящий дом и решил помочь?
Ривен провел рукой по волосам, подергивая кончики прядей.
— Нет. Это… сложно.
Где-то глубоко внутри вспыхнула ярость.
— Разве с тобой не всегда так? Это всегда ложь и полуправда. Это моя жизнь, и ты участвуешь в ней дольше, чем я когда-либо думала. Разве я не заслуживаю знать, что со мной случилось?
— Чертовски верно, — прорычал Феникс.
Я оценила поддержку, но не сводила взгляда с Ривена, боясь, что он воспользуется этой возможностью и сбежит.
— Ты сказал кому-то спрятать меня. Кому? Мог ли тот быть элементалем, который связал мою магию? Но я не помню, чтобы в моем детстве рядом был кто-то еще.
Он сглотнул, его горло напряглось при этом движении.
— Джанин. Я сказал Джанин спрятать тебя. Чтобы уберечь тебя от элементалей, которые могут почувствовать твою силу.
Что-то в том, как он произнес ее имя, заставило мою кровь похолодеть.
— Ривен.
Еще больше боли отразилось на его лице.
— У тебя больше никого не было. Я умолял ее увезти тебя как можно дальше и никогда не оглядываться назад.
Меня охватила тошнота, а ноги сильно задрожали.
— Ривен?
Будто все, что я могла произнести, — это его имя. Единственный человек, который знал правду. Единственный человек, который мог положить конец всем этим ужасающим «что, если», которые крутились у меня в голове.
Но Ривен молчал.
Парни позади него буквально вибрировали от ярости. Дым окутал Феникса, смешиваясь с искрами, которые волнами разлетались от него. Атлас раздраженно выдохнул, и земля задрожала под нами. Кай застыл на месте, в его глазах плескалось море синего и зеленого, но в них была ярость, которой я никогда раньше не видела.
Ривен учащенно дышал.
— Мне так жаль, Аура.
Те же самые слова, которые он произнес много лет назад.
— Почему? — Это было единственное слово, которое сорвалось с моих губ, но оно охватывало все.
Взгляд этих ледяных глаз встретился с моим.
— Это мой отец убил твоих родителей. Это он чуть не убил тебя.
— 25-
Мир вокруг нас погрузился в тишину. Такую тихую, что я слышала каждый шорох ветра в соснах. Каждое бегающее животное поблизости. Я даже слышала дыхание Ривена.
Оно было резкое, прерывистое. Будто он изо всех сил старался контролировать его.
— Она не моя мама.
Мой голос звучал удивительно спокойно, даже для меня самой.
— Нет, но она любит тебя больше, чем я когда-либо видел, чтобы кто-то заботился о другом человеке.
— Мои родители умерли? — Лицо мужчины из моего сна перед тем, как я отключилась, промелькнуло в голове. Это был мой отец?
— Мне так жаль.
— Может, ты перестанешь это говорить? — Мой голос прозвучал как удар хлыста.
Что-то в нем прорвалось сквозь оцепенение, в котором пребывали остальные парни. Они одновременно бросились вперед. Кай и Атлас встали по бокам от меня, когда Феникс прижал Ривена к дереву.
— Ты знал? — прорычал он.
Они сложили воедино фрагменты, которые мой разум все еще пытался осмыслить.
Ривен уставился на него в ответ, не говоря ни слова.
Феникс крепче прижал его.
— Ты знал, кем Аура была для нас?
Ривен заскрежетал зубами.
— Я знал, что это возможно.
Я не думала, что еще один удар сможет сломить меня после известия о том, что мои родители мертвы, что женщина, которая вырастила меня, была всего лишь незнакомкой. Но тут Ривен перевернул все с ног на голову.
— Он лжет, — вмешался Атлас.
Из-за плеч Феникса вырвалось пламя.
— Ты бы предал своих братьев? Солгал нам?
Глаза Ривена стали такими холодными, что практически утратили свой цвет.
— С того момента, как я взял ее на руки, я понял, что она — наш эфир. Вот почему я связал ее магию.
Снова воцарилась тишина, прежде чем разразился хаос. Кай бросился вперед, когда Феникс отступил назад, и ударил Ривена кулаком в челюсть. Голова Ривена откинулась назад с такой силой, что у меня внутри все перевернулось.
Атлас в мгновение ока оказался рядом, удерживая Кая от следующего удара. Но Феникс был на грани срыва. Я видела это по тому, как языки пламени плясали по его телу.
— Ты бы украл ее у нас. Разрушил бы нашу связь еще до того, как она возникла.
Мной овладело оцепенение. Будто в каждую мою мышцу ввели новокаин. Я приветствовала пустоту так же, как тогда, когда думала, что моя жизнь подходит к концу.
Ривен сильно толкнул Феникса, заставив того отлететь на несколько шагов назад.
— Я бы сделал ради нее все, что угодно.
Его голос прорезал пустоту
