кружку, и я немедленно последовала его примеру.
Эксперимент заключался в том, чтобы налить в кружку-приёмник воды из стакана. Вода, как и предполагалось, тотчас утекла, словно ко дну приёмника был присоединён насос для перекачки жидкостей. Зато моя чашка, как по волшебству, наполнилась всё той же водой. Чистой, без примесей.
Я отпила из своего стакана и из лесной кружки. Вкус не отличался. Вот она, истинная магия в действии.
Обсудить феномен мы с Сио Лантием не успели. В кофейню, словно смерч, ворвался наш угрюмый профессор Деус Ним в одной из своих чёрных, как сажа, мантий.
Вяленые каламараки! Он-то что здесь забыл? Постоянный клиент? В квартале Дворцов проживает или случайно мимо проходил?
Ну, нет. Не пристало нашему злому профессору стоять в одном ассоциативном ряду с понятиями «случайность» и «совпадение».
Деус Ним обвёл зал кофейни льдистым взглядом голубых с примесью золота глаз и заметил Сио Лантия. Тот подорвался, словно его током ударило, а затем бегом к профессору за соседний столик.
Чёрная мантия прошуршала, вздохнула поблизости. Рука профессора едва не коснулась моего плеча. Послышался скрип отодвигаемых стульев, а дальше всё стихло. И я не смела шелохнуться.
Понятия не имею, о чём они там шушукались. Но дело, судя по всему, было на порядок важнее какой-то там заколдованной кружки. Пары заколдованных кружек. И нашей с Сио Лантием пары. Мы ведь почти что не разлей вода, за считанные часы сдружились. А с какой теплотой он на меня глядит…
Стоп-стоп, отставить мечтать! Мозг, вернись, я всё прощу. Может, парень на остальных смотрит точно так же, а я уже невесть что себе навоображала, мысленно подобрала свадебное платье и имена будущим детишкам.
Моей бушующей фантазии следовало срочно остепениться и прекратить будоражить сердце. Придумала тоже, пара. С чего ты, Нойта, вообще взяла, что нравишься Сио Лантию? Очнись. Приди в себя. Его так называемая симпатия может вполне оказаться всего лишь дежурной вежливостью.
Я залпом осушила лесную кружку, погрузила её в сумку и, отбросив шальные фантазии, приготовилась подслушать разговор за столиком по соседству, как подобает профессиональному шпиону.
Ро Тондий тоже одумался. Перестал меня взглядом пожирать, слух напряг и сосредоточился. Сразу видно: мы — команда.
И никто из нас не собирался пасть смертью от неудовлетворённого любопытства.
Однако нам помешали.
— Молодые люди, а всё туда же. Лишь бы брюхо плотнее набить, — проскрежетала буйная растительность под дырявой шляпой-котелком и разверзлась в беззубой улыбке, которая с высказыванием совершенно не вязалась.
У растительности обнаружился опухший нос и пара маленьких въедливых глазок. Растительность встряхнулась, распрямила спину, и её шея оказалась обмотана грязным поношенным шарфом. Ещё ниже простиралось побитое молью пальто, к которому приклеились какие-то засохшие ошмётки органического происхождения.
Противный бездомный старикашка. Вот, кто спутал наши планы по добыванию секретной информации.
Он явно вылез из мусорной кучи и по оплошности забрёл в квартал для богатеньких. А теперь целенаправленно ковылял к нам с Ро Тондием, чтобы спровоцировать конфликт.
«Мало того, что меня из кровати выдернули ни свет ни заря, — с горечью думала я, — так вдобавок всякие гнусные субъекты на моё душевное равновесие покушаются. Не позволю! И чем, интересно, занят персонал? Почему старикашку до сих пор не выдворили?»
Я моментально дошла до точки кипения, вскочила и, вооружившись табуреткой, двинулась на возмутителя спокойствия. Мы нападаем первыми. Вот наш девиз.
Из-за стойки мгновенно вылетел молоденький испуганный официант.
— Опустите табуретку! — вскричал он и с неподдельным ужасом во взгляде бросился ко мне.
Но погодите-ка, постойте, разве Нойта тот человек, которого надо нейтрализовать? Почему на старикашку ноль внимания? Он тут почётный гость? Или у меня уже галлюцинации на почве переутомления?
Основной рычаг воздействия на непутёвую Нойту Сарс был, как назло, занят обсуждением насущных вопросов с профессором. А Ро Тондий если и мог на меня повлиять, то только в негативном ключе.
Я желала проучить смутьяна, даже если он плод моего больного рассудка. Официант был намерен любым способом меня остановить. И вдруг…
Старикашка выставил ладонь, призывая окружающих замереть.
Всего за какое-то мгновение он будто вырос, раздался в плечах, скорректировал разрез глаз. Не спеша снял накладную бороду, накладной нос, накладные кустистые брови — и очутился под перекрестьем взглядов. К нему благоговейно присматривались все, кто в этот час был в кофейне. И по их ошарашенным лицам можно было судить: номер удался.
Послышались жидкие аплодисменты.
— Ли Фаний Орл! Это Ли Фаний Орл! — шушукались посетители.
— Какой он крутой! — Официантки млели и таяли, вместо того чтобы принимать заказы.
Фаворит общественности отработал куртуазный поклон: «Спасибо, спасибо», — после чего сконцентрировал внимание на моей персоне и дробно рассмеялся (так бусины скачут по полу). Голос — низкий, густой — срезонировал в самом сердце:
— Пожилых, даже таких противных, обижать нельзя. Учти на будущее, детка.
— Вы следили за мной? — сорвался с губ досадный вопрос.
— Для слежки придуманы более прогрессивные методы, — усмехнулся детектив. — Например, контроль с помощью серк-ри. Я ей звоню, звоню, а она не отвечает. Дай сюда телефон, для чего он тебе вообще нужен?
Он проворно запустил руку в мою сумочку (каков наглец!), забрал устройство и, с первой же попытки угадав пароль, пробежался по пропущенным вызовам.
— «Рабовладелец»? — иронично двинул бровью детектив. — Вот, значит, как я отмечен у тебя в списке контактов.
— А что вы хотели? — буркнула я. — Вынудили меня заключить кабальный договор, без спроса вторгаетесь в личное пространство.
— Ты забыла упомянуть мои предыдущие злодеяния, — коварно шепнул Ли Фаний Орл. — Например «застали за хищением имущества», «не обратились в полицию», «проявили милосердие и позволили наслаждаться свободой».
Подровнять бы его кривую ухмылку локтем, но, боюсь, мне за это срок дадут, причём не условный.
— Весьма относительной свободой, — не осталась в долгу я.
Но, что греха таить, за некоторые вещи его стоило бы поблагодарить. Например, за то, что свёл нас с Сио Лантием. По крайней мере, теперь я твёрдо убеждена, что к чудесам с лесной кружкой не причастен ни профессор Деус Ним, ни Инычужи. Даже мироздание тут ни при чём.
Новое знание отчасти примиряло меня с творящимся в жизни безобразием.
Благо, я не успела принять автонаполнение кружки за знамение, уверовать в свою исключительность и подписаться на спасение мира. Моё скромное призвание — быть с Сио Лантием. Только пусть бы он об этом не слишком поздно догадался.
Мои губы лирически разъехались до появления ямочек на щеках, и Ли Фаний Орл с усталой благосклонностью похлопал меня по плечу.
— Правильно делаешь, Нойта. Улыбайся чаще. Улыбки изгоняют тьму. А иногда даже
