всплыла пелена.
— Вы их хоть раз видели, чтобы обвинения выдвигать? Или вам лишь бы языком помолоть? — окрысилась я на тонконогого.
Тот поначалу от такой фамильярности оторопел. Пока я распекала защитника гражданского спокойствия, цветисто высказывая недовольство, его лошадиное лицо и лица его дружков в синхронном режиме вытягивались и бледнели. Когда пик бледности был достигнут, тонконогий перешёл в нападение.
Он плёл что-то про малолетних девиц-вертихвосток, которые много себе позволяют, и утверждал, что перед мужчиной (то есть, перед ним) нам, вертихвосткам, полагается ходить на цыпочках и по струнке.
Но если Нойта уже сорвалась в агрессию и вышла на тропу войны, её не остановить. Разве что нежным прикосновением и ласковым словом.
Я бы так и продолжала свою наступательную деятельность, если бы Сио Лантий нежно не подхватил меня под локоток и не оттащил от агентов подальше.
— Вы её извините, — заулыбался он тонконогому и подбавил в голос бархатистых ноток. — Она у нас впечатлительная, первый день стажировки и такое потрясение.
Да уж, в дипломатичности ему не откажешь.
Со мной же этот пацифист вознамерился провести разъяснительную беседу.
— Ты чего разошлась? — ласково вопросил Сио Лантий. — Он тебя или твою семью оскорбил? Ведь ничего подобного, верно? Добрее надо быть, Нойта. Добрее.
Я бы ему ответила. Я бы ответила, что добро только тогда по-настоящему добро, когда идёт в комплекте с кулаками.
Но воздержалась.
Прикусила язык.
Поразмыслила, остывая.
А правда, что это на меня нашло?
— Не нарывайся, умоляю, — тоном заклинателя пустынных змей воззвал ко мне Сио Лантий. — Заработаешь шефу дурную репутацию, не сносить нам головы.
Я достигла вменяемого состояния и состроила мину, к которой по умолчанию прилагается реплика с извинениями.
Реплику я не озвучила, но Сио Лантий по выражению моего лица догадался, что урок усвоен.
— Мы должны держаться заодно, — вклинился в разговор Ро Тондий Дэш. — Подразделения, частный сыск, разведка. Между нами не должно быть недоразумений. Наша общая задача — остановить разгул бандитизма. Не годится, если мы начнём друг с другом собачиться.
— Ладно, проехали, уяснила, — нетерпеливо отмахнулась я. Речи он воспитательные толкает, понимаешь. Слушать противно.
— Ты голодна? Выглядела так, словно вот-вот слопаешь агента со всеми потрохами, — сказал проницательный Сио Лантий.
Голодна ли я?
Зверски.
Но костлявые курильщики, которые на каждом шагу несут бред, не представляют для меня гастрономического интереса. То ли дело привычная человеческая пища. У меня же с утра маковой росинки во рту не было. Естественно, я буду взрываться по пустякам и раздувать трагедию на ровном месте.
Выяснив причину своего людоедского настроения, я значительно ободрилась, взяла курс на ближайшую кофейню и отдала распоряжение, не рассчитывая на отказ.
— Деньги есть? Покормите меня.
К счастью, сыщик снабдил наших бравых парней своей банковской картой на случай непредвиденных трат. Против небольшого завтрака никто не возражал.
Ближайшая кофейня пленила меня своим чёрно-белым дизайном и наличием гигантских мягких игрушек — эдаких молчаливых собеседников для тех, кому одиноко.
За нашим столиком сидел некто носатый и чрезмерно ушастый. Искусственные глазки-бусинки следили за тобой, как носатого ни поверни.
Я пожала ему лапу и прошлась по меню, как по минному полю. Что ни цена, то бомба. Почему цифры космические? Обычная же забегаловка.
Тут я вспомнила, что мы во Дворцах. Обычная? Как бы ни так. В кварталах для богачей дерут втридорога.
Сио Лантия тоже смутили расценки, чего не скажешь о нашем упитанном коллеге — представителе имущего класса.
Когда мы, скрепя сердце и стиснув зубы, всё же сделали заказ, стул под Ро Тондием предсмертно затрещал. Развалился он спустя пять минут. Я специально время засекала. Перед выходом на дежурство парень плотно поел, в этом можно было не сомневаться. А сейчас он заказал пиццу (все двадцать пять сантиметров диаметра для себя родимого). Решив, что это перебор, мироздание отомстило по-своему.
За поломанный стул рассчитались карточкой начальства. Представляю ярость Ли Фания Орла, когда ему доложат, куда утекли его денежки. Я бы наверняка отпустила пару колкостей на эту тему, если бы меня не занимало кое-что поважнее.
Поедая салат с яичницей, я вопрошала с набитым ртом:
— Как? Как можно обвинять кого-то, не имея доказательств его существования? Вот вы встречали хоть одного крылатого? Я — нет.
Столь категоричное утверждение срывалось с моего языка без малейшего шевеления совести, несмотря на то, что кое-кто после поцелуя собственнолично крылья заполучил. Впрочем, исчезли они почти сразу.
Легко пришло — легко ушло, думала я. Не засчитано.
— И потом… — Мой изворотливый мозг не ведал покоя. — Если даже они существуют, почему их надо сразу делать крайними? Они, может, летают себе тихо-мирно в верхних слоях атмосферы, никого не трогают. Какой у них мотив, а?
Сио Лантий как-то загадочно на меня смотрел и помалкивал, вроде бы с доводами соглашаясь. Только улыбка — тонкая, едва заметная — выдавала его настрой.
«Милая дурочка, наивный ребёнок, — читалось в орехово-зелёной глубине его взгляда. — Ничего-то ты не знаешь».
В такие мгновения Сио Лантий был особенно — я бы даже сказала, преступно — хорош собой. Если бы меня не покормили, так бы и съела красавчика. Вот правда, за милую душу. Где таких только производят?
Мы смотрели друг на друга, как зачарованные, пока Ро Тондий укоризненно давился пиццей. Еда уже не исчезала в нём, как в бездонной бочке. Утомился, бедняга. Но о том, чтобы сдаться, речи не шло. Он злобно сопел, пыхтел, но продолжал жевать, да с таким кровожадным видом, словно сказать хотел:
«Взирай, тебя постигнет та же участь!»
Однако я всё же склоняюсь к версии, что он столь нехитрым образом попросту компенсировал дефицит общения с противоположным полом. Пытался хотя бы пищей заделать дыру, которую выжгла в нём безответная любовь.
Мне было жаль его, но только самую малость.
В конце концов, что заставляет людей с бараньим упрямством биться о преграды? Нет нужды прошибать собой стену, когда под самым носом, возможно, имеется дверь. А если таковая отсутствует, не означает ли это, господа, что вам туда не нужно?
Может, стоит уже развернуться — вдруг выход в другой стороне? Или наверх посмотреть. Вдруг там крышку отвинтили? Почему бы не допустить, что сила ваша — в крыльях, а не в мышечной массе?
Если ты отчаянно ждёшь взаимности, но тебя никак не полюбят, может, это знак, что пора отращивать крылья любви к себе?
Глава 13. Переодетый
К тому моменту, как Ро Тондий прикончил пиццу, у Сио Лантия проснулся исследовательский интерес. Он водрузил на столешницу свою лесную
