каждый о своем. Хотя, сказать по правде, я перестала в какой-то момент о чем-либо думать вообще. Просто как-то получилось отпустить все мысли и… Расслабилась. И неожиданно для себя заулыбалась, любуясь красками закатного солнца, тонущего в водной глади прекрасного озера.
Прохладный вечерний ветер заставил меня поежиться.
– Замерзла, – больше уточнил Герихард, нежели спросил и, не дав мне ничего ответить, накинул на меня свою куртку.
Теплую, пахнущую кожей и… И им.
– Спасибо! – сказала я и неожиданно покраснела.
Мужчина теперь сидел совсем близко ко мне, а его бедро касалось моего, и от этого будто бы случайного прикосновения по коже разливался странный жар. А еще он смотрел на меня. Смотрел с какой-то щемящей душу нежностью…
– С какого момента ты начала увлекаться алхимией? – вопрос прозвучал столь неожиданно, что выбил меня из колеи.
Я пару раз моргнула, словно стараясь избавиться от наваждения, чем вызвала на лице у Герихарда улыбку.
– В детстве, когда поняла, что магия на меня не действует, я хотела хоть как-то приобщиться к волшебству… – сказала я. – Моя няня рассказывала, что ее погибший сын был алхимиком. От него она узнала и рассказала потом мне о редких минералах и о зельях, артефактах. Я слушала ее истории, больше похожие на сказку и после шла в библиотеку, где находила подтверждение ее слов, загораясь с новой силой. Отец, видя мое увлечение, позволил мне заниматься с хорошими учителями и даже велел соорудить для меня лабораторию.
– Вы хорошо ладили?
Я усмехнулась.
– Скорее, он меня стыдился. Считал, что я – проклятие, от которого нужно было поскорее избавиться. Отчасти он радовался, что я целыми днями пропадала, устраивая опыты и магические эксперименты, так меня меньше видел двор, а до его ушей меньше доносилось насмешек относительно внешности его уродливой дочери.
– Я сожалею, Асфея, – сказал Герихард. – Так не должно было быть.
– Мир порой бывает жесток, – чуть дернула я плечом.
– Мир вокруг нас зависит от только как мы его воспринимаем…
Я не поняла, в какой именно момент мой муж оказался так близко от меня. Его горячие пальцы коснулись моего лица, губ, он наклонился ко мне, а я совершенно ясно вдруг поняла, что Герихард хочет меня поцеловать. И ведь поцелует, потому что, стыдно признавать, но и я, после его слов, которые показались мне неожиданно искренними, его взгляда теплого и нежного, а еще горящего странным огнем, хотела того же!
Когда наши губы уже почти соприкоснулись, я вдруг подумала, что когда мужчина и женщина целуются, в порыве страсти может произойти всякое… А мои приклеенные усы, они как бы не очень крепко держались и…
– Стой! – я отпрянула так резко, что задела кружку с квасом и та пролилась мне на платье.
– Ай… Вот ведь…
– Асфея!
Я кинулась к озеру, пытаясь замыть подол. Вроде бы получилось, но в следующую минуту произошло непредвиденное! Справа от меня что-то зашипело… Я повернула голову и, заметив пеструю извивающуюся гадость, с криком “Змея!” ломанула в воду, после делая несколько гребков вперед.
Герихард почти сразу же бросился за мной, на ходу спуская боевой огненный пульсар в змею, превращая ту в пепел.
– Асфея, осторожнее, там дальше омут!
Я испугалась, развернулась и погребла обратно, прямо в руки своего мужа, который с легкостью меня поймал, хотя скорее надо сказать выловил, а теперь вот так и держал в воде на руках, с теплой и немного насмешливой улыбкой глядя на меня.
– Попалась? – шепнул он мне на ухо, а я… А я, кажется, покраснела.
– Нужно развести костер, – сказала я, когда мы, мокрые по уши, вылезли на берег.
Я радовалась тому, что нырнула не с головой, и весь мой маскировочный грим остался при мне. Плохо было другое – одежда промокла, а служанки положили мне только милую кружавчатую ночнушку до пят. А на улице было уже прохладно.
Да и после купания, к слову сказать, у меня зуб на зуб не попадал.
Герихарду повезло больше, он почти сразу же высушил свою одежду прямо на себе при помощи магии.
– Ты можешь переодеться, а я высушу твое платье..
Я благодарно кивнула – знала, что на мне магия все равно не сработает. Ушла в палатку, стягивая с себя промокшую одежду и влезая в ночнушку. Немного смущаясь, передала все это своему мужу, который, увидев меня в образе готовой ко сну девицы, чуть усмехнулся.
Моя одежда высохла в его руках сразу, как только Герихард прошептал заклинание, однако, было уже поздно, и, если честно, ужасно хотелось спать. Мой муж мое настроение понял, а потому лишь протянул мне свою куртку, в которой я уже сегодня сидела.
– Спасибо.
Мы поужинали. Когда настала пора ложиться спать, я довольно долго боролась с ужасным смущением. Особенно, когда я уже в палатке легла на подушки, а Герихард вдруг стянул с себя рубашку, обнажая красивый рельефный торс.
Заметив, каким взглядом я на него смотрю, Гер насмешливо улыбнулся.
– Хочешь рассмотреть поближе? – явно издеваясь хмыкнул он, а я, враз закончив играть в гляделки, выпалила “Нет!” и перевернулась на бок.
Спустя пару минут мужчина тоже залез под одеяло, почти сразу же притягивая меня к себе и обжигая кожу на шее дыханием.
От неожиданности и нахлынувших эмоций я едва не задохнулась.
– Пусти… я…
– Спокойной ночи, Асфея… – прошептал вместо этого мужчина и, так и не отпустив меня, уснул.
А я… А я не могла спать. Сердце колотилось как бешеное! Плюс я боялась, что если усну, то может что-нибудь случиться с гримом, Герихард все узнает и… Что будет в этом случае?
Если честно, то мое чудесное превращение из чудовища в красавицу мы с Глорией запланировали на бал, и у меня совершенно не было мыслей, что будет после этого…
Невольно, пока лежала, вспомнила о том, что я хотела поговорить с Герихардом о Глории. Я бы хотела дать ей титул. Хоть я и была императрицей, все же подобные вещи решал Его Величество… Прикусила губу. А что, если он не разрешит? Как, к примеру, не разрешил мне устроить в его дворце лабораторию?
В общем, думала я об этом, думала, переживала и, сама не заметила, как вдруг уснула…
Герихард
Асфея все никак не могла уснуть. Ворочалась, вздыхала, пыталась выползти из моих объятий… Весьма безуспешно, кстати!
Все это время я ждал. Прикинуться спящим было несложно, особенно с юной неопытной девушкой, никогда прежде не делившей ни с кем постель.
Когда же она наконец уснула, я хищно улыбнулся. Вот точно сейчас
