в одну кучу, чтобы попасть в камеру. Настя невольно прислушивалась к голосу главы — чёткое, без витиеватостей поздравление, строгий тон, короткие точные вопросы выдали в нём прошлое военного человека. Однако, разговаривая с внуками и спрашивая старшего, что привезти, он смеялся и шутил, будто обычный дедушка. Как заботливый свёкор поинтересовался успехами на работе у Ольги и Артура. «За два дня, пап, ничего не случилось», — отшутился старший сын, и его ответ доказывал, что Карамзин-старший держит руку на пульсе каждого члена семьи.
Ему похвалились успехами Фикса, которого, если судить по ответным репликам находящегося в другой стране, собака не особо интересовала. Но внук так с восторгом и взахлёб пересказывал номера домашнего цирка, что Дмитрию пришлось изобразить заинтересованность. Ему пообещали прислать видео с выступлением.
Также он перебросился парой шутливых фраз с Василием и Людмилой Михайловной, с которыми, судя по тону, поддерживал тёплые отношения…
Настя всё ждала, когда отец адресует реплику младшему сыну, не порывавшемуся встрять в диалог. Но всё, что прозвучало, это:
— Кирилл с вами? Я его не вижу.
— Пап, он рядом, пьёт чай, — ответила за деверя Ольга, — сейчас повезёт Настю домой.
— Понятно, — вот и всё, что сказал старший Карамзин. Кто такая Настя, не спросил, значит, уже знал.
Под конец прозвучало обещание — через пятнадцать дней дед наконец-то вернётся домой, и вся семья полетит в Турцию на отдых, где он уже забронировал номера в отеле. На этом сеанс видеосвязи закончился. Настя отказалась от торта, сославшись на сытный ужин и то, что в желудке ещё не освободилось место; тогда ей положили кусок с собой в ланчбокс и, наконец, отпустили.
Выехали за ворота — и Кирилл первым делом потянулся к туго затянутому галстуку. Непослушный узел вызвал раздражение, выплеснувшееся в тихое ругательство.
— Давайте, я помогу? — предложила Настя.
Кирилл покосился на неё:
— Справлюсь сам, — мгновенно вернул маску спокойствия на лицо: свидетелей слабости он не хотел. Галстук был снят и брошен через спину назад, верхние пуговицы расстёгнуты, а рукава закатаны до локтя.
Почему он весь день старался играть образ серьёзного бизнесмена, тогда как старший брат вообще был в футболке и шортах, ибо июльская жара раздевала всех? Такой сложный вопрос Настя себе уже не задавала. Всё было понятно.
— Вы можете курить, если хотите, — спокойно предложила она.
Кирилл опять покосился, помолчал:
— Спасибо.
Достал откуда-то из-под сидения пачку и задымил, предварительно предложив Насте выбрать любое радио. Музыка заиграла, и, кажется, Кириллу стало легче.
А Настя мысленно торговалась с собой…
Всё своё детство и юность она подбирала брошенных щенков и котят, чем вызывала недовольство родителей, пусть терпевших пополнения и старавшихся найти хвостикам хозяев. А как же иначе? Разве можно было бросать в беде беззащитных малышей? Да что там — не обходилось без революционных скандалов с односельчанами, которые держали своих собак на коротких цепях и не отпускали побегать, а также плохо следили за ними, недокармливая.
То и дело на заборах насмерть приклеивались «кем-то неизвестным» нарисованные плакаты: «Здесь живёт жестокий хозяин!» или «Посади сам себя на цепь!» Кажется, недобросовестная часть села вздохнула с облегчением, когда подросшая Анастасия Сергеевна уехала на учёбу в столицу.
И вот теперь Кирилл напоминал ей щеночка, хорошенького, умненького и ужасно несчастного, с которым отвратительно обходились самые важные и дорогие ему люди — родители. Если бы это не выглядело странно, она бы потрепала его волосы, погладила по плечу и утешила бы словами, как смогла бы, но… Синяк на лице Кирилла наливался синевой, что напоминало о недавнем инциденте, да и как подступиться после всех унижений, доставшихся ему, Настя не была уверена, что знает.
Сейчас только один человек смог бы помочь, и, отметя дочернюю гордость а также страх за будущие претензии Кирилла, Настя набрала номер отца:
— Привет, пап! Как дела?.. Самолёты клеите? Круто… Я? Я еду домой. Да, ждите меня, скоро буду… Конечно, не откажусь… Пап, мне нужна помощь. У тебя ещё стоит тот шкаф?.. Да, — на том конце отец гоготнул, и она смутилась, косясь на водителя, — Нет, пап, это не то, что ты думаешь… Так что, поможешь?.. Спасибо большое! Я тебя люблю… Маме привет, напишите мне, что надо купить… Хорошо… До встречи.
Кирилл, слышавший все слова Насти и уловивший весёлые интонации отца, не задал ни одного вопроса. По пути остановился у ближайшего придорожного магазинчика, спросил, что будет пить спутница, купил в нём минеральную воду для девушки и энергетик для себя, и поехали дальше. Пока поездка выходила немногословная. Оба делали вид, что слушают музыку и наслаждаются подвижным пейзажем за окном.
Перед одной из развилок, Настя предупредила:
— Лучше сразу здесь свернуть, так быстрее.
— Быстрее? — переспросил Кирилл. — Да мы так сделаем крюк, наоборот…
— Я не говорила, что собираюсь возвращаться в Москву. Мои родители живут под Александровом. Там мой дом.
Лицо Кирилла дёрнулось недовольно:
— Могла бы и раньше сказать.
— Сказала бы, если бы вы спросили. И ещё мне нужно будет заехать в магазин, — она открыла сообщения, в одном из которых был короткий список продуктов.
* * *
К дому добрались как раз с наступлением сумерек. Было заметно, что незапланированное изменение маршрута ещё больше испортило настроение Кириллу. Его невозмутимая маска, появлявшаяся только в минуты напряжения, была тому доказательством. Когда остановились, он открыл багажник, чтобы достать пакеты с продуктами, и облегчение прозвучало в его вопросе:
— Куда нести? — наверняка мысленно он уже был в дороге в Барвиху или ещё куда-то, где можно зализать раны и нарастить очередной слой безразличия к наносимым обидам от близких.
— Наська! — из дома выбежали двое мальчишек-близнецов лет по тринадцать-четырнадцать. За ними — мужчина и женщина.
Пацаны тут же схватили пакеты и унеслись в дом, а родители пригласили гостя в дом, на ужин.
— Это Кирилл Дмитриевич, сын женщины, собаку которой я сейчас дрессирую, — представила спутника Настя и позволила отцу перетянуть себя к нему. — Мой папа, Сергей Сергеевич, и мама, Татьяна Владимировна.
— Да что ж так официально? — улыбнулась мать. — Просто тётя Таня и дядя Серёжа. Пойдёмте, Кирилл, вас ждали, нарочно не садились. У нас вареники с вишней и творогом.
Настя простонала:
— Боже! Вареники с вишней! Полцарства за них! Соглашайтесь, Кирилл Дмитриевич, это же вкус лета!
— Спасибо, но нет. Темнеет, а мне ещё домой добираться, — настаивал Кирилл, но его уже держал цепкой хваткой отец Насти — за руку и приобнимая за плечи.
Мужчины Беловы — все в роду заядлые рыбаки, пойманное никогда не отпустят, если только рыбка не окажется слишком
