следующий вопрос.
"Кто лучше в постели?"
Мы с Оскаром зашли в тупик. Я точно знаю, как я веду себя в постели, но что касается его, кто может сказать? Я пока не двигаюсь с места. Он поднимает бровь и медленно качает головой. Внезапное видение его лица, зарытого между моих ног, делает меня слабой.
"Запрещаю".
Его голос настолько коварен, что почти рычит.
Господи, помилуй.
Я расстегиваю его брюки и, спуская их по его мускулистым ногам, опираясь на колени, чтобы помочь ему освободиться от них. Напряженный зрительный контакт, который он поддерживал до этого момента, прерывается только для того, чтобы избавить себя от неловкости. Когда он на мгновение отвлекается от меня, я украдкой заглядываю на его боксеры, и у меня перехватывает дыхание. Вот дерьмо.
Оскар ждет, пока я кивну, и только после этого снимает с меня футболку. Он постепенно изучает меня, а я заставляю себя не рассыпаться. Почему он ждал, прежде чем снять с меня верх? Уже должно быть очевидно, что я не двадцатиоднолетняя девственница. Разве что… Может, он немного би? Или, возможно, у него был экспериментальный период в театральной школе. А я-то думала, что он не может быть еще горячее.
"Кто в данный момент самый сексуальный?"
Мы оба в нижнем белье.
"Давай".
Я призываю его раздеть меня, но он не двигается. Оскар колеблется, явно что-то решая в своей голове. Он заглядывает мне за спину, потом наклоняется ближе, пальцами нащупывая застежку моего лифчика. Мое тело старается не подавать виду, но внутренне я кричу.
Сними это. Пожалуйста, Боже, сними его.
Его мягкая кожа прижимается к моей, когда он прижимается губами к моему уху. "Боюсь, я достиг своего предела, Чепмен".
Его шепот заставляет меня дрожать. Впервые с тех пор, как мы начали играть, я оглядываюсь назад и заново узнаю всех людей вокруг нас, от которых я успешно отгородилась. Я знаю, что это не отказ, это своего рода рыцарство. Уверена, утром я поблагодарю его за это. Но сейчас благодарность — последнее, о чем я думаю.
"Я никогда… не занимался сексом на круизном лайнере!" — с восторгом заявляет Дэниел откуда-то из толпы едва одетых тел, разбросанных повсюду. Нас стало немного меньше, так как после последней игры многие выдохлись, что дало нам всем так необходимую передышку.
Том, Оскар, Мэддисон и я стоим в четырех углах комнаты и ждем с серьезными лицами, пока остальные участники вечеринки шумно сделают ставки на то, для кого, по их мнению, это утверждение верно. Большинство называют Оскара и Мэддисон. Два танцора стоят рядом с Томом, и только один человек стоит рядом со мной.
Поскольку мы два новеньких, остальные используют эту возможность, чтобы узнать обо мне и Томе все, что только можно.
Оскар и Мэддисон выходят вперед. Те, кто рядом с ними, ликуют и отступают на несколько шагов назад в центр, а те, кто поддерживал Тома и меня, стонут и садятся в стороне. Наша цель — раскрыть кучу пикантных подробностей о себе, а цель всех остальных — остаться последним. Это немного похоже на "Million Pound Drop". Хотя "Million Pound Slut Drop" кажется более подходящим. Надо сказать, что когда употребление алкоголя ограничено, люди умеют творчески подходить к играм на вечеринке.
Том попросил у меня салфетки для снятия макияжа, и я бы сказала, что разочарована тем, что он больше не в образе драг королевы, но я не стану отказываться от возможности увидеть его в одних боксерах. Я все время ловлю себя на том, что он разглядывает меня. Каждый раз меня охватывает жар. Он стал более настойчивым в этом плане, демонстрируя свою наглую ухмылку всякий раз, когда я замечаю его. Я тоже решила не сдерживаться. На днях мне показалось, что я увидела татуировку на его бицепсе, но у меня не было возможности разглядеть ее как следует.
Когда я ближе присмотрелась мне кажется, что это логотип супергероя или нескольких, слившихся воедино, с яркими цветами, разбросанными по нему, как пятна краски. Возможно, это что-то на тему Marvel, но я не совсем понимаю, о чем идет речь.
"У меня никогда не было такого, что меня застукали во время секса", — говорит другой человек.
Голоса раздаются, остальные выходят вперед, а те несколько человек, которые поддержали меня, вынуждены сидеть в стороне.
"У дверей есть ключи, знаете ли", — напоминаю я им.
"Просто подожди, пока тебе не придется чуть дольше пожить в этой комнате", — предупреждает меня Валентина с таким выражением лица, будто с ней произошло это вчера.
"Я никогда не дрочил, пока мой сосед по комнате был со мной в одной комнате". Том встает в свою очередь, не так тонко отрабатывая этикет соседей по комнате.
Оскар смущенно подается вперед; Мэддисон смущается меньше.
"Что?" — кричат Валентина и Оби.
"Ой, как будто вы не видели!"
Мэддисон хлопает в ответ.
Они обе прекращают спор.
"Меня никогда не душили", — заявляет Оскар, глядя мне прямо в глаза с дьявольской ухмылкой.
Засранец. Я доверительно поделилась с ним своим секретом.
Значит, он все же хочет играть.
Люди выбирают между мной и Мэддисон, но я единственная, кто выходит вперед, значительно сокращая число участников.
Оби выкрикивает мое имя, угадав неправильно.
"Я должен был догадаться!".
"У меня никогда не было… секса втроем", — заявляет кто-то другой.
Воспоминания об экспериментальной встрече с парой, с которой я познакомился в Интернете, вторгаются в мои мысли. Моя улыбка, должно быть, выдает меня, поскольку почти никому не приходится сидеть без дела, и только мы с Оскаром выходим вперед. Том и Оскар поднимают на меня брови. Я поднимаю свои в ответ, особенно на Оскара. Очевидно, он не такой ванильный, как я думала.
"О чем мы тут говорим? Две девушки? Два парня?"
Мэддисон спрашивает нас обоих, жаждая подробностей, но никто из нас не выдает никакой информации, предпочитая вместо этого заводить ее своим молчанием.
"Отлично. Мне никогда не нравился кто-то в этой комнате".
После того, как голоса были зафиксированы, я делаю шаг вперед, хотя и запрещала себе это. Черт. К счастью, я не одна. Мэддисон, Валентина и Оби сканируют нас троих и выглядят абсолютно восхищенными.
Я отказываюсь смотреть ни на одного из парней, пытаясь изобразить спокойствие, но мои щеки теплеют под пристальными взглядами из каждого угла комнаты.
"Я никогда не целовалась с кем-то на этом корабле".
Глаза Мэддисон пляшут между всеми нами, словно она находится на пороге великого открытия. Том тоже смотрит на меня.
"Ты имеешь в
