уютных деревнях – все это сливалось в одну общую картину дороги, которая должна была привести к противоположному берегу моря. Она уже успела немного заскучать, как…
– Два часа двадцать пять минут, – торжественно произнес Чонхо, остановив мотоцикл у обочины улицы.
– Сугои… – лишь сказала восторженно Мидори, снимая с головы мотоциклетный шлем, который, впрочем, не особо желал покидать ее, пока не помог Чонхо.
– Устала?
– Нет, что ты, – сказала она, не сумев сдержать неуместный зевок при этом.
– У нас еще несколько часов… – задумчиво произнес он.
– А что потом?
– Увидишь.
– Ну да, как всегда… Кстати, я проиграла пари, – нехотя сказала Мидори. – Какое твое желание?
– Желание? Оно обязательно?
Мидори кивнула, еле сдерживая улыбку и до последнего сохраняя крайне деловой вид. Чонхо запустил руку в волосы, будто это могло добавить фантазии, которая никак не желала работать в этот день.
– Потом скажу.
Он никак не сумел придумать, чего бы ему хотелось, он не мог заставить ее делать что-то, самое главное – она приехала с ним, а большего и желать нельзя.
– Опять молчишь… – недовольно проворчала Мидори. – Ладно, будь по-твоему. Может, зайдем туда?
Она указала на непримечательное здание кафе, не отличавшегося изысканностью начиная с внешнего вида. Но нежные звуки названия «Леа» могли и скрасить довольно грубую обстановку помещения, а отведав фирменное блюдо, можно было полностью смириться со всеми недостатками.
Время пролетало незаметно, солнце стремительно клонилось к западному склону. Покинув кафе, они решили пройтись по улицам города, опрятного, уютного. И, когда Чонхо припарковал мотоцикл в более удобном месте, они отправились в неспешную прогулку по городу. Заплутать в этом городе было сложно, улицы были прямыми, широкими. В крайнем случае, указатели могли услужливо подсказать то или иное название. Мидори осторожно расспрашивала насчет основного занятия Чонхо в настоящее время, кем он играет и какая его команда. Взамен она рассказывала о себе, начисто забыв о том, что собиралась ни к кому не привязываться в этой стране. Только об одном она умалчивала, а Чонхо не настаивал, чтобы она рассказывала, он и так узнал достаточно. Незаметно стемнело, и на небе остались только отсветы золотого солнца. Городские улицы стали намного оживленнее, люди спешили куда-то в одном направлении. Оказалось, их дорога совпадала с общей, и они спускались все ниже по широкой улице.
– Кажется, уже поздно, – беспокойно сказала Мидори. Где-то вдали слышался шепот приближающейся и отступающей воды.
– Нет, в самый раз.
– И куда ты меня ведешь?
– В Букпху.
– И это…
– Здесь, – продолжил неоконченную фразу Чонхо, предоставив весь северный пляж к обозрению.
Волны неустанно накатывались на берег, шепча и успокаивая своим плеском, размеренным, неторопливым. Небо глубокое, темно-синее, и нельзя было определить, где заканчивается водная гладь и начинается небесная высь. Вода около берега отражала цветные городские огни, преобразуя их по своему усмотрению, создавая невообразимые метаморфозы света и тени.
Несмотря на наступившую ночь людей не уменьшалось. До определенного времени было тихо, люди тихо переговаривались, даже море сохраняло тишину. Мидори непонимающе посмотрела на своего проводника, чуть обернувшись. И вдруг раздался оглушающий звук, словно тысячи великанов враз ударили по своим огромным барабанам. Где-то раздавалась громкая музыка. По небу рассыпались мириады огненных звезд, миллионы искрящихся цветов, появляющихся высоко-высоко и исчезающих, лишь они приближались к земле. Одно маленькое огненное существо сменяло другое, каждый новый залп отличался от предыдущего, и небо горело разноцветными огнями. Красный дождь казался куполом, покрывшим землю, желтое древо расцветало прямо на глазах, синие змеи перепутывались между собой, отражаясь в глазах восхищенных зрителей и на поверхности глубокого моря, создававшего иллюзию двойной действительности.
– Ханаби*… – прошептала Мидори, очарованная огненным действом. – Никогда не думала, что здесь может быть так… красиво! – Она обернулась к Чонхо, светло улыбаясь. Ее силуэт был обрамлен огненными сполохами. – Это и есть твоя благодарность?
– Вроде того, – рассеянно ответил он, вдруг совсем забыв о переливающихся огнях. – Мидори…
– Что?
– Закрой глаза.
– Это твое желание?
– Да.
Мидори послушалась, чуть опустив голову, в следующую секунду почувствовала ласковое прикосновение теплой ладони к своей щеке. Она невесомо накрыла его ладонь своей, подняла голову, открыв глаза, но встретила только взгляд светлых глаз, устремленный прямо в самую глубину ее души. На пляже было много людей? Нет, они вдруг оказались одни во всей вселенной. Помедлив секунду, Чонхо чуть наклонился, а она чуть приоткрыла губы… Шелковое прикосновение, нежный поцелуй, переплетенные пальцы рук, желание продлить секунды, неумолимо исчезающие в прошлом – все это запомнилось навсегда, сохранилось глубоко в сердце лучше, чем смогла бы сделать это фотография. Фейерверк взрывался оглушительными ударами, но сердца стучали громче. Томительное ощущение в груди заставляло забыть обо всем на свете.
– Прости, – тихо произнес Чонхо, немного отстранившись.
– Не извиняйся, – так же тихо сказала Мидори, приложив указательный палец к его губам. – Не нужно…
В этот раз она первая коснулась его губ, чуть приподнявшись и обняв рукой за шею.
*ханаби – фейерверк, яп.
Последние огненные цветы исчезли, приблизившись к земле, к колышущейся поверхности моря, обозначив конец фейерверка и обещание обязательно продолжить световые потехи завтра. Постепенно люди начали расходиться, направляясь в город. Темная ночь накрыла своим сверкающим покрывалом уставшую землю, море все продолжало свои вечные ленивые водные движения. Мидори и Чонхо еще долго оставались на пляже, в отличие от большинства людей, спешить им было некуда, а море привлекало обещанием играть свою музыку вечно. Песок мягкий, светлый, служил непостоянной опорой босым ногам, а волны неустанно стремились докатить свои воды и окунуть в них ноги, захватив как можно больше. Она шла по кромке воды, медленно, неторопливо, удерживаясь за его руку. Наконец устав от такой прогулки, они уселись прямо на песок, тихо разговаривая, но все же по большей части они молчали, вслушиваясь в шепот моря, заглушить который отдаленный шум города был не в силах. Время имеет свои законы и прихоти, и оказалось, что в этот раз ему было угодно ускорить свой бег как можно сильнее.
– Посмотри, – тихо позвал ее Чонхо. Вышло так, что она заснула, положив голову ему на плечо.
И действительно, на это стоило посмотреть. Небо медленно светлело, звезды исчезали одна за другой, прогоняемые тусклым золотом. Вдруг показался конец моря, оно словно загоралось где-то вдали, и пожар постепенно набирал силу, и в конце концов, на него стало больно смотреть. Пожар подбирался к берегу своей золотой дорожкой, не осмеливаясь проникнуть дальше. Застенчивое красное солнце поднималось все выше.
– Это прекрасно, – улыбнулась Мидори.
Всему приходит конец, и часто это случается внезапно, особенно когда хочется его отдалить всеми силами.
