Книга Фуршет в эпицентре рая - Мария Ч. Павлих

факт победы над медициной с помощью бесперебойного производства жизненно важных искусственных органов, доступных для каждого рабочего. Дети, играющие во дворах Братства в холодную войну вместе со своими довольными жизнью родителями, по версии писклявого рассказчика являлись лишним тому доказательством. Связь была совершенно не очевидной, но создателей ролика это никак не смущало.

Следующие пол часа были посвящены Министерству Трансплантации и его выдающейся роли в мониторинге состояния здоровья жителей Поп Державы. Возможность предоставления учетной записи на пересадку поражённого органа преподносилась, как великое завоевание Судьбоносного Дня Победы, и, по версии рассказчика, являлось тем, что отличало Братство от Северо-Баллистического Пасьянса и Нектарии, — заботой о физическом здоровье и облике морали своих законопослушных налогоплательщиков. Всё это патриотическое кваканье Элис пропускала мимо ушей.

От биохимического геттополиса повествование плавно перешло к его ближайшему соседу, — геттополису кварк-глюонного завода. Элис жила там некоторое время вместе с отцом, пока радиационный фон не стал превышать все допустимые нормы. Завод синтезировал искусственное золото из ртути с помощью ядерных реакторов. Война шла за каждый грамм, как утверждал писклявый голос в информационном стенде. Братских старателей, — людей, занятых в индустрии производства синтетических драгоценных металлов, он называл магами от науки, волшебниками, превратившими Братство в великую Поп Державу.

От отца Элис знала, предприятие было не просто убыточным, но и смертельно опасным для всех жителей геттополиса. Пренебрежение всеми нормами безопасности несколько лет назад привело к взрыву одного из реакторов. Последствия катастрофы не показали ни по одному каналу, сообщалось лишь о краткосрочном повышении радиационного фона в прилежащих районах. Голос рассказывал о базовых принципах ядерного синтеза, называл ничего не говорящие Элис цифры и подчёркивал исключительную важность процесса для всей Поп Державы.

Наконец лектор подошёл к самой интересной для Элис теме, — заводу клонирования. Вокруг этого загадочного предприятия был выстроен целый геттополис. Отец ничего не рассказывал ей о нём, за исключением случайно брошенной фразы о гуклонах, когда они возвращались домой после неудавшегося теракта. Здесь Элис также ждало разочарование. Писклявый голос сообщал лишь общие сведения, — предприятие играло первостепенную роль в научном исследовании процесса человеческого мышления и нейронных гиперсетей сознания. О гуриях-клонах не было сказано ни слова.

Слинфобачок объявил о десятиминутном перерыве. Элис решила привести в порядок мысли. Чтобы представить к награде, за ней пригнали в Братство целый военный самолёт. Три дня её мозг шинкуют примитивной пропагандой, рассказывают фейковую от начала до конца историю Братства, знакомят с деталями его политического и экономического устройства. Всё это вряд ли сделано только для того, чтобы отправить домой сразу после церемонии. Ей предложат остаться в Теремах на неопределённый срок в качестве фотографа, как и говорил отец. Судя по нравам тех, с кем Элис уже имела честь познакомиться, от этого предложения отказаться будет невозможно. Если не умрёт от аллергического шока в течении недели, факт работы на правительство можно считать свершившимся. Над всем, что произойдёт дальше, она не имеет никакого контроля.

Единственное предостережение, данное отцом, исходило от штаба сопротивления, — Элис категорически запрещалось строить собственные догадки о том, кто в действительности мог являться законспирированным агентом штаба, и не при каких обстоятельствах не пытаться самой выйти с ним на связь. Теоретически кротом мог оказаться любой член аристо-элиты, или неприкасаемый из клана “сплотившихся”. Исключить можно было, разве что, самого Главнокомыслящего.

Слинфобак снова подал признаки жизни, разразившись лёгким военным гимном. Следующая лекция посвящалась политическому устройству Братства. Все знания Элис в этой области ограничивались базовым фактом, — во главе Поп Державы стоял Главникомыслящий, ему подчинялся клан “сплотившихся” и члены аристо-элиты. Она с удивлением узнала, что в Братстве действовала многопартийная политическая система.

Принадлежность членов аристо-элиты к той или иной партии определялась сферой их профессиональной деятельности, а не политическими убеждениями. Все, кто в той или иной степени имел отношение к клонированию, входили в партию "уклонистов", — самую влиятельную в Братстве. Уклонисты традиционно создавали политические проблемы, особенно несколько семей живущих в башнях, слева от красного дворца. Их называли “левыми уклонистами”.

Владельцы и управленцы биохимического завода, штампующего человеческие органы, составляли ядро партии "Органы Государственной Безопасности". Кварк-глюонный завод объединял всё высшее руководство в ячейку "Золото Партии".

Элис внимательно прослушала всю лекцию до самого конца, но так и не увидела никакой логики в политическом устройстве Поп Державы. Решения по всем ключевым вопросам в конечном счёте принимал сам Гравнокомыслящий. Все остальные, включая “сплотившихся”, могли только кротко предлагать ему свои рекомендации. Давая советы лидеру Братства, чиновники в первую очередь пытались понять его собственное мнение по обсуждаемому вопросу, исключая таким образом возможность принципиальных разногласий.

На экране появилась Скрепная площадь — огромный плац перед Красным Дворцом Главнокомыслящего, мощёный цирконом и розовым гранатом. Начиналась смена почётного караула, — двуногие стальные роботы, брошенные Северным Пасьянсом во время ядерной спец операции, под нервный колокольный звон принимали вахту у двух собратьев перед воротами дворца. Это всё, на что были способны бывшие монстры, созданные для уничтожения целых армий, оказавшись в руках инженеров Братства. Смысл костюмированного представления оставался неясен; скорее всего настоящей целью церемонии было напоминание всему цивилизованному всему миру о сидящем во дворце сумасшедшем, готовым в любую минуту расщепить на атомы всю солнечную систему.

Элис почувствовала сильное недомогание, — прививки снова давали о себе знать. У неё начинался жар. Ей показалось, что невидимый оператор специально усилил звук в информационном стенде, — голос что-то бубнил о пастыре Сучковском, разведчиках Братства и государственной безопасности. На экране один за другим демонстрировались страшные теракты против мирного населения. Разрушенные здания сменялись горными пейзажами Агонии. Этой дикой и несчастной стране отводилась отдельная лекция. Элис попыталась забыться сном, это оказалось невозможно, — писклявый голос будил её всякий раз, когда она мерно проваливалась в бездну беспамятства.

Информационный щит замолчал только в восемь часов вечера. Всё это время Элис находилась в сомнамбулическом состоянии, информация вызывала отторжение и гипнотизировала одновременно. Заснуть удалось не сразу, перенасыщенный пропагандой мозг рождал мрачные галлюцинации и третировал нервную систему тревожными предчувствиями, как при тяжёлом утреннем похмелье.

На следующий день всё повторилось заново. Гимн разбудил Элис в шесть утра, до девяти её мучали военные марши, иногда их ненадолго сменяли религиозно-патриотические песнопения, исполняемые тощими юношами, с бледными парафиновыми лицами. Затем на экране появилось уродливое тёмно-серое здание с маленькими решётчатыми окнами, обнесённое радиоактивной колючей проволокой. Это была самая знаменитая тюрьма Братства — “Кричащая Тишина”.

В нескольких метрах от неё, над въездными воротами, возвышалась странная скульптура: огромная чёрная сова одним крылом закрывала рот белому дельфину, коготь другого крыла она подносила к своим губам. Тсс..! Не пищи —