Сладкая, тебе нужно остановиться на секунду и подумать об этом. Может быть, Грифон не хочет, чтобы вы с Дрейвеном приезжали сюда и настраивали против себя его семью. Если он не рассказал тебе обо всех недопониманиях между его семьей и нашей группой Привязанных, возможно, на это есть причина. Может быть, он не хочет, чтобы в его семье начался скандал. То, что у его отца дерьмовые взгляды, не означает, что ему нужно вырывать душу.
Я останавливаюсь на секунду, чтобы обдумать это.
На самом деле я не планировала убивать этого человека, но я также не хочу позорить своего Привязанного, врываясь туда с оружием наперевес, когда его отец — просто придурок. Я оглядываюсь на Гейба, но он смотрит на Нокса с обвинением в глазах, как будто это он во всем виноват.
Отчасти так и есть.
Я обращаю внимание на Нокса, и ухмылка растягивает его губы, когда наши глаза встречаются. — Генерал сказал, что Гейба следовало посадить за нападение на Грифона при первом его обращении. Он также предположил, что его потенциально следует усыпить, как бешеную собаку. У него было много мнений о том, что должно произойти в нашей группе Привязанных.
Нет, я не собираюсь позволять такому дерьму распространяться.
Может быть, я вырву душу из этого человека.
— Ради всего святого, Дрейвен! — огрызается Атлас, когда мои глаза на секунду становятся черными.
Мои узы толкаются, чтобы выйти поиграть, но я сдерживаю их, пока цвет моих глаз не возвращается к голубому. На самом деле никто не хочет здесь кровавой бани или последствий этого убийства, но я полностью за то, чтобы вселить страх перед моим богом в этого человека. То, что мои узы могли бы сделать с ним, если бы он когда-нибудь снова стал угрожать нам… то, на что я могла бы уговорить теневых существ Дрейвенов, все это еще ужаснее предыдущего.
Я шагаю вперед в учебный центр Так, Атлас ругается позади меня, а Гейб быстро следует за нами обоими. К тому моменту, как двери закрываются за нами, я уже довольно твердо держу себя в руках. В фойе полно людей, и я ищу среди них знакомые лица, но в основном это Одаренные, которые смотрят на меня с ужасом, что является признаком того, что кто-то знает меня не очень хорошо.
Или того, что слишком хорошо.
— Иисус, мать твою, Христос, ты же знал, что лучше не приводить ее сюда! — Я вздрагиваю, и Атлас придвигается ближе ко мне, но это всего лишь Вивиан, стоящий там с недовольным выражением лица, скрестив руки на груди, и смотрящий на нас так, словно мы буйные дети, не подчиняющиеся приказам.
— Я привел сюда Привязанную Грифа, чтобы познакомить с его родителями — что в этом плохого? — говорит Нокс с притворной невинностью в голосе, и мне снова приходится сдерживать ухмылку, которая норовит расплыться на моем лице.
Это совсем другое дело — быть по эту сторону его подколок.
Я открываю рот, чтобы послать Вивиану язвительный ответ, но тут в мой разум врывается голос Грифона: «Почему Гейб только что сказал мне, что ты все здесь, чтобы познакомиться с моими родителями, и почему я больше не чувствую твоего приближения?»
Я прикусываю губу и пытаюсь сосредоточиться на происходящем вокруг, чтобы не выглядеть умалишенной, но это невозможно, когда Нокс отвечает за меня: «После того, как вы с Нортом столько месяцев настаивали на том, чтобы я нашел общий язык с Олеандр, теперь вам придется столкнуться с последствиями этого. Я научил ее, как держать тебя подальше от своей головы, и поведал ей некоторые истины о том, кто именно твой отец».
Я чувствую раздражение Норта и Грифона по отношению к нему, и это немного сдерживает мое отношение.
«Мы можем вернуться в дом, если ты не хочешь, чтобы мы были здесь», — говорю я медленно, но удивляюсь, когда Атлас вмешивается: «Мы здесь, чтобы убедиться, что твой отец точно знает, кто является группой Привязанных его сына. Если он думает, что Оли и остальные недостаточно хороши для тебя, то ему предстоит кое-что узнать».
Вивиан смотрит на всех нас, как на сумасшедших, но Нокс подходит ближе ко мне, посылая Грифону последнее язвительное сообщение: «Вы только посмотрите на это. Мы с Бэссинджером кое в чем согласны».
Меня немного нервирует мысль о том, как сильно Грифон может разозлиться на нас за наше появление, но выходя из конференц-зала, он лишь бросает злобный взгляд на Нокса, прежде чем подойти и заключить меня в объятия. Я прижимаюсь к нему и позволяю его силе впитаться в меня, твердые плоскости его груди сейчас так же успокаивают, как и несколько часов назад в моей ванной.
— Твоим узам не понравится то, как мой отец разговаривает с Дрейвенами, — бормочет он мне тихо, так, что я была уверена, что никто вокруг этого не слышит.
Я позволяю своим глазам закрыться и связываюсь со своими узами, сообщая им, что нам не угрожает реальная опасность, что это семейная политика, и здесь нет ничего, что требовало бы смерти или разрушения. Они не в восторге от этого, но думаю, душевная связь с Ноксом все еще достаточно сказывается на них, чтобы согласиться пересидеть это время. Маленькие чудеса.
— Я буду в порядке.
Грифон отступает назад, смотрит на меня с высоты своего роста и слегка усмехается. — Ты не будешь в порядке. Я не в порядке. Норт не в порядке, и, к шокирующему повороту событий, Нокс не в порядке, хотя думаю, он наслаждается поиском способов ужаснуть и вывести из себя моего отца больше, чем в последний раз, когда ему пришлось быть рядом с ним.
Я подавляю улыбку — не хочу, чтобы кто-то подумал, что я сошла с ума из-за того, что мне нравится отношение, которое когда-то почти довело меня до безумия, — прежде чем снова пожать плечами. — Это зависит от тебя. Я с радостью отправлюсь домой, если ты предпочтешь, чтобы я не встречалась с ними.
Грифон медленно качает головой, уголки его рта опущены. — Дело не в том, чтобы ты не встречалась с ними. Дело в том, что они тебя разозлят. Я не хочу, чтобы кто-то расстраивал тебя, а твои узы только добавляет дополнительный слой «плохой идеи» в эту смесь. Неважно, сколько мы предупреждаем его держать язык за зубами, мой отец ничего не может с собой поделать.
Атлас подходит к нам, переплетает свои пальцы с моими и тянет меня в сторону конференц-зала. — Тогда давайте покончим с этим,
