Ворочаясь в кровати с боку на бок, я ни о чем другом думать не могла, кроме как о побеге. Когда услышала за дверью шаги, тут же отвернулась лицом к стене и закрыла глаза. Дыхание хоть и трудно было держать ровно, так как оно каждую секунду сбивалось, но я изо всех старалась поймать, чертов дзен. И все же, когда дверь открылась, мой пульс дико завибрировал, сбиваясь с ритма, и мне пришлось задержать дыхание. Я слышала, как Давид старался идти тише, чтобы не разбудить меня. Чувствовала каждой клеточкой своего тела его голодный взгляд и боялась, что не смогу под его давлением устоять и сдамся.
Время шло, а Давид все не уходил, и уже через пару минут я вдруг поняла, что мое дыхание сбивается. Если так пойдет и дальше, то я могу выдать себя.
– Я знаю, что ты не спишь, малютка, – прервал мои размышления холодный голос Давида, – так что можешь не притворяться.
От такого заявление в моей груди сердце сделало кульбит. Я распахнула глаза, но при этом поворачиваться не спешила.
– Я хочу напомнить тебе, малютка, что чувствую ложь за версту, так что обманывать меня бесполезно. И если бы я пришел сюда, чтобы взять тебя, то уж точно мне было бы плевать на то, что ты спишь, – в его голосе послышалась ирония, и меня это зажгло, словно спичку.
Я стремительно повернулась к Давиду лицом.
– Так какого черта ты тогда приперся? Думаешь, я с тобой буду разговаривать, если я знаю, что за любое неверное слово, могу получить по лицу?
Давид стоял от меня в нескольких метрах, но стоило мне произнести эти слова, он как дикий зверь преодолел разделяющие нас метры и оказался возле меня мгновенно.
– А ты попробуй, малютка, сменить тактику. Ты меня доводишь своей дерзостью до ручки. Я злюсь, и мне хочется только одного: не просто ударить тебя по лицу, а свернуть к чертовой матери твою тонкую шею, – присев передо мной на корточки, прорычал он.
– Ты хоть слышишь, что ты говоришь? – я не смогла промолчать, меня как будто накрыло безумие и в кровь вогнали сыворотку правды. Я готова была сопротивляться ему до последней капли здравомыслия. – Как ты вообще думаешь настроить со мной отношения, если хочешь меня к себе в постель при том, что мы являемся с тобой родственниками?!
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, – вдруг лицо мужчины стало спокойным и даже расслабленным, а я изумилась, как он быстро может меняться.
– Что? Что ты хочешь узнать? У тебя же есть моя анкета, а если ты хочешь копнуть все мое семейное древо, так прикажи своим людям, пусть нароют информацию обо мне. Ты ведь все равно не поверишь в то, что я расскажу о себе.
– Я готов выслушать, – мужчина отошел от меня и, усевшись в кресло, раскинул ноги, сложил перед собой руки.
– А что, если у меня нет настроения разговаривать с тобой? – поднявшись на локте, огрызнулась я.
– Аля, я очень, очень много прикладываю усилий, чтобы спокойно разговаривать с тобой, – мужчина выразительно глянул на меня, – и поэтому прошу тебя, не накаляй обстановку. Давай попробуем начать все заново.
– Уже вряд ли получится, братишка, – протянула я, делая сильный акцент на последнем слове.
– Давай начнем, Аля, – стиснув зубы, проскрежетал Давид.
Картинно вздохнув и закатив глаза, я села в кровати. Ну, что ж, раз уж я решила усыпить бдительность Давида, нужно просто немного подыграть ему. Приосанившись, сложила руки лодочкой, шумно выдохнула и начала:
– Привет, меня зовут Алита. Мне полных двадцать лет. Живу с отцом и братом. Мать умерла…
– Фамилия твоей матери, Аль?
– Церетели, – коротко отвечаю ему.
– Забавно, продолжай, – разрешил мужчина.
– А что тут забавного? По-твоему, у жены не может быть фамилии мужа? – удивленно вскинула я бровь.
– У отца кроме моей матери не было больше жен, малютка. Законных жен так точно, – холодно улыбнулся он.
– Ты можешь думать, как хочешь, Давид, – я осеклась и тут же отвела взгляд, так как в глазах мужчины вспыхнул дьявольский блеск.
– Еще раз, – грудным голосом проговорил он.
– Что? – пискнула я.
– Еще раз повтори мое имя, малютка, – с напором проговорил мужчина.
– Нет, – тут же встала в позу, – это вышло случайно… я не специально…
– Алита, ты самая несносная девушка из всех, каких я когда-либо встречал!
Я видела, как напряглись руки у мужчины, как тугие вены прочертили его кисти, когда он пальцами обхватил подлокотники и, с силой сжав, оттолкнулся от них. Встал. Поежившись, я отползла от края кровати ближе к стене. Давид стремительно подошел ко мне и, упершись кулаками в матрас, навис надо мной.
– Ты можешь сопротивляться, малютка, сколько угодно, – угрожающе проговорил он.
Я видела по его глазам, что он не оставит меня в покое. Значит я буду всеми доступными мне способами искать свободы.
– И буду! Понял? – с жаром выкрикнула, опять не сдержав эмоций, и отвернулась от него, сжалась. Видимо, внутреннее ощущение того, что мужчина может ударить, теперь постоянно будет преследовать меня.
– Ладно. Даю тебе время до завтрашнего дня. Отдыхай. И успокой свои нервы, малютка. У нас как-никак завтра с отцом званый ужин, и ты будешь на нем присутствовать вместе со мной.
– Что? – я не поверила своим ушам. – Ты меня отвезешь домой?
Но по взгляду мужчины, которым он окатил меня, я поняла, что нет, я не вернусь домой.
– Нет, – его ответ, словно удар под дых, – твой дом будет пока рядом со мной.
– Тогда, – проговорила я, еле шевеля языком, – я никуда не поеду. Что я скажу отцу?
Мой мозг разорвало от чувства отвращения к Давиду, к самой себе, да и к ситуации в целом.
– Малютка, держи себя в руках. Я смотреть не могу, как куксится твое лицо. Ты то плачешь, то дерзишь, то брызжешь ядом, словно гадюка…
– Замолчи, – я заткнула уши, – слушать тебя не могу. Уходи. И не приходи больше.
Как вскочила с кровати, я даже не помню. Реакция была молниеносной, а вот разумные мысли запаздывали. Я очнулась только тогда, когда врубилась в каменную грудь мощным ударом. И вцепившись пальцами в ткань футболки на его груди, сжала в кулак.
– Уходи. Проваливай. Не хочу тебя видеть. Никогда, – я пыталась столкнуть Давида с места, пробуксовывала босыми ногами по полу, а он продолжал стоять.
– Алита, – схватив меня за плечи, он сильно встряхнул, – ты мне никто. Услышала?
– Конечно, никто. Я тебя даже не знаю! – я не понимала, о чем он говорит, но чувствовала, что это слова оскорбления.
– Нет, малютка. Ты не понимаешь меня, – он зафиксировал мое тело в одном положении, обняв за плечи одной рукой, а второй подцепил подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. – Тест ДНК, Алита, отрицательный.
