— Юля, — послышался знакомый приятный баритон над ухом.
— Макс, — прошептала я одними губами. Горячее дыхание, словно поцелуй, коснулось моей шеи. — Наконец — то. Где ты был так долго?
Он ласкал моё тело. Закрыв глаза, ничего не стесняясь, я откинула голову на край джакузи, подставив всё тело для более чувствительных ласк…
Глава 8
Макс
— Как ты могла?! — гневно воскликнул я, совершенно забыв о своих обязанностях стюарда, а теперь ещё и уборщика, так как разбитые стекла бокалов, испачканные в кроваво — бордовой жидкости коктейля были разбросаны теперь по всей палубе.
Юля, сильно удивившись, приспустила свои солнцезащитные очки, и впервые заинтересованно глянула на меня поверх них.
— Что тебя не устраивает, милый? — лелейным голоском вопросила она. Толпа молодёжи замкнулась вокруг нас в предвкушении очередного спектакля. Но я настолько был потрясён изменениями, произошедшими с моей дражайшей супругой, что не находил слов. Я в сердцах махнул рукой, круто развернулся и направился к лестнице, ведущей вниз на служебный ярус.
Войдя в свою каюту, скинул с себя очередной заляпанный китель и брюки. И в одних плавках завалился на лежанку, закинув руки за голову.
Я думал. И я был в отчаянье. Не знаю, уж. Под воздействием Юлька, находится каким или так искусно претворяется, но собственными силами её не «одолеть». Тут определённо доктор нужен. И как можно скорее. Разве можно было сводить родимые пятна? А после процедуры бежать — под солнце жариться! Я, аж, заскрипел зубами с такой злостью, словно стремился их раскрошить.
Как Юльку показать доктору? По — хорошему уговорить? Под каким предлогом? Она ведь считает, что у неё всё более чем прекрасно.
Тут постучали в дверь каюты. Уверенный в том, что это мои друзья голубки пожаловали, недовольно буркнул:
— Чего там скребётесь как мыши? Заходите.
В комнате, ну прямо как видение, появилась… Юлия.
Я так обалдел, что даже протёр кулаками глаза, но очаровательное видение никуда не исчезло. Юля поверх своего нескромного купальника накинула короткую пляжную тунику небесно — голубого цвета под цвет моря и её глаз. Туника была ей очень к лицу. Но меня она разозлила.
Значит, перед этими молокососами она ходила, мягко говоря, полуголая в своём фиговом купальнике. А как идти к мужу, так прикрылась. Я сжал зубы, прикусил губу и с отчаяньем простонал на всю каюту.
— У-уу — у!
— Вам плохо, мистер? — бросилась нимфа ко мне.
Плохо ли мне? Да. Мне ужасно плохо! Хуже некуда.
— Макс, — наконец, прорезался звук моего голоса. И я решил уточнить своё имя.
— Макс остался дома, — тяжело вздохнула Юлия — Николь.
Она уселась рядом со мной на лежак. На всякий случай, я предупредительно подвинулся, ну, чтобы ей было удобнее.
— Позвать к вам доктора, мистер? — наивно предложила она.
Её поведение и слова вызывали у меня всё большее беспокойство. Кому из нас нужен больше доктор, ещё надо разобраться. Словно ненароком я положил свою руку на её ладонь. Она не отдёрнула руки. Кстати, интуитивно я ждал, что по классике жанра, она выдернет свою руку как ошпаренная и начнёт визжать на всю яхту. Ничего подобного! Сидела как миленькая. Этот успех надо было закрепить. Я нежно погладил её руку. Она откликнулась! Словно нехотя и неуверенно, но среагировала. Вскинула свои бездонные синие глаза на меня.
Внутри меня всё воспламенилось, взбудоражилось и напряглось. Не надо забывать, что лежал я в одних плавках. И факт того, что со мной произошло, не остался не замеченным моей нимфой. Её глаза стали размером с блюдца. Но я не дал ей опомниться, и рывком подтянувшись на лежаке, в одно мгновение сгрёб её в охапку.
— Юля… Юленька, как я рад, что мы, наконец, с тобой вместе!
Не понял, как это произошло, но она вдруг взбеленилась, заартачилась и начала дубасить меня руками и ногами, куда придётся. И даже успела расцарапать мой висок! Да такие ноготки я у своей женушки никогда не видал. Походу нарастила в соответствие со своим новым имиджем…
— Нахал! Гад! Психопат грёбанный! Что творит? Я к нему сочувствие проявила, а он…
Растрёпанная Юлька, запахивая полы своей пляжной туники, вылетела из дверей, оставив меня с разбитым сердцем и расцарапанным лицом.
Обескураженный я, схватившись за голову, сидел на койке. Пора было признаться самому себе, что бьюсь я головой об стену. Иначе эту ситуацию и нельзя было и обозначить.
Юлька упорно считает, что она Николь. И что её Макс где — то далеко…
8.2
Юля
Я блаженствовала в джакузи, наслаждаясь миксом ароматов лаванды, розы и каких — то средиземноморских водорослей. Мой возлюбленный был рядом со мной. И больше никто не мешал нашему счастью. Чего ещё можно было желать?
Закинула руки назад, улыбаясь и обнимая Макса за шею, пыталась затащить его к себе. На моих губах блуждала улыбка: Макс, как долго я тебя ждала… Как сильно я по тебе соскучилась… По телу пробегали импульсы чувственной дрожи и возбуждения. Я потянула свои губы для поцелуя…
Что ты медлишь? Чего ты ждёшь, Макс… Я сильнее замкнула руки на его шее. И вдруг… мне стало тяжело дышать. Я открыла рот, пытаясь сделать глоток воздуха. Вместо чистого глотка воздуха в рот устремилась пахучая жидкость. Я вздрогнула и очнулась. Широко распахнула глаза.
О боже! Я лежу в джакузи. Гребни мыльной пены облепили моё лицо и подступают к глазам. Я слышу шум работающего гидромассажа. И крепко обнимаю сама себя…
Я встряхнула головой. Обмылась чистой водой и выбралась из джакузи. Как это я уснула? Мне сегодня нельзя спать. Надо быть начеку. И когда все уснут — перебираться в ту комнату под лестницей. От греха подальше. Ну, а там, закрывшись на защёлку, можно будет позволить себе и вздремнуть. Вспомнив неудобную узкую кровать в комнатушке, подумала: Если, конечно, повезёт.
Я накинула на себя пушистый синий халат, всунула ноги в мягкие тапочки и вышла из ванной комнаты. Глянув на себя в зеркало, хмыкнула. Вспомнив домашние тапки самого хозяина, отметила его любовь ко всему мягкому и пушистому. Очередной пунктик странностей господина Адамса. Но этот всяко было лучше длинного и обтягивающего вечернего платья, не говоря уже о стервозных шпильках. Про последнее даже вспоминать не хотелось.
Вот ведь какой Адамс! Не дал мне ни подумать, ни переодеться, ни проститься, наконец, с родственниками. Засветил устрашающую картину с братцем Альфредом и, не дав опомниться, потащил в своё логово…
Прошёл час. Я прислушалась к звенящей тишине в доме. И решала — пора! Скользя тенью по дому, я переместилась в комнату… под лестницей.
***
Заскочив внутрь, я провернула защёлку. И только теперь вздохнула с большим облегчением. Отдышавшись, двинулась в кромешной темноте, шаря перед собой руками. Долго шарить не пришлось. Вот она и кровать. Осторожно присела на неё. Ну, а затем легла, мечтая вытянуть блаженно ноги. Однако вытянуть ноги не удалось.
