за покупателями. Я знаю повадки всех. У меня глаз-алмаз. Дети, старики, мамашки, крутые перцы, мажоры, гопники… и богини. В них я разбираюсь. И сейчас тебе, лузер, предлагают самое роскошное пиршество. Не тупи!»
Игорь кашлянул. Он не лузер. И он не тупит.
— На «ты»? — Следующий шаг.
Света не бежит, не замыкается, не стремится отделаться от него («Ну, удачи, мне пора!»). Охранник, который наблюдает за ними, прав на сто процентов. Он бы сам с ней замутил, но — работа, будь она неладна.
С Олей ведь было то же самое. Игорь помнит… Но хорошо ли это? Чем все закончилось?
Света отвечает:
— Конечно. Свободен сейчас?
— Да. Думаю, надо сходить куда-нибудь.
— Кафе!..
— Отлично. Сам хотел предложить.
Он смотрит на крупные черные завитки ее волос, лежащие на плечах, вдыхает ее темный, манящий запах, ассоциирующийся с морем, застоявшимся в глубоких прибрежных пещерах, фантазирует, фантазирует.
У нее нет кольца. Свободна. Впрочем, даже если бы и было, Игорь все равно бы знал. Она ничья.
Вот истина…
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀
⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
В этих глазах с янтарным отблеском он внезапно читает то, что принято скрывать за ширмой повседневности… И у него кружится голова. Перехватывает дыхание. Даже мир вокруг будто сдвигается с места и падает во тьму.
Какова вероятность подобной встречи сразу после разрыва с Олей? В миллионном городе. На громадном куске суши, затерянном во вселенной. Игорь знал, что довольствоваться ему придется самым обыкновенным, скучным, банальным. Унылые дни со случайными спутницами, возможно, типичный неудачный брак с одной из них, дежурный развод и масса истерик и взаимных обид, и, возможно, дети, которых надо будет как-то растить, воспитывать, «поднимать»… Ну, в общем, по стандарту — ведь ему придется жить как всем.
Это случилось, идиот, это опять случилось, так почему ты не падаешь на колени, почему не рыдаешь, чувствуя, как слезы благодарности текут по щекам, превращаясь в водопады? Почему, кретин? Она стоит перед тобой — само совершенство. Почему ты не кричишь от восторга? Шанс один на миллион или миллиард!..
Довольно мерзкое, липкое, с противным голосом, что жило в нем и часто вылезало не вовремя, Игорь постарался затолкать назад. Конечно, он согласен. Конечно, один шанс и все такое. Да. Но он не будет рыдать и падать на колени, эта мелодрама ни к чему. Света и так все знает. Ее зрачки ритмично расширяются и сужаются, тонкие красивые ноздри подрагивают. Она ловит химию, которая витает в воздухе. Его химию. Химию готового на все ради нее самца.
Замыкается круг, ничего больше не надо говорить. Как было с Олей, теперь все покатится, помчится, не давая перевести дыхание; жаркие ночи, утра, дни, вечера; неспособность удовлетворить жажду близости и горечь от осознания бесполезности своих усилий познать; близко, ближе некуда — даже атомы склеятся; безумие, помутнение, его растворение в ней, и ее — в нем. Погружение в глубины, где нет света, где он и не нужен, где хранится древнейшая материя, основа их мира, материя, появившаяся не на этой планете, но принесенная и сохраненная заботливо такими вот безумными влюбленными в бесчисленных веках, тысячелетиях… Тысячелетиях? — смешно. Игорь знал, видел и чувствовал те бездны времени. Оно было куда старше. Миллионы и десятки миллионов лет. Оно смогло выжить, выстоять во враждебной среде и приспособиться. Оно живо благодаря им. И они — благодаря ему.
Один шанс на миллион… Круг замкнулся… Вот истина…
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀
⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Пойдем на кассу, — сказала Света.
Будто они знакомы давно, будто уже давно встречаются. Игорь почувствовал себя школьником, которого пригласила на свидание самая красивая девочка в классе.
Было так в прошлом. Помнишь? Была девочка, которая…
Они пошли, расплатились за воду. Гипермаркет покинули вместе.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀
⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
В конце концов, сил почти не осталось. Слишком длинным и насыщенным оказался день.
— Позвоню, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее голую спину. В изнеможении Света лежала на влажных простынях. Раскинула руки и ноги на большой квадратной постели. — До завтра?
Света промурлыкала что-то, повернулась на бок, потом на спину, открытая, совершенная. Она не отвечала, а просто смотрела на Игоря. Отвечать не было нужды. Она знала, что теперь ему никуда не деться. И ей тоже.
Приятная усталость, медленные размеренные движения. Игорь оделся, посмотрел в телефон. Звонков от Оли не было, но у него все равно появилось чувство, что каким-то образом она подглядывала за ним и злобно молчала, копя обиду, готовя взрыв.
Игорь спрятал мобильник в карман, подумав, что пришла пора поставить точку. Сейчас он поедет к ней, откроет квартиру своими ключом, заберет вещи и… Оставит записку: «Извини еще раз. Так вышло. Это выше наших сил. Всего тебе доброго…» Примерно так. Папа всегда говорил ему — оставайся рыцарем в любой ситуации, даже если твоя бывшая оказалась форменной сукой. В конечном итоге, ты только выиграешь. Отец прав. Пускай Оля истерит и дальше, пускай ползает и пресмыкается, моральное превосходство будет на его стороне.
А если она сейчас дома?
Игорь еще раз сказал Свете: «Пока», — и вышел за дверь на лестничную площадку.
Если Оля дома, то жди нового скандала. Уж тогда-то она вновь вцепится к него, и отдирать придется силой. Игорь поморщился, представив очередную истерику поверженной богини. Другой бы давно надоело, и она переключилась бы на кого-то еще, на самого обычного, обыденного самца, но ведь Оля помешанная.
Игорь спустился с пятого этажа, сел в машину, посидел, разглядывая детей, носящихся по детской площадке, и повернул ключ зажигания.
Оля снова принялась звонить, Игорь в раздражении выдернул трубку из кармана и чуть не саданул ею о приборную панель. Сделал вдох — как же спать хочется после нескольких часов секса! Он устал… И нажал на клавишу.
— Ты опять? Что тебе нужно? — спросил он как можно строже, стремясь сразу пресечь волну нытья.
Наконец сегодня все закончится, он скинет чертов хомут со своей шеи.
— Увидеть тебя.
— Зачем?
— Поговорить, — спокойный, на удивление спокойный голос. От какой-то прежней Оли, которую Игорь почти и не помнил.
— Говорить не о чем, я миллион раз… Все… Мы больше не вместе. Точка, — Он заглушил мотор.
Оля помолчала. Игорь ждал, сам не зная чего. Та часть, что симпатизировала и жалела ее, получила вдруг немалую власть. Снова! Да когда это кончится!
Игорь зло
