дом и двери закрылись за ними. Выстрел. Выстрел. «Люди может и трусливы во времена отчаяния, — тут же пронеслось в голове Уильяма. — Но больше они импульсивны».
— Странника с вершин холма как-то я повстречал, — он вышел, утирая скулу от капель крови, брызнувших на неё, вновь тихо и хрипло напевая песню. — Спасителем людей всех он себя называл.
Он скинул с себя кучу пушек, собранных с домов, под ноги своим попутчикам и пошёл на электростанцию — там должен был быть последний, тот, кто и пустил воду; кто тоже стал убийцей.
— Мол: «Пришёл от разрухи, боли мир сберечь я». А я ответил: «Мир не сберечь от самого себя».
Минута, другая — выстрела всё не было слышно. Снег, усиливаясь, засыпал собою тела, будто покрывалом. Тогда, смотря на всё то зрелище, старик поймал себя на мысли, что Рай и Ад отличались лишь одним — цветом: Ад засыпал мёртвых красным, а Рай — белым, но живым там всё так же было не место.
Ворон вышел, бросил один из пистолетов у открытой двери, и направился прочь:
— Чтобы похоронить всех здесь, он выбрал жить, — констатировал тот. — И да, он попросил оставить ему ствол с одним патроном в нём. Моё обещание выполнено, кучка олухов. Можем ехать, — в какой-то миг он поймал на себе взгляд Альвелиона. — На что засмотрелся?
— Понять тебя не могу. Но это и неважно — трое из нас, как минимум, всё равно попадут в Ад после смерти, что бы ни сделали.
— Вот и хорошо. Значит, в Аду я буду в приятной компании. Поехали.
* * *
Всю ночь вёл Ворон, пока Альв сидел за сидением штурмана, а Уильям с Айви в компании кучи припасов и топлива расположились сзади. Утром они поменялись местами. Ни стай, ни даже проезжающих на юг машин больше не было на той дороге — весь мир бежал от надвигающегося холода, пока они лишь ехали на него в полном умиротворении.
Двенадцать часов езды, десять, восемь — до Картрайта оставалось всё меньше и меньше. «Кто бы мог подумать, что всё так закрутиться? — спрашивал себя Хан, выискивая, где бы припарковаться на последнюю ночь. — Никто, наверное. От мести убийце моего отца к передаче вакцины цивилизованному, оказывается, острову. Вот уж точно: жизнь — странная штука». До Нея оставалось примерно шесть часов езды, когда путники остановились на ночлег посреди заброшенного и разваленного хутора.
— Быстро управились, — наёмник Отца смотрел на дрова, древесину и ветки, что притащили Уилл и Ви.
— Это точно, красавица. И уже завтра в Кратрайте… — Ворон сел прямо под проваленной крышей и, закинув голову вверх, смотрел на падающий снег. — Прикинь — получается, они умудрились привезти меня всего за… два дня? А найти… за три, да? Побили все рекорды. У меня в жизни не было такого прозрачного намёка на то, что пора бы уже пересмотреть свою систему маскировки.
— Это не было быстро, — отозвался Уильям, осматривая револьвер. — Полтора месяца — долгий срок.
— Ой, да можно подумать, старпёр, ты всё это время пытался выслать своего пацана куда-нибудь, — Айви многозначительно взглянул в ответ. — А ты, оказывается, та ещё не компанейская сволочь!
— И всё же, это ещё не всё.
— Да ну? О чём это ты?
— Альвелион, скажи ему.
— Ах да, ворона же не в курсе, — ехидно и презрительно улыбнулся тот, но тут же переменился в себя обычного и принялся разводить костёр дальше. — Братья. Там, в Картрайте сидят Братья.
— Братья? — замешкался тот.
— Братья — ты должен их знать.
Какое-то время Ворон молчал. Костёр уже неплохо разгорелся, громыхая и треща досками, полными влаги.
— Братья. Братья, Братья, Братья… Братья как «Братья» или действительно просто братья?
— Братья как «Братья».
— Ну, я… Тогда я… А можно по именам?
— Младшего зовут Чарли или Чарльз, — Уильям поставил небольшую кастрюлю с водой на огонь, — а со старшим… Там не очень…
— А-а-а-а, — глаза того немного расширились. — Ха-ха-ха-ха! Ты серьёзно? Красавица, ты испугалась отцеубийцу и инвалида без руки?
— Уже — с рукой, — спокойно ответил тот. — Довольно неплохой, скажу я тебе.
— Да какая, мать твою, разница?! Боже… Погоди, неужели у Золота так плохо с оловянными солдатиками, что эти двое стали образцом профессионализма? Мать моя пингвин… — закинул тот волосы назад. — «Братья», — ха-ха-ха… Блин, как же приторно звучит-то…
— В любом случае, мы нужны им живыми, — наёмник Отца искренне удивился. — Ах, да. Они… упомянули это в разговоре с нами в Кав-Сити — их оплата прямо пропорциональная нашему самочувствию.
— Вы умудрились поговорить с ними и просто уйти?
— Дважды! — вклинился Ви. — И это было прям…
— И это было прям то, что мы назовём это «чистое везение». А что насчёт тебя? Ради чего тебя за мной послал Генрих?
— Ну, а это то, блядь, кто такой?! — Эммет вскинул руки к небу.
— Затем, чтобы убедиться, что ты довезёшь мальчишку. Айви, я же правильно услышал? Креативно, — тот улыбнулся и инстинктивно дотронулся до шрама.
— Ты же сказал, что мы не при чём к его играм с Полом?
— Ещё и Пол — Санта-Барбара, блин. Кто-то же ещё помнит, что это такое?
— Я сказал, что вы будете при чём, если попадётесь.
— Но сразу поехал в Картрайт? А если бы мы попались по дороге?
— А вот это ты мне ответь, потому что я вообще не понимаю того, как Братья…
— Бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла. Нихрена не понятно, но охренеть как интересно! Какое же увлекательное занятие, оказывается — выяснение причин и следствий.
— Есть тема лучше?
— Конечно, есть, старпёр! Мы ведь так и не договорили, — он закинул в кипятящуюся воду немного кофе, что привёз с собой Альвелион, — что такое это твоё: «За день до нашей смерти»?
На какой-то миг в разваленном здании повисла тишина — кое-кто не хотел говорить, а кое-кто и вовсе не понимал, о чём шла речь.
— Погоди, ты рассказал ему про «За день до нашей смерти»?! Ты даже мне об этом не говорил!
— Ты не спрашивал.
— Спрашиваю!
— Это же строка из клятвы к Эволюции? — вклинился
