Кто-то крикнул: «Вперед!» А Эрнст проворчал:
— Что, опять уже пора в мясорубку?
Танки помогли.
Блондин бежал в отделении последним. «Хорошо слева, хорошо справа. Все шло хорошо, до сих пор только один раненый. Я думал, будет хуже. Боже мой, пусть и дальше все будет хорошо. Слева — справа хорошо». Танки шли полным ходом, не стреляя. «Там, впереди! Это позиции. Позиции минометов. Еще шестьдесят метров. Хорошо. Еще пятьдесят — хорошо». И тут русская пехота открыла огонь. Вокруг защелкали и засвистели пули. Раздался резкий грохот выстрела. «Противотанковая пушка! Неужели танки не все разбили? Или это уже другой рубеж противотанковой обороны? Второй?» Штурмовые орудия снова открыли огонь. А гренадеры пошли вперед короткими перебежками. Слева от Блондина бежал пулеметный расчет 2-го взвода. «Слишком близко, — подумал он, — увеличьте интервал!» На подъеме он упал, услышал позади разрыв и почувствовал удар взрывной волны! Третий номер лежал неподвижно, ящики с лентами — в нескольких метрах от него. Второй номер полз к нему, и Блондин услышал крик:
— Оставайся внизу, Герд! Оставайся внизу!
Блондин видел пыльные фонтанчики от очереди, видел, как ее след пересек ползущего и как тот дернулся.
— На помощь! Помогите!
И снова крик:
— Оставайся внизу, Герд!
Тот размахивал руками и кричал, хотел подняться, был опрокинут взрывом, дернулся и остался лежать.
Эрнст вбежал в фонтан взрыва! У Блондина перехватило дыхание. Когда облако пыли и дыма осело, он увидел, что мюнхенец бежит дальше. «Черт возьми! — присвистнул Блондин. — Ведь чуть не прибило! А где Вальтер?» И тут он увидел, как Вальтер медленно падает на колени и валится вперед.
Блондин ударил кулаками о землю: «Проклятое дерьмо! Черт возьми! Вальтер!» Мимо пробегали солдаты. Блондин вжал лицо в землю и задыхался. «Только бы не зареветь! Только бы не зареветь!»
Какой-то роттенфюрер присел рядом с ним:
— Что случилось? Тебя задело?
Блондин посмотрел вверх и узнал старого друга Хайнца из 3-го взвода.
— Ничего, Хайнц, хочу только посмотреть, как зацепило Вальтера.
— Вальтера? Он что…?
Блондин смог только кивнуть головой.
— Дело дрянь, но что делать, Цыпленок, ничем не поможешь. — И он хлопнул Блондина ладонью по каске. — Мы должны идти дальше, нам надо догнать своих. Беги, взвод уже на минометной позиции!
Они разошлись, и Блондин попытался улыбнуться, но у него вышла гримаса отчаяния.
На выдающемся вперед участке траншеи он догнал свое отделение. Между развороченных минометов и погибших расчетов он сначала увидел Эрнста, жевавшего за обе щеки. Пауль, Йонг и Зепп брали новые ленты из ящиков, Куно и Камбала курили, сидя друг напротив друга и спорили. Петер сидел в нескольких шагах в стороне от них, один, зажав пулемет Вальтера между колен.
— Где Ханс?
Эрнст показал ножом куда-то в сторону:
— У командира взвода.
Блондин подсел к нему. Когда он подумал о еде, ему стало плохо. Ему хотелось только пить. Он отвинтил крышку фляги. Пойло было теплым и безвкусным.
— Вальтер погиб.
— Я знаю, — проворчал Эрнст. — Все это вообще скверно выглядит. У нас еще ничего. Шестнадцать убитых в роте! Нашему ротному досталось!
— Убит?
— Прямое попадание из противотанковой пушки!
— Лихой был мужик. Знаешь, как он ходил на отдыхе в тыловом районе? В мягких юфтевых сапогах, шароварах, прошитый комиссарский ремень, тропическая рубашка цвета хаки. Словно английский лорд. И в мягкой фуражке с лихим заломом слева от орла.
— И без орденов.
— Точно, Эрнст. Ни одной побрякушки он не носил, ни Железного креста, ни штурмового значка, ничего — было даже странно.
— У него был Рыцарский крест, не то Крест военной заслуги, и он, кажется, этого стыдился.
— Зато хорошенькая жена!
— Жена? Он что, был женат?
— М-м, я видел ее фотографию, стояла у него в комнате.
— У него тогда были разумные взгляды, когда он говорил: «Мне не нужно торжественных маршей и винтовок „на караул“. Почетный караул мне не нужен, мне нужны только бойцы с одиночной подготовкой!»
На первой позиции. 5 июля 1943 r.
Эрнст ухмыльнулся:
— «С одиночной подготовкой!» Над этим даже Ханс смеялся. На что сейчас годятся одиночные бойцы, Цыпленок? Ты можешь мне сказать, где, когда и как я могу воевать один? Например, я один против противотанкового района обороны или против минометной позиции? Сражения с использованием техники, и бойцы с одиночной подготовкой? С джиу-джитсу против Т-34? Только в качестве снайпера! Значит, ты еще подходишь под бойца с одиночной подготовкой! — Он рассмеялся. — Но снайперы всегда действуют вдвоем, два бойца — наименьшая боевая единица!
— Но его слова об элите были хороши! — улыбнулся Блондин.
— Мы — элита, а…
— А она всегда впереди! — Эрнст перешел с диалекта на «хохдойч». — И о том, чтобы мы всегда были впереди и первые вступали в борьбу с врагом, об этом я позабочусь!
Эрнст прислушался, схватил друга за рукав:
— Давай, Цыпленок! Там — одиночные окопы! — а отделению крикнул: — Ложись!
Он исчез в окопе. Блондин прыгнул в другой, и тут грохнуло! «Сталинские оргáны!» Блондин увидел первые разрывы и спрятал голову за кромку окопа. «Великолепный окоп! Вообще, лучшее укрытие! Полная гарантия остаться живым, если только не будет прямого попадания. Кроме того, он почти комфортабельный! Есть узенькая ступенька, чтобы сидеть, и достаточно пространства для ног, так как окоп сильно расширяется книзу. Сделан для того, чтобы продержаться. Если бы была бутылка водки и жратва, то все эти „рач-бум“, артиллерия, пулеметы и вся эта дерьмовая война могут идти на… — Он скривил лицо: — Единственное, покакать сейчас нельзя. В животе урчит и булькает — из-за кофе или от голода? Но сегодня вечером надо непременно сходить — с пустой кишкой спится гораздо лучше. Когда же это я ходил в последний раз? Вот тоже большое дело, — он притянул верхнюю губу к носу, — ни в одной книге про войну об этом не пишут. Муштра на казарменном дворе, наступление, артподготовка, товарищество, геройская смерть. Да, но когда и где солдат может сходить по-большому, если приспичит, об этом — ни строчки. Точно так же, как и со страхом. Самое необходимое для всех людей было и будет забыто. Странно, — подумал он, — сижу под огнем „сталинских оргáнов“ и думаю, когда могу сходить в клозет. А клозет — это вообще смешно!»
