– У меня всегда были проблемы со слепой верой и всеми этими историями из Библии, – сказал я.
– Да, кажется, будто их создали, чтобы напугать людей, а не помочь им разобраться, что они здесь делают, – согласилась она.
– Точно, – сказал я. – Это место куда лучше всех церквей, в которых я бывал. Меня больше удивляют омары, превращающие капот автомобиля в подводное царство, чем Моисей, перед которым расступилось Красное море.
– Что для одного – храм, для другого – место рыбалки, – вставила Донна Кей и улыбнулась.
– Аминь, – прибавил я.
Без всякого предупреждения Донна Кей ласточкой нырнула со ступеней алтаря в синюю бездну. Я инстинктивно последовал за ней. Мы разрезали водную гладь в десяти футах друг от друга и поплыли навстречу. Я мечтал заняться любовью с Донной Кей прямо сейчас, в священной завода под алтарем мореплавателей. Я притянул ее к себе. Она не сопротивлялась. Я откинул волосы с ее глаз и крепко поцеловал в соленые губы. Руки скользнули под кофточку и обхватили груди. Я чуть приподнял ее из воды и ощутил, как все ее тело напряглось, словно кто-то щелкнул переключателем.
– Донна Кей! Донна Кей! – раздался пронзительный голос. Мы отскочили друг от друга.
На ступенях с гидом стояли две седовласые женщины с фотоаппаратами на шее. Как они туда попали, я понятия не имел, но нам не оставалось ничего другого, как приветственно им помахать.
– Ты можешь в это поверить? – воскликнула одна. – Мы проплыли на корабле тысячи миль и наткнулись на владелицу нашего любимого ресторана. Умора.
Донна Кей подплыла к ступеням. Несколько мгновений я просто покачивался на воде, гадая, какие еще сюрпризы меня ожидают.
Вспышка страсти прошла. Момент упущен. Все слова, все вопросы и объяснения мы отложили на потом. Домой плыли в тишине. Ветер сушил нашу мокрую одежду. Я правил лодкой, а Донна Кей сидела в кресле, теребя свой хвост. Складка на переносице говорила о том, что она размышляет. Я знал что рано или поздно мне придется держать ответ за все обиды, нанесенные этой женщине, но старался не думать об этом. Нам так о многом надо было поговорить, столько задать вопросов друг другу. Но вот Венера задернула занавес ночного неба над восточным краем горизонта, и мы превратились в жокеев верхом на этом огромном, непредсказуемом крокодиле, имя которому – жизнь.
9. Рыбацкие байки
Сумерек оказалось как раз достаточно, чтобы осветить разметку канала, а значит, и путь к «Потерянным Мальчишкам». Не успел я причалить и завязать булинь, как Донна Кей спрыгнула на пристань, нервным голосом поблагодарила меня за вечер и побежала по тропинке к своему коттеджу, вдруг став такой же далекой, как любой другой выгодный клиент. Промывая рыболовные снасти и прибираясь на лодке, я задал себе важный вопрос: действительно ли я хочу, чтобы в мою жизнь вернулось нечто столь же сложное, как женщина.
Я знаю, это звучит странно, но с моего прибытия в Пунта-Маргариту и до того момента, как открылся люк гидроплана, я был так увлечен заметанием следов, изменением своей жизни и обучением на гида, что женщины каким-то образом напрочь выпали из моего поля зрения.
Наверное, один из этих модных радиопсихологов сказал бы, что раз я приехал в «Потерянные мальчишки», значит, убегал от глубоко сидящего страха перед отношениями. А я вот смотрел на это иначе: я нашел дело, в которое уходишь с головой. Теперь мне было совестно: я даже не думал о Донне Кей, по крайней мере, с тех пор, как подставил ее, не явившись в Белиз-Сити. Кроме того, рассуждал я, она пригребла себе остаток от десяти тысяч баксов с лотерейного билета, который я ей послал. Ну разве это не достаточная компенсация за мои грехи?
В сексуальном плане я стал вроде монаха, а самая жуть в том, что это не особенно меня тревожило. То есть до тех пор, пока я снова не увидел Донну Кей. Когда к ужину Донна Кей появилась на веранде, положение только усугубилось. Она выглядела как кинозвезда сороковых годов. На ней был полупрозрачный цветастый саронг – и никаких туфель. Волосы спадали на плечи, а на шее висела одна единственная жемчужина под стать серьгам.
Баки мигом вскочил на ноги, отодвигая ей стул. Донна Кей села, оставив позади себя аромат цитрусовых духов. Слава богу, рядом с ней сел Баки. Я занял место в дальнем конце стола рядом с Сэмми Рэем и потянулся к вину, не переставая спрашивать себя, какого черта ей тут надо.
Когда я увидел ее на пристани, моим первым побуждением было отскочить в сторону и броситься наутек. Я думал, она приехала мне отомстить, настучать мне по башке скалкой или чем потяжелее за то, что я бросил ее в Белизе. Но гляньте: вот мы здесь, мирно ужинаем в тропиках. Хорошая, конечно, вечеринка, только вот я чувствовал себя настоящей пиньятой.[44]Того и гляди меня стукнут палкой, но вот что вывалится наружу?
На мое счастье, голубой и богатый начинающий рыбак на мушку из Алабамы мог бы сколотить себе еще одно состояние, стань он комиком. В тот вечер он просто уморил нас историями о своих подвигах в не таких популярных, но дико экзотических уголках света. После обломившегося романтического момента с Донной Кей и бесконечного возвращения домой в тишине хохот стал для меня настоящим спасением. В бар вошел Дрейк, но второй пилот до сих пор не показывался. Зазвонил колокольчик, приглашающий к ужину, и все расселись за столом.
Из кухни тут же вынесли еду. Рассказы и беседы подогревали несколько бутылок красного бургундского «Конти ля Таш» урожая 1985-го. Разливал Дель Мундо. По случаю ужина он вырядился в смокинг. Я не знаток вин – то есть я им не был, пока не попробовал эту вещь. «Матеушу» до «Ля Таш» ох как далеко.
Темой вечера довольно долго оставалась рыбалка. Но тут Баки ненароком упомянул, что прежним владельцем был Текс Секс.
– Я знавал Текса Секса. В другой жизни, – сказал Сэмми Рэй. – Ты знал, что он гомик?
– Сэмми Рэй думает, что все гомики, – вставил Дель Мундо.
– Ну, это типа как рыбалка, в некотором смысле, – сказал Сэмми Рэй.
– Что? – не понял Икс-Ней.
– Быть гомиком, – терпеливо пояснил Сэмми Рэй. – Все позакидывали свои удочки в воду, но никогда не знаешь, что попадется на крючок.
– Осторожно, в океане полно острых зубов, Сэмми, – предостерегла Донна Кей.
Сэмми Рэй передернулся, взвизгнул и прикрыл руками свое хозяйство.
– Но не там, куда мы поплывем завтра, – успокоил Баки.
– Я пытаюсь. Я правда пытаюсь, – сказал Дель Мундо. – Я заставил его ходить на курсы «самый обаятельный и привлекательный» и в школу этикета, а толку никакого. Он так и остался деревенщиной. – Дель Мундо покачал головой.
– Давай! Бей меня, трахай меня, заставь выписывать большие чеки, – откликнулся Сэмми Рэй. – Как его не режь, а Текс Секс – пидор, что не особенно способствует карьере в кантри-музыке. Послушай того, кто в этом знает толк. Передайте «Ля Таш», пожалуйста.
