Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Я встала, крепко сжав медальон в руке, забыв свои сомнения. Теперь я точно знала, что мне делать.
Я ждала темноты. Прилив почти достиг высшей точки, подходящее время для того, что я задумала. Я надела сапоги и vareuse и вышла на ветреные дюны. С Ла Гулю виднелись отсветы материкового берега, и бакен каждые несколько секунд высвечивал красный предостерегающий огонек; все остальное море слегка светилось перламутровым светом, характерным для Нефритового берега,[17]и порою вспыхивало более жестким блеском, когда облака раздвигались, показывая кусочек луны.
На крыше блокгауза я увидела Флинна — он глядел на залив; я едва могла разобрать его силуэт на фоне неба. Я несколько секунд смотрела на него, пытаясь понять, что он делает, но он был слишком далеко. Я поспешила дальше, к Ла Гулю, где прилив вскоре должен был смениться отливом.
В сумке через плечо у меня лежало несколько пластмассовых оранжевых поплавков, что островные рыбаки привешивают к сетям на макрель. Ребенком я училась плавать в спасательном жилете, сделанном из таких поплавков, а еще мы часто метили ими садки для омаров и верши для крабов, собирали эти поплавки на камнях во время отлива и нанизывали на веревку, словно гигантские бусы. Тогда это была игра, но серьезная; любой рыбак платил по франку за каждый найденный поплавок, и часто это были единственные наши карманные деньги. Сегодня ночью эта игра — и поплавки — помогут мне еще раз.
Я встала на камнях под утесом и побросала поплавки в море, все тридцать штук, стараясь перекинуть их через полосу прибоя прямо в течение. Когда-то, не так давно, по крайней мере половину поплавков следующим же приливом вынесло бы обратно в залив. А сейчас… но в этом и был смысл моего эксперимента.
Я постояла еще несколько минут, глядя на море. Было тепло, несмотря на ветер; последнее дуновение лета, и, когда облака у меня над головой рассеялись, я увидела широкую полосу Млечного Пути, пересекающую все небо. Внезапно на меня снизошел покой, и я, стоя под огромным небом, где буйствовали звезды, ждала, пока начнется отлив.
14
В окне кухни горел свет — значит, Жан Большой вернулся. Я видела его силуэт — в губах сигарета, сгорбленная фигура монолитом на фоне желтого свечения. Я слегка нервничала. Заговорит он? Или разъярится?
Он не оглянулся, когда я вошла. Я это предвидела; он стоял недвижно среди учиненного им же разгрома, в одной руке чашка с кофе, сигарета «житан» зажата в горсти меж пожелтевших пальцев.
— Ты медальон обронил, — сказала я, кладя его на стол рядом с отцом.
Он, кажется, чуть изменил позу, но на меня не посмотрел. Плотный, тяжелый, как статуя святой Марины, — казалось, его не сдвинуть с места.
— Я завтра начну тут прибираться, — сказала я. — Придется руки приложить, но ничего, скоро тебе опять будет удобно.
По-прежнему тишина. Ребенком я умела толковать знаки, читала его жесты, как жрец — потроха жертвенного животного. Это я тоже предвидела и не разозлилась, но внезапно всем сердцем пожалела его, за это жалкое молчание, за усталые глаза.
— Ничего, — сказала я. — Все будет хорошо.
И я подошла к нему и обняла его руками за шею, и почуяла всегдашний запах соли и пота, краски и лака, и так мы сидели с минуту, до тех пор пока его сигарета не превратилась в окурок и не выпала из руки на каменный пол, рассыпавшись пригоршней ярких искр.
На следующее утро я встала спозаранку и отправилась искать свои поплавки. Ни на Ла Гулю, ни выше по ручью в Ле Салане я не нашла ни одного; впрочем, я так и знала.
Еще не было шести утра, когда я оказалась в Ла Уссиньере; небо было бледное и чистое, и народу мало — в основном рыбаки. Кажется, я видела издали Жожо Чайку — он что-то копал на отмелях, и два человека стояли в прибое с большими квадратными сачками, какими уссинцы обычно ловят креветок. Если не считать этого, кругом было совершенно безлюдно.
Первый свой оранжевый поплавок я нашла под пристанью. Я подобрала его и пошла к кромке воды, время от времени останавливаясь, чтобы перевернуть камень или шмат водорослей. По дороге к воде я нашла еще с дюжину поплавков, и еще три застряли на камнях в таких местах, куда мне было не дотянуться.
Итого шестнадцать. Хороший улов.
— Ну как, удачно?
Я повернулась — слишком быстро — и уронила сумку на мокрый песок, рассыпав содержимое. Флинн с любопытством взглянул на поплавки. Ветер трепал его волосы, словно предостерегающий флажок.
— Ну?
Я вспомнила его вчерашнюю холодность. Сегодня он был расслаблен, доволен собой, пытливый взгляд исчез.
Я ответила не сразу. Сначала заставила себя подобрать все поплавки и очень медленно сложить в сумку. Шестнадцать из тридцати. Чуть больше половины. Но хватит подтвердить то, что я и без того знала.
— Никогда бы не подумал, что вы из пляжных «искателей сокровищ», — сказал Флинн, все так же наблюдая за мной. — Нашли что-нибудь интересное?
Интересно, а что же он обо мне думал? Городская девица, отдыхающая? Помеха его планам? Угроза?
Мы сидели у подножия волнолома, и я рассказывала ему о своем открытии, рисуя схемы на песке. Я все еще дрожала — утренний ветер был холоден, — но в голове у меня прояснилось. Все доказательства были на месте, и их невозможно было не заметить, стоило только начать искать. Теперь, когда я все нашла, Бриману придется обратить на меня внимание. Он вынужден будет меня выслушать.
Флинн совершенно не удивился, что меня безумно разозлило.
— Неужели вам это совсем безразлично? Вас совсем-совсем не интересует, что здесь творится?
Флинн с любопытством глядел на меня.
— Вы, однако, круто сменили курс. Последний раз, когда я вас видел, вы практически умыли руки — по отношению ко всему Ле Салану. Включая вашего отца.
Я почувствовала, что кровь прилила к лицу.
— Это неправда, — ответила я. — Я хочу помочь.
— Я знаю. Но вы зря теряете время.
— Бриман мне поможет, — упрямо сказала я. — Никуда не денется.
Он невесело улыбнулся.
— Думаете?
— А если не поможет, то мы сами что-нибудь придумаем. В деревне куча народу захочет помочь. Теперь, когда у меня есть доказательства…
Флинн вздохнул.
— Этим людям вы ничего не докажете, — терпеливо проговорил он. — Ваша логика им недоступна. Они лучше будут сидеть на попе ровно, молиться и жаловаться, пока вода не сомкнётся у них над головой. Неужели вы действительно можете себе представить, как они забывают свои разногласия и трудятся на благо всей деревни? Думаете, если вы им такое предложите, они вас послушают?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
