«Ударить надо первым, — стремительно рассуждал Зафс. — Римт выглядит более серьезным противником, и тут у меня два варианта: обезвредить мессира до его появления и напасть сзади или дождаться, когда Римт склонится над браслетом с резаком, ударить в горло и тут же, ногой в выпаде в грудь начальника. Как поступить? Пожалуй, первый вариант предпочтительнее. Но Римт может вернуться не один или… я могу не успеть…»
Громко бухнула входная дверь, протопали шаги, и верзила появился в комнате:
— Принес, мессир.
— Срезай. Нам надо дождаться ночи в этом доме, на улице еще слишком людно.
«Они скрывают свои действия!» — только успел обрадоваться Зафс, как Римт огорошил его следующими словами:
— Я отпустил полицию. Сказал, что все в порядке, их помощь не нужна.
— Правильно, — одобрил мессир. — Незачем вмешивать посторонних в наши дела?
«Охотники на менталов?!» — снова запаниковал Зафс.
Но нет, форма Римта не несет опознавательных знаков этой службы.
Секретная операция?!
Но почему?! Зачем?! В чем исключительность Зафса Варнаа? Охота на менталов всегда ведется громко, каждый житель района, где обнаружен телепат, мгновенно оповещается сиреной — враг рядом, враг может влезть в твой разум и использовать тебя как слепое орудие против родных и близких!
Громкая охота — это правило. Ловец менталов гордится своей формой, своей работой и пыжится от осознания необходимости себя. Римт и мессир особенные государственные служащие? Им подчинен департамент полиции, они имеют право отдавать приказы стражам правопорядка…
«Кто они?! И зачем им я?! — Впервые в жизни Зафс путался в вопросах, не касавшихся его семьи. — Я слишком отупел под действием разима и не нахожу чего-то очевидного? Или его нет — очевидного? Все происходящее лишь продолжение старой тайны?»
Римт склонился над запястьем Зафса, аккуратно, наморщив лоб, примерился резаком, и Зафс ударил. Короткий взмах ребра ладони — только бы не разбить гортань! — юноша подхватывает опадающее тело и, используя его как опору, выбрасывает далеко вперед правую ногу в легком спортивном ботинке.
Удар в грудь буквально вышибает весь воздух из легких мессира, незнакомец пучит глаза, ловит раскрытым ртом хоть каплю кислорода, но Зафс, не доверяя этим судорожным потугам, срывает с его носа фильтр-прищепку.
Глаза мессира как будто наливаются прозрачным стеклом, с приоткрывшихся губ свисает тонкая нитка слюны, чиновник, облаченный нешуточной властью, превращается в статую безмозглого слабоумца.
Брезгливо поморщившись, Зафс наклонился над вторым поверженным врагом и произвел ту же манипуляцию — снял прищепку с носа.
И, не медля больше ни секунды, подбежал к отцу и, надев на него фильтр, легонько ударил по щекам:
— Папа, папа, очнись! Где мама?
Отец медленно возвращал себе власть над телом. Его глаза забегали, не останавливаясь на Зафсе, из стороны и сторону, и сын зажал ему рот ладонью, заставляя дышать через нейтрализатор.
— Сейчас, сейчас, — уговаривал юноша. — Потерпи. Скоро легкие очистятся от газа, и тебе станет лучше.
Отец слабо кивнул, и юноша убрал руку.
— Дыши только через нос! — приказал и бегом пустился на второй этаж в спальню матери.
Мама как будто спала. Безмятежно и ровно вдыхая отравленный воздух, она лежала на кровати и слушала музыку.
Мирная картинка. За легкими шторами огромным розовым шаром висела взошедшая луна. Зафс распахнул окна настежь, склонился над мамой и все же надел ей носовой фильтр мессира. Проветривание проветриванием, а дополнительная страховка не помешает.
Не пытаясь разбудить маму Римму, Зафс вышел из комнаты и быстро спустился на первый этаж.
Доктор Варнаа был очень слаб. Зафс поднял его на руки и, обойдя лежащее на полу тело Римта, вынес отца во двор. Положил на лавку возле небольшого фонтана-клумбы, так бережно опекаемого мамой, и сел в ногах. Сгорбленный, с ладонями, зажатыми между колен…
— Сынок, — тихо прошептал отец, — ты никого не убил?
Зафс, не оборачиваясь, помотал головой. Он так устал за какие-то двадцать минут безумного спектакля — безликая форма без опознавательных знаков, носовые фильтры, роль жертвы, навязанная всей семье, — что едва находил в себе силы сопротивляться слезам.
Его пусть даже не простая, но невероятно мирная жизнь закончена. Зафса поставили в условия ближнего боя и заставили дать сдачи.
«Ты не убил?» — спросил его отец. Сколько юноша помнит себя, ему внушали эту мысль — убивать нельзя! — как будто знали, что однажды их сыну придется оказывать сопротивление. «Любая жизнь священная. Как только ты переступишь эту грань, навсегда превратишься в убийцу и станешь потерянным для близких, для себя, для будущего…»
Но вот что странно, непротивления как такового в Зафсе не воспитывали. Его словно бы готовили к непростой жизни воина, сражающегося за силы добра, — но чистыми руками! «Не пачкай себя кровью», — заклинала мать. «Будь сильным, но справедливым», — вторил ей отец.
Его воспитывали как монаха из боевого братства: насилие возможно без жестокости, убийства не оправдывает даже самозащита. Тебе не дано право забирать чужую жизнь, ты не судья и не палач. И это аксиома. Зафс даже мошкару не шлепал, а отгонял.
— Сынок, — прозвучал тихий голос отца. — Тебя нашли…
— Кто? — все так же глядя на веселые струйки фонтана, спросил Зафс.
— Я не знаю, — прошептал отец.
— Как это — ты не знаешь? — Сын развернулся к доктору Варнаа всем телом и прочитал на его лице подтверждение только что сказанному. Доктор Варнаа действительно не знал, кто пришел к ним в дом и зачем им понадобился его сын. Может быть, догадывался, но не более того. — А кто знает? — нахмурился юноша.
— Тебе придется лететь в миры Фартфа. Там в ячейке банка должны храниться ответы на все вопросы.
— Я полечу один?! — Теперь Зафс даже мысли не допускал о побеге. Как он мог оставить родителей в беде, в опасности!
— Да, один. Нам ничто не угрожает, им нужен ты. А вместе… вместе нам не уйти…
— Но почему?!
— Послушайся, сынок. — Доктор тяжело приподнялся на локте. — Твое спасение оправдывает все наши беды. Ты слишком важен для…
Договорить Орт Варнаа не успел. Зафс обернулся на звук, раздавшийся от дома, и увидел, как из распахнувшегося окна свесилось могучее тело Римта с зажатым в руке бластером.
Благодаря открытым окнам второго этажа концентрация газа в доме понизилась, и сильный, тренированный Римт пришел в себя.
Впрочем, не настолько, чтобы уверенно ходить. Он просто высунулся из окна и выстрелил в сторону отца и сына.
И ни за что не промахнулся бы, будь реакция Зафса Варнаа сродни реакции обычного человека. Мгновенный анализ ситуации и сигнал от мозга поступает к мышцам. Даже в притуплённом разимом состоянии действия Зафса опережали намерения противника. В мгновение ока юноша подхватил отца, сдернул его со скамейки и вместе с ним откатился к кустам.
