дереву, а сам вынул бердан из мосака – кожаного чехла. Кивнул Тонмэю, мол, следуй за мной.
Пешим ходом стали карабкаться наверх. Вскоре поднялись на сопку. И тут Тонмэй увидел, как три матерых волка подкрадывались к дремавшим оленям Митэкэ. Здесь были и верховые учаги, и упряжные олени. Не успел Тонмэй опомниться, как Гирге вскинул бердан и трижды выстрелил. Волки, взвизгнув, покатились вниз по склону.
Убитых волков тут же ошкурили.
Гирге говорит:
– Едва успели. Эти твари, ненавижу их, оставили бы Митэкээна и его семью без оленей. Сам понимаешь, ламут без оленя не выживет. Олень его последняя надежда.
Они спустились к чуму Митэкэ. Увидев волчьи шкуры, старик прослезился. Молча обнял гостя.
За чаем Гирге обвел всех взглядом и проговорил:
– Об этом никому не говорите. Эти хвостатые мстительны. Это не вы, а я с ними расправился. Пусть ко мне полезут, коли что.
Шкуры оставил Митэкэ.
– С купцами поторгуйся. Это все твое. Скоро они подъедут…
Тонмэй все же не выдержал, когда оба остались наедине, обо всем рассказал отцу.
…Погостив еще некоторое время, Гирге выехал в обратную дорогу. Его олени отдохнули, набрались сил.
Старец Ичээни и Тонмэй проводили его до первой ночевки в пути.
– Скоро увидимся. – Гирге пожал обоим ламутам руки и его резвые олени помчались домой…
* * *
Старец Ичээни надолго запомнил поездку к мямяльским ламутам. «Горго оказался рачительным хозяином. Видали, какие у него добротные амбары, да высокие лабазы. А изгороди-то какие?! Специально подбирал длинные деревья из молодого леса. Срубали их, обтесывали с обеих сторон и строили прочные изгороди. Старательно трудились. Не на один год, а надолго. – Рачительность старца Горго ему понравилась. С того дня как выехали из мямяльского стойбища в обратный путь старец Ичээни находился под впечатлением от увиденного у Горго. – Основательным ламутом оказался глава у мямяльцев. Как бы там ни было, сытно живут мямяльцы…»
Вернувшись из дальней поездки, старец больше молчал, думал о чем-то своем. На третий день после отъезда Гирге сказал сыновьям:
– Пока олени наши сами по себе пасутся, мы их не станем зря беспокоить частыми наездами. Так лучше будет. Гирге так велел.
– А мы чем тогда займемся? – спросил Тонмэй, вспоминая нового друга.
Отец, казалось, не слышит сына. Молча сидит с трубкой во рту. Сыновья ждут, пока отец выкурит трубку.
Вот он медленно вынул изо рта трубку, тщательно вытер чубук о ладонь. Поднял глаза на сыновей, переводя взгляд с одного на другого.
– Дети мои, добротно мямяльские сородичи живут. Тонмэй сам видел.
– А мы что, живем хуже их, да?! – удивленно воскликнул средний сын Этиркит.
– Я так не сказал… – негромко произнес отец.
– А что у них, в отличие от нас, особенного? – подал голос младший из сыновей, Гякичан.
– Умело топором работают.
– Мы тоже топором рубим дрова. Кое-что и мы строим… – возразил Этиркит.
– Разве я сказал, что вы не умеете работать топором? Тонмэй, расскажи братьям о том, что тебе понравилось у мямяльцев, – отец перевел взгляд на Тонмэя.
– Они крепко стоят на своей родовой земле… – начал Тонмэй и умолк, думая, что еще сказать.
– А мы что делаем? Разве не стоим на своих ногах? – засмеялся Этиркит.
– Не торопи меня, Эти. Дай подумать, – Тонмэй не обижается на брата. – Скажу вам честно: Гирге молодец. Он не похож на нас. Он сильнее и умнее, чем мы.
«Пусть общаются. Они еще так молоды. Какая жизнь ждет их впереди, никто не знает. И я не знаю. Пускай спорят и сами найдут правильную дорогу», – думает про себя старец Ичээни, глядя на сыновей.
* * *
В отличие от Тонмэя его младшие братья успели обзавестись семьями. Все это произошло почти незаметно, буднично. Стоит рассказать об этом.
Молодые парни часто ездили к соседнему ламуту Митэкэ, который кочевал на западной стороне Гольца Тонмэя. Ичээни знал, что у соседа трое незамужних дочерей. У Митэкэ по соседству жила его старшая родная сестра-вдова. Муж погиб при снежной лавине. Уже выросла взрослая дочь Татуки. Вот и зачастили братья к соседу.
Ичээни не придавал значения частым поездкам сыновей. Знал одно: его сыновья время даром не теряют, помогают по хозяйству Митэкэ, у которого одни дочери. Иногда сам гонял сыновей к соседу помочь по хозяйству. Однажды сам Митэкэ приехал к Ичээни. Предложил вместе поохотиться на сохатого. Нашел его лежку. Издали и самого сохатого увидел, не стал беспокоить, чтобы попытать охотничьей удачи с Ичээни. Мужчины уехали на охоту. Вот тогда-то у вечернего костра и затеял сосед разговор о своей дочери Холиге и Этирките. А после и дочь сестры сосватал за Гякичана.
Поначалу Ичээни опешил. Он понял, что Митэкэ нарушает логику брачных обрядов. Не стал даже слушать, повернул разговор. Даже был раздосадован бестактностью сородича.
Прошло время. Видел, как сохли его сыновья. Ночами ему не спалось, все думал, как обустроить их семейную жизнь. Ему хотелось, чтобы первым обзавелся семьей его старший сын Тонмэй. Отец придавал этому серьезное значение. Тонмэй продолжит жизнь отца. Для этого он должен жениться на достойной ламутке, желательно из состоятельной семьи. Ему придется за братьями присматривать. Старец в памяти перебирал все ламутские роды, которые знал. Мучился из-за того, что выгодного брака не предвиделось. Затем его мысли плавно перетекали к младшим сыновьям. Ведь случай сам идет в руки. Промедление может все погубить… Тогда трое его сыновей останутся бобылями, без очага, без детей… А дочерей Митэкэ разберут другие женихи. «Согласись, чего тянешь», – говорил внутренний голос.
Ичээни решил ехать к соседу.
Митэкэ не меньше его беспокоился о будущем дочерей. Он сам начал трудный разговор о дочерях.
Войдя в чум, Ичээни поздоровался с Митэкэ. Разделся и сел поудобнее. Затем вынул трубку, набил табаком. Лучинку сунул к горящим углям. Прикурил и глубоко затянулся. Ароматный дым окутал чум. Ичээни еще раз затянулся, потом вынул трубку изо рта, чубук тщательно вытер ладонью и протянул Митэкэ…
Тот подхватил трубку, сунул в рот, закрыл глаза и тоже затянулся. «О, какая радость! Какое счастье! Надо же, это ведь сам старец Ичээни приехал как сват!» – такие мысли лихорадочно завертелись в его голове.
Так два ламута решили сложный вопрос. Старец Ичээни сумел исправить сватовство. Теперь он сам, как отец сыновей, действует по обычаю ламутов. На другой день он отправился к сестре соседа. И тут обоюдное согласие было достигнуто. Так обзавелись семьями два сына.
Теперь сыновья живут и кочуют с семейством Митэкэ. В летнее время два рода воссоединяются для выпаса оленей. Гнус, комары, оводы-иргат не дают
