устроить тебе не менее волнительную ночь.
– Я не песчинка.
К моему вящему ужасу, он наклонился ко мне, видимо, намереваясь сорвать поцелуй.
Я плеснула на него водой.
– Не распускай руки.
Парень поднял их над головой и склонил голову, как будто извиняясь.
Я метнулась к берегу, схватила свою одежду и убежала. Убедившись, что он не гонится за мной, я наспех оделась, кое-как застегнув пуговицы, и отправилась искать Рейди. Меж стволами берез мелькнуло что-то белое. Платье жемчужинки.
Но Рейди была не одна.
Перед ней стоял еще один юноша. У этого были темные волосы, а судя по мрачному выражению лица, он не мог похвастаться чувством юмора, как у парня в озере. На нем было длинное многослойное шелковое одеяние с широкими рукавами и запахнутым накрест воротником; по одному только его виду можно догадаться, что это кто-то из знати, возможно, сын какого-нибудь аристократа. На темно-фиолетовой накидке поблескивала изысканная вышивка в виде кругового орнамента. Волосы у него были примерно той же длины, что и у парня в озере, – не такие длинные, как у аристократов старшего поколения, которые специально никогда не стриглись, дабы отличаться от простолюдинов. И этот юноша был без головного убора, что тоже необычно для знати.
Он подтянул шарф, который служил ему поясом, и устремил на Рейди ясный суровый взгляд.
– Жемчужинкам запрещено выходить ночью и покидать Яблочную Бочку до начала жемчужничества. За нарушение правил предусмотрено серьезное наказание. Ты одна?
Юноша не знал, что я тоже была здесь. Я могла бы убежать во двор – но я бы ни за что не бросила Рейди на произвол судьбы. Я опасалась не только того, что юноша позовет мадам. Что, если он причинит Рейди боль?
Я вышла вперед и встала перед Рейди.
– Я с ней.
При виде меня он широко распахнул глаза, но тут же угрожающе прищурился, хоть и продолжал держаться с достоинством.
– Почему вы здесь?
Я осмелилась бросить взгляд на Рейди. Почему она молчит?
Она стояла с открытым ртом, склонив голову набок, точно марионетка. Она не застегнула рубашку до конца, часть груди и живот оказались на виду, и хоть Рейди была вся розовая, как вишневый цвет, она никак не пыталась прикрыться. Я схватила ее платье, набросила ей на плечи и опоясала шарфом.
Юноша пристально следил за каждым моим движением.
– Мы… эм… – Рейди не сводила глаз с его лица. Ее щеки уже стали краснее варенья из бузины.
– Разрази тебя зарница, будешь ты говорить или нет? Я не намерен тратить время на сонных кроликов.
– Мы просто хотели поплавать в озере. – Я сложила руки и низко склонила голову в знак смирения. – Пожалуйста, извините нас на этот раз. Обещаю, больше этого не повторится.
– Я не могу делать исключения для тех, кто нарушает дворцовые правила. Когда мадам узнают о вашем проступке, каждая из вас получит по десять плетей.
Рейди положила руку мне на плечо и отодвинула меня назад. Голос наконец-то вернулся к ней, и она сказала:
– Это была моя идея. Я заставила подругу пойти со мной. Если вы обязаны доложить об этом, пожалуйста, пусть наказание не коснется ее.
– Нет, – сказала я, – я сама пошла с тобой.
Рейди не обратила внимания на мои слова.
– Ваше Высочество, я много слышала о вашей доброте и великодушии. Пожалуйста, пощадите мою подругу. Она пыталась остановить меня, но я не послушала ее.
Ваше Высочество?
Юноша моргнул.
– Должен признаться, я никогда не встречал песчинки или файлы, которая бы так заботилась о той, с кем соперничает за внимание отца-императора.
Отца императора? Феерические файлы, он сын Тиррена. Принц.
Он ни за что нас не пощадит.
Юноша перевел взгляд на меня.
– И больше всего я поражен, что ты решила разделить участь подруги. Ты могла бы бросить ее, предоставив отдуваться за вас обеих.
Он повернулся.
– Тем не менее ты поступила глупо. Здесь вас поджидает множество опасностей, которые сломят ваш дух, и рано или поздно вы пожалеете, что родились на свет.
Он ушел, оставив меня и Рейди стоять с разинутым ртом.
– Поверить не могу, что он нас отпустил, – сказала я.
Но Рейди, все еще во власти очарования, не ответила. Ее взгляд мечтательно затуманился.
– Тирреново тиранство. Это был принц Киррик, восьмой принц.
Рейди чуть не пищала от восторга, как те глупые девочки, которых она сама же высмеивала. Я готова была поклясться, что зрачки у нее приобрели форму сердечек.
Я схватила ее за плечи и потрясла.
– Возьми себя в руки.
– Как, когда я только что разговаривала с принцем Кирриком?
– Что в нем такого особенного?
– Что в нем особенного? – Рейди посмотрела на меня, как на идиотку. – Он всего лишь самый влиятельный принц при дворе. Он может призывать гром и молнию. Один раз он приезжал в мою деревню, чтобы обсудить со старостами, как лучше помочь детям, осиротевшим во время войны. Наш верховный староста глубоко его уважает. Скипетр непременно наделит его Волей Неба. Киррик, в отличие от всех прочих в императорской семье, думает о народе.
– Как ты думаешь, он может все-таки донести на нас?
– О нет. Для такого он слишком милый.
Я скептически выгнула бровь.
– Может, ваш верховный староста и знает его, но ты – нет.
– Я просто говорю, что он выглядит милым.
Я покачала головой, удивленная, что слышу такие слова от моей обычно невозмутимой подруги. Ни за что бы не подумала, что Рейди может так легко растаять.
– То, что принц Киррик смазливый мальчик с милым личиком, само по себе еще не гарантирует нам безопасность.
– Он не смазливый мальчик, он красавец и к тому же принц. И наша самоотверженность произвела на него впечатление. Сегодня лучшая ночь в моей жизни.
Она улыбалась до ушей, ни на секунду не усомнившись в том, что мы в безопасности. Я надеялась, что Рейди не ошибается.
Глава 12
Мадам Ясмина стояла у окна в своем доме на дереве. Мы сидели на полу в гостиной. Последние пять дней мы под ее руководством готовились к первому испытанию.
– У меня плохие новости, – сказала Ясмина. – Судьи решили проводить первое испытание один на один с каждой жемчужинкой. Уже сегодня проверяют первых кандидаток. Я даже не знаю, какими будут новые требования.
Я едва могла сосредоточиться на ее словах – меня отвлекал наряд. Сегодня Ясмина решила изобразить лунную бабочку. На ней была пастельно-радужная кипа, такая яркая, что смотреть больно, косметика на веках и щеках самых разных оттенков, и
