Глава 1.
«Неудачи — еще не повод для отчаяния»
Я стояла в холле и нервно отстукивала каблуком по полу. Внутри все дрожало от предвкушения, а сердце трепетало, словно бабочка.
— И снова, ты, Балисская, — услышала я насмешливый голос и обернулась.
Летиция Пальмировна зашла в приемную и вальяжно расположилась в своем кресле, сев за дубовый стол. Сложила руки в замок, и склонив голову набок, с неподдельным интересом взглянула на меня.
— Что на этот раз? — спросила она, заломив аккуратную смоляную бровь. — Пожар? Шторм? Наводнение?
Я улыбнулась краешком губ и, сделав невинный взгляд, ответила:
— Все.
Брови женщины заметно взметнулись вверх, когда и без того: большие глаза- округлились, а плотно сомкнутые губы — приоткрылись в немом: «о».
— Ну надо же… — удивленно протянула секретарь ректора и моргнула пару раз. Кажется, на этот раз у меня получилось ее удивить. — Так значит это ты разрушила северную башню? — с некоторым недоумением спросила она, поддавшись вперед.
— Поправочка. — Я выставила указательный палец вперед и потупила взгляд, сказав: — Ее разрушила не я, а стихии.
Женщина едва прищурилась, плотно сомкнув алые пухлые губы и качнула головой, одарив меня укоризненным взглядом.
— Ох и доиграешься ты, чертовка! Выгонит тебя Дамир! — Она едва хлопает ладошкой по столу. — Вот увидишь! Как пить дать выгонит!
Я лишь неопределенно пожала плечами и опустила взгляд, обдумывая дальнейший план действий. Однако не успела толком подумать о своем поведение: дверь с шумом распахнулась, и в этот же миг, у меня по коже поползли предательские мурашки.
Недолго думая, я решительно обернулась.
Передо мной стоял ОН! Ректор пансиона — Дамир Фольцкий!
Самый красивый, мужественный, умный и обаятельный мужчина!
Хотя… нет-нет! Погодите-ка! Не так!
Дамир Фольцкий — самый невероятный, уникальный и непревзойденный мужчина!
Вот! Точнее и не бывает!
Его голос, что, словно бархат. Его лицо, что само воплощение красоты: эти густые ресницы, пронзительные голубые глаза с отблеском синевы, тонкие, но такие чувственные губы, темные, словно вороново перо, волосы, забранные в хвост, и жилистые руки с тонкими изящными пальцами!
Святая природа! Да он просто идеал!
Ну разве может быть иначе?..
— Балисская!
— Я! — Я по привычке подскочила на месте и расплылась в сладостной улыбке, когда один глаз мужчины неопределенным образом — дернулся.
Ой! Надеюсь, он не заболел…
— Живо ко мне в кабинет! — своим чувственным и бархатным голосом прорычал он, как на распев. Я снова расплылась в глупой улыбке. И кивнув, быстро юркнула в кабинет.
Мебель из дорого арманского дерева, книжные стеллажи, с многочисленными томами редких изданий. Мягкий пушистый ковер и кожаный диван с росписью. Здешняя обстановка и панорамные окна, с видом на ольский лес — завораживали! Глядя на яркие росчерки зелени, с различными оттенками изумрудного, я, в который раз позабыла о терзающих меня мыслях, окунувшись полностью в созерцание этой немыслимой красоты природы, которая всегда доставляла чувства умиротворения, стоило только вглядеться глубже. В ее самое сердце…
Правда мое созерцание продлилось недолго. Поскольку дверь, с тяжелым хлопком, закрылась. А я вдруг почувствовала, как у меня из-под ног начала уходить земля! Причем в прямом смысле!
— А-а-а… Дамир Альфсгирович! — в полнейшем недоумение пропищала я.
— Что, Балисская?! — насмешливо вопросил он, когда я уже зависла в воздухе, потому, как пол канул в небытие!
И куда, спрашивается, он его дел?!
Ведьма, конечно, страшна в гневе. Но ведьмак… Ведьмак в гневе — сущий кошмар!
— Дамир Альфсгирович! — снова опасливо пропищала я, понимая, что удерживать себя на весу долго не смогу.
Окончательному контролю воздушных стихий нас учат лишь на последнем курсе, на последнем семестре! А год только начался! И до последнего семестра мне еще, как минимум восемь месяцев!
Мужчина тяжело выдохнул, устало потерев переносицу, а после щелкнул пальцами.
Пол снова оказался на своем месте.
— Премного благодарна… — облегченно выдохнув, произнесла я, когда рухнула на пол, стерев капельки пота со лба. Но тут же поднялась, и отряхнувшись, посмотрела на ректора.
Он прошел к массивному столу и сел в свое массивное кресло.
Его пронзительный тяжелый взгляд, казалось бы, не отпускал меня. В какой-то момент, мне даже показалось, что я не могу дышать.
Так вот, либо — это любовь так действует на мужчину. Либо… Либо меня только что пытались придушить! Правда хотелось бы верить, что это в воспитательных целях! А еще лучше — от любви!
Да-да! От любви!
— Балисская!
— А?! — Я отвлеклась от своих фантазий, с участием ректора, и снова заглянула в его глаза, чувствуя, что тону.
Эх…
— Сколько можно?!
— Что: сколько можно? — непонимающе переспросила я, хлопнув глазами.
— Сколько можно рушить наш пансион!? — Его брови почти сошлись возле переносицы, а губы сомкнулись, в тонкую ниточку.
— Так я это… Не специально, — елейным голоском произнесла, а после улыбнулась той самой, ангельской улыбкой, от которой мой папочка не мог устоять.
— Не специально?! Вы, должно быть, шутите?! — Он неотрывно смотрит в мои глаза. — Одиннадцатый! ОДИННАДЦАТЫЙ раз за неделю! — Он стукнул кулаком по столу, да так, что стакан с канцелярией — рухнул на стол.
Н-да. Похоже я, и впрямь, переборщила…
Говорила мне Рил, что это будет слишком подозрительно. Но разве любовь спрашивает? Нет! Она толкает на поступки, которые требуют отчаянных и радикальных мер! К тому же, я — ведьма! И не привыкла так просто отступать! Да я вообще не привыкла отступать!
Бабушка всегда говорила мне: «Если начала — доведи дело до конца, чего бы тебе это не стоило!»
Ну я и пыталась…
Привлекала внимание, создавала дополнительные встречи и… вообще! Делала все возможное и невозможное по завоеванию ректора!
Но кто ж виноват, что он такой непробиваемый!
А-уч!
— Балисская!
— Да-да, я больше так не буду! — произнесла я заученную фразу, которую говорила всегда, стоило мне лишь здесь оказаться.
— Конечно не будите! Потому, что такими темпами от пансиона ничего не останется!
