деревянные постройки и большая часть Дублина, главного города Ирландии, превратится в уголь.
Эти мужчины, которые хладнокровно наблюдали за разгорающейся трагедией, резко выделялись внешне, чем почти любой человек, в сто верст вокруг. Пожелай они спрятаться, то ничего бы и не вышло. По их, как уголь темным волосам, мужчин нашли бы сразу.
Вот только никуда прятаться они и не собирались, а, напротив, всячески себя демонстрировали себя и свою жестокость, не опасаясь, чтобы их имена проклинали все английские подданные, которые только остались в Ирландии.
Иохим Мюрат и Наполеон Бонапарт были злы на весь мир, но более всего именно на англичан. Или все же ненависть к французским директорам, особенно к Баррасу была сильнее? Военачальники, все еще республиканцы, не могли бы ответить на этот вопрос, ибо абсолютная ненависть не может быть измерена.
— Гражданин Мюрат, собирайте остатки своей конницы и следуйте к Белфасту, — сказал генерал Бонапарт, не отрывая взгляда от пожара.
— Я исполню приказ, но… Почему не выступать на Корк? Именно туда направилась большая часть разбитого войска англичан, — недоумевал Мюрат.
Наполеон развернулся в бок и посмотрел исподлобья на бригадного генерала Мюрата.
— Поставьте исполнение приказа своего… командира во краю угла. Более я не должен слышать сомнений! Но сейчас, Иохим, я объясню вам свои мысли. Собаки будут ждать именно этого, подхода на Белфаст. У нас людей более тридцати тысяч, обозов почти нет. Белфаст — богатый город, — пояснил Бонапарт.
— Льном? — не унимался Мюрат.
— Мой друг, смотрите шире на вещи и события. Мы победили? Не утруждайте себя ответом на очевидные вопросы. Да, победа за нами. И мы рассчитывали взять большие обозы, чтобы решить проблему с припасами и вооружением толп ирландцев. Но их не было, обозов. В более мелких селениях на побережье просто нет возможности для причаливания кораблей. Корк расположен на юге и там английский флот нынче не властелин. Только Белфаст, мой друг. Нас будут ждать там, это так, но не ранее чем через десять дней. Возьмите его с наскока через три дня! Не получится, заблокируйте дороги, отдайте всю провинцию этому кровожадному ирландцу Вольфу Тану. Пусть режет собак, — сказал Бонапарт и вновь увлекся пожаром.
Наполеон смотрел, как горит Дублин, заведя руки за спину, и его глаза пылали огнем не меньшим, чем в городе.
Избавились. Они просто избавились от Бонапарта. В то время, как в Италии начинаются важные события, они, эти директора, избавились от того, кто мог бы противостоять старику Суворову. Шерер? Наполеон не мог понять, как можно назначать этого человека, который проиграл битву даже испанцам, которых Бонапарт и за воинов не считал. Нельзя же делать назначение неудачника лишь за то, что он более остальных лоялен Директории?
Лицемер и просто дрянь, а не человек, по мнению эмоционального корсиканца, этот Баррас, он набрался наглости и прибыл в Брест, чтобы сказать напутственные слова отправляющемуся в Ирландию корпусу Наполеона. На самом деле, как был уверен Бонапарт, директор Баррас хотел лично убедится, что популярный генерал покидает Францию.
Корпус? Наполеону дал лишь десять тысяч солдат и всего-то шесть сотен кавалерии. А пушки? Разве можно было воевать двадцатью пушками? Но Бонапарт не мог отказаться от назначения, иначе его просто смели бы с политической сцены и лишили шанса на будущее, которое корсиканец себе уже определил.
Иохим Мюрат сперва вообще опешил, когда понял, что он станет командовать лишь одним полком кавалерии и то, коней не хватало и приходилось для сотни всадников изыскивать лошадей по всем территориям Ирландии, где уже полыхало восстание.
Наполеон не стал ждать, он сразу же направился к Дублину, совершая обходные маневры и стараясь не вступать в сражения с превосходящими силами англичан. Гений полководца позволил Бонапарту даже без существенной кавалерии заводить тысячные колоны французских войск в тылы к англичанам, отрезая им коммуникации. Никакой провизии, потому и приходилось так действовать, чтобы кормиться за счет Англии.
Наполеон создавал новую тактику управляемого хаоса, когда отряды ирландских республиканцев растекались по просторам Ирландии и громили мелкие отряды англичан или арендаторов, часто выступавших заодно с Лондоном. Между тем, было назначено время и место сбора всех сил для объединения в кулак. И отряды, запутавшие английское командование, точно в срок соединились в десяти километрах от Дублина.
Английский генерал Чарльз Корнуоллис, назначенный главнокомандующим английской армии в Ирландии, узнал о планах Наполеона, но не мог собрать подавляющее количество войск. С пушками у генерала-артиллериста Корнуоллиса было немного лучше, чем у Наполеона, но все равно мало, сорок три против тридцати двух Бонапарта, который приказывал собирать артиллерию отовсюду, где только в Ирландии получалось захватить полевые орудия. Тяжелую артиллерию, уже сильно устаревшую, просто не на чем было передвигать.
И вот они встретились. Шестнадцать тысяч французов, с которыми пришли семнадцать тысяч повстанцев, им противостояли двадцать шесть тысяч англичан. Не мог больше привести Корнуоллис. Опасаясь, что французы решаться на десантные операции, ему приходилось держать крупные силы во всех портовых ирландских городах, которые еще были подконтрольны Англии. Кроме того, любой обоз приходилось охранять втрое большим количеством солдат, чем было в самом обозе обслуги.
Давление на правый фланг англичан и концентрация всей артиллерии по центру сразу же подарили Наполеону инициативу в битве за Дублин. Бонапарт рисковал и у Чарльза Корнуоллиса был шанс опрокинуть правый фланг уже корсиканца. Отчаянная, на грани безумства, атака Мюрата смогла ошеломить англичан, а подоспевший резерв из французов и отряда Вольфа Тана остановили продвижение противника. В это время Наполеон, наблюдая замедлившееся наступление уже своих сил, отправил в бой толпы слабо обученных ирландцев.
Много крови было пролито в этом сражении, в основном ирландской, но англичане проиграли. И теперь даже те ирландцы, которые колебались, помня каким именно террором закончились более ранние восстания, начнут вступать в ряды республиканской армии.
Глава 6
Бостон
27 апреля 1798 года
— Нет, я не могу пойти на это, — резко отвечал Иван Фёдорович Крузенштерн.
Ричард Паркер встал со стула и нервно заходил.
— Сядьте, мистер Паркер, имейте терпение! — потребовал Джордж Вашингтон.
Присутствие Паркера на встрече командующего русской кругосветной экспедиции и бывшего президента Соединённых Штатов не предусматривалось договорённостям. Вашингтон должен был прибыть один. Потому для Крузенштерна было неожиданным находиться в одной комнате не только с первым президентом САСШ, но и с мятежником, к которому относился крайне негативно. Прослужив достаточно долго в английском флоте, Иван Фёдорович пропитался духом Роял Нэви и не мог называть
