мне, так я люблю сладенькое. — И указала на одну из бутылок.
Мякин ожил — кажется, проблема решалась автоматически.
— Хорошо, — ответил он. — Давайте это. А как оно называется?
— Вот, смотрите сами. — Официантка выставила бутылку на прилавок.
Мякин наклонился, чтобы рассмотреть этикетку, а официантка предложила:
— Я открою, а вы попробуйте.
Мякин снова занервничал: а вдруг ей (он имел в виду экстрасеншу) вино не понравится — куда он тогда денет целую бутылку?
— Не беспокойтесь, — отреагировала на мякинскую нерешительность официантка. — Если вам не понравится, откроем другую.
Мякин от безысходности кивнул. У него промелькнула сумасшедшая мысль: «В случае чего выпью всё сам».
Официантка открыла бутылку и налила немного вина в бокал. Мякин сделал маленький глоток. Сладкая, терпкая жидкость приятно удивила его язык. Мякин не сразу проглотил вино — он поболтал его во рту и, довольный вкусом, проглотил сладкую, плотную жидкость. Официантка невозмутимо ожидала мякинского решения. Он ещё раз попробовал пурпурную жидкость и с некоторым сомнением произнёс:
— Да, это подойдёт.
Официантка выставила на поднос два бокала, открытую бутылку и мякинскую чашку с кофе.
— С вас… — И она назвала стоимость заказа.
Мякина названная сумма несколько удивила — он сравнил её со стоимостью своего каждодневного обеда, мысленно вздохнул и подумал:
«Дороговато быть джентльменом!»
Он расплатился, взял в руки поднос и настойчиво спросил:
— А когда же будет музыка?
— Секундочку, — ответила официантка и нагнулась к аппаратуре, стоявшей внизу.
Задние округлости официантки нисколько не удивили Мякина — он мысленно представил себе, как сложно этой ещё не старой женщине двигаться в тесном буфетном пространстве. Зазвучала лёгкая танцевальная музыка, и Мякин, стараясь быть ловким и элегантным, двинулся с подносом к своему столику. За столом уже образовалась большая компания. Кроме экстрасенши, пузатого и интеллигентки мякинский взор обнаружил аккуратного старичка со старушкой. Коллектив что-то активно обсуждал и обратил внимание на Мякина только тогда, когда он вплотную приблизился к столу.
— Приветствую вас, камарадос! — радостно произнёс пузатый.
— Нас сегодня много — надо уплотниться, — добавил он, встал из-за стола и придвинул ещё один стул.
Мякин водрузил поднос на стол.
— О! — произнесла интеллигентка. — Вино весьма кстати!
— Сейчас организуем бокальчики! — Пузатый спохватился и засеменил к буфету.
— Так я и говорю, — заявила старушка, — необходимо жаловаться, категорически требовать от руководителей наведения порядка. Дорогой, ты согласен со мной? — обратилась она к старичку.
Старичок оторвался от созерцания бутылки и патетически произнёс:
— Надо писать ему! — Он ткнул сухощавым указательным пальцем в потолок, и Мякин машинально взглянул наверх. — Я имею в виду его… — И старичок почему-то шёпотом произнёс фамилию премьера.
— А что, пониже нельзя? — удивлённо спросила экстрасенша.
— Пониже никак нельзя, — ответила старушка. — Вы же видите, что ничего не делается.
— Как же не делается? Вот же живой пример! — Экстрасенша указала на пузатого. — Шторку-то исправили.
Пузатый, торопливо расставляя бокалы, утвердительно кивнул.
— Нет и нет! — заявила интеллигентка. — Надобно бороться всем внизу, а то пока до него дойдёт, — и она так же, как и старичок, указала на потолок, — свершится полное безобразие. А если уж жаловаться — так можно и местному начальству.
Пузатый жестом остановил полемику, наполнил бокалы и произнёс:
— Предлагаю поднять тост за наших новых членов!
Чокнулись. Немного выпили. Мякин попробовал свой кофе. Холодный, горький напиток впечатления не произвёл. Старичок, сделав пару маленьких глотков вина, заявил:
— Очень сладко. — И, поставив бокал на столик, сказал: — Камарадос… Пусть будет «камарадос», а вот общее название кажется не совсем удачным. Это «заправцы» звучит как-то несерьёзно. Надо бы подумать о названии, дело-то большое затевается — категорическая борьба с нарушителями! Это, коллеги, должно называться как-нибудь ярко, я бы даже сказал, броско. — Вот вы, сударь, — старичок обратился к Мякину. — Я вижу, самый инициативный из нас — имеете на этот счёт какие-либо соображения?
— Соображения? — машинально переспросил Мякин.
— Ну да, соображения, — подтвердил дотошный старичок.
Мякин задумался. Ему тоже не очень нравилось это название — «заправцы». Что-то в нём было иронично-приниженное, даже, может быть, и обидное, но новое вот так сразу он придумать не мог. Пришлось отделаться общей фразой:
— Надо бы что-то краткое, лаконичное и понятное.
— Вот именно, сударь, вот именно, — согласился старичок.
«Заправцы» задумались, разговор затих, и некоторое время никто — видимо, по причине отсутствия идей, — не хотел говорить.
— Беспорядок в очередях есть признак неразвитости общества, — неожиданно нарушил молчание старичок.
— Ну, это вы чересчур! — произнесла интеллигентка. — На мой взгляд, беспорядок — это всего лишь признак бескультурья отдельных личностей.
Старушка решила поддержать позицию старичка и несколько эмоционально заявила:
— Я думаю, что беспорядок в очередях — признак неразвитости коры головного мозга.
Компания, переваривая последнюю фразу, вновь замолкла, и после продолжительной паузы пузатый сказал:
— Давайте-ка возьмём ещё бутылочку и обсудим, как же нам называться, а то глядишь — лет эдак через пятьдесят соберутся здесь соорудить мемориальную доску в честь зародившегося нашего движения. И что напишут золотыми буквами по белому мрамору? «Здесь начинались заправцы»? Как-то не очень…
Пузатый поднялся со своего места и подался в сторону буфета. Банкетный зал постепенно наполнялся посетителями. Музыка звучала непрерывно.
— Может быть, потанцуем, пока возникла винная пауза? — предложила экстрасенша.
Мякин согласился. Как только они оказались в середине зала, экстрасенша спросила:
— Вы действительно думаете, что надо найти красивое название?
— Вам понравилось вино? — угрюмо спросил Мякин.
Экстрасенша улыбнулась и ответила:
— Очень сладкое. Вы специально выбрали такое?
— Случайно, — сухо ответил Мякин и повёл партнёршу по малому кругу.
— Вы не ответили на мой вопрос, — произнесла экстрасенша, когда медленный танец сменился ритмичной музыкой.
— Мне не нравится «заправцы», — ответил он
— Ну и что? Это же игра, — громко сказала экстрасенша.
Мякин, не теряя танцевального ритма, ответил:
— Надо уважать старших.
— Вы хотите сказать «уважить»?
— Пусть будет «уважить». Не вижу разницы, — ответил Мякин.
Танцующих в небольшом пространстве между рядами столиков прибавилось, и, чтобы не толкаться, Мякину и экстрасенше пришлось в танце уплотниться. Она прижалась к нему и произнесла:
— А меня тоже надо уважить?
Мякин молчал. Ему совсем не понравился этот вопрос, и через минуту он ответил:
— Нам пора к столу. Они уже начали вторую бутылку.
— Да, пора, — согласилась она и остановилась посреди танцующих.
Мякин предложил ей руку, а она, не обращая на него внимания, зашагала к столику, лавируя между парами. Мякин бросился за ней и, не успевая уворачиваться от разгорячённых быстрым танцем отдыхающих, натыкался на них и постоянно извинялся за причинённые неудобства.
Когда Мякин добрался до места, общество наперебой обсуждало новое название для «заправцев». Более всех активничали новые члены. Старичок, устремив взгляд куда-то поверх голов танцующих, сыпал
