Книга Боярин Осетровский - Константин Константинович Костин

— Я знаю.

Клава что-то такое упоминала.

— Поэтому, если на Москве заговорят, что моя Клавдия в твоем тереме живет…

— Не живет.

Брови Телятевского взлетели.

— Нет в моем тереме твоей дочери.

— Как нет?

— Так ведь и дочери Клавдии у тебя, князь Василий, нет. Сам только что сказал. А что до той Клавдии, что у меня живет, так то не дочь твоя, а сестра моя, Клавочка.

— Сестра? — ошарашено переспросил князь.

— Сестра.

Вдаваться в подробности я не стал. Умный, сам догадается, что к чему. Ну а не догадается — я не виноват.

Телятевский, глубоко о чем-то задумавшийся, отошел в сторону. Я же вернулся на свой стул и вздохнул. Вон, уже разгонные пряники разносят, и сыту разливают, воду с медом, чтобы на ход ноги размочить набитое в желудки.

Пир заканчивается.

— Будь здоров, боярин Викентий.

— Будь здоров, царевич Иван.

Мы оба подняли бокалы с медом. Я посмотрел на развеселившихся к концу пира бояр, некоторые из них поглядывали на меня вполне дружелюбно. Даже глава Приказа тайных дел, хотя лично меня дружелюбие спецслужбиста, скорее, напрягало. Интересно, что бояре обо мне думают? Кто б мне сказал… Хотя…

— Царевич Иван, не знаешь ли ты, что обо мне на Москве говорят?

Царевич посмотрел на меня своим фирменным взглядом каменнолицего василиска:

— Говорят, что тебя какой-то боярский род двадцать лет скрывал, а сейчас на свет выпустил, чтобы…

— Чтобы? — спросил я, не дождавшись продолжения.

— А вот для чего — этого никто не знает. И даже предположений ни у кого нет. Но все сходятся на том, что ты, боярин Викентий, человек непонятный и опасный. Уж в очень многие важные дела ты влез. И не просто влез, а еще и с прибытком из них вышел.

Хех. Даже не знаешь, радоваться ли такой вот репутации или расстраиваться. Не ощущаю я себя как-то опасным человеком, а образ, который не соответствует твоему внутреннему самоощущению, таскать тяжело. Все равно, что айфон в кредит брать, чтоб все думали, что ты богатый.

— Кстати, боярин Викентий, раз уж я на твой вопрос ответил — ответь и ты на мой.

Я напрягся.

— На какой?

— Что это ты на шапку нацепил?

Рррр! Мне вспомнился анекдот про человека, который пой мал краба, засушил, покрыл лаком и вез жене в подарок.

— Это — знак моего рода.

— Что-то не похож он на осетра. На крокодила похож. Только без лап.

Да блин!

* * *

Я вышел из опустевшей палаты и, отдуваясь, привалился к стене. Алилуйф, все закончилось. Нет, так-то пир прошел неплохо — я отметился среди московских бояр как свой пацан, проставился за назначение, так сказать, приход их ко мне показал всем что я — свой, я получил лишнее подтверждение, что за покушениями на меня стоят Романовы, я получил предложение взять земли в вотчину, так что можно не рвать когти и не бояться, что истечет выделенный мне царем срок — правда, и расслаблять булки тоже рано — я получил много ценной информации, которую еще надо переварить и обдумать… И остался один вопрос, который мучил меня все время, что шел пир.

Я сорвал шапку и со злостью уставился на кокарду.

Да не похож он на крокодила!!!

Глава 19

Нет, физиология у бояр, наверное, все же альтернативная. Ладно, остальные — можно предположить, что они привыкли в таких объемах пировать. Но я-то точно не привык. А при этом, кроме полнейшей сытости, никаких негативных признаков переедания не испытывал. У меня даже мелькнула мыслишка, что это — влияние Источника, мол, он силу из своего хозяина потихонечку тянет, вот и надо ее восстанавливать. Но нет, не пройдет — я б тогда постоянно голодный ходил, я же так, как вчера, питаюсь все же редко. Чудеса, в общем.

И спал я этой ночью спокойно, как младенец. Не в смысле — писался и плакал, а в смысле — как вечером глаза закрыл, так только утром и открыл, выспавшийся и бодрый.

Интересно, сколько сейчас времени?

Машинальным, еще из прошлого мира, движением, я протянул руку туда, где всегда лежал смартфон на тумбочке. И поначалу даже не удивился, нащупав металлическую поверхность.

А, это мои тиктакалки, вчера отстегнул и положил. Так, сколько там на моих соломенных…? Десять часов утра. Интересно, а на самом деле сколько? Я же говорил, что точность часовщик не обеспечивал.

Как будто специально, чтобы развеять сомнения, донесся отдаленный бой напольных часов. Один… два… восемь… девять… десять… Десять. Надо же, не врут…

Я еще раз посмотрел на часы, прислущался к их мерному тиканью, хмыкнул, и откинул одеяло.

* * *

Основная причина, по которой я так здорово отоспался и отдохнул — полнейшее отсутствие нервотрепки. Закончилась гонка с приготовлением к пиру, закончился сам пир, я получил наводку на возможное место под вотчину, меня больше никто не хочет убить… вернее, не пытается убить. Хотят-то, наверняка, многие, как в той шутке про няшного мышонка с подписью «Не всё в Австралии хочет тебя убить». А шутка — в комментарии — «Если он не может — не значит, что не хочет». Вот и со мной так — убить меня не могут, потому что царь государь запретил, а вот что хотят — несомненно. Но можно ожидать, что сначала все же попытаются договориться. В общем — на сегодняшний день неоконченных дел у меня нет и можно устроить себе отпуск. Дня на два, а то и — гулять так гулять — на целых три.

— К тебе пришли люди. Это гости?

Ну, или на пять минут.

Во-первых, я забыл, что обещал Голос найти виновных в гибели рода Сисеевых. А обманывать таинственных невидимок, имеющих возможность прикончить тебя в мгновение ока — очень, очень плохая идея.

А во-вторых — что еще нахрен за люди?

— Кто они такие?

— Я не знаю.

— Как они представились?

— Они не представились.

Не понял.

— Вошли и не представились?

— Они не вошли еще.

— В смысле?

— Идут к дому.

Так. Не понял. Что еще за народ ко мне идет?

— Сколько их?

— Десять.

— Далеко от дома?

— Шагов за двадцать.

Что-то мне этот диалог напомнил, но не могу вспомнить, что… Не время играть в ассоциации!

Я уже оделся в темпе ошпаренной кошки, чуть не запутавшись, в одежде, выскочил из спальни и рванул по коридору.

— Они вооружены?

— Да.

М-мать! Нападение!

— Какое вооружение?

Молчание.

— Голос, вооружение какое?

— Я не знаю, как оно называется.

Голос, блондинко ты призрачное!

— Холодное, огнестрельное?

— Да.

Аааа!!!

— Что да⁈

— Холодное и огнестрельное. Это гости?

Ага, гости. С оружием пришли, наверное, подарить хотят… Стоп.

Я затормозил, аж каблуки сапог по половицам прочертили. Викентий, ты ничего не забыл? Ну, кроме своего настоящего имени. Это — Голос. Она — не твой помощник, она вообще непонятно кто и ее цели в жизни — или что там у нее — тоже непонятны и неизвестны. Зато известно, что она имеет нездоровую страсть к убийствам, янгире невидимое. И вот это ее настойчивое уточнение насчет гостей…Скажи я «нет» — и она нападающих просто убьет. А ведь далеко не факт, что они — именно нападающие.

— Гости? — повторно переспросила Голос.

— Пока не знаю.

— Тогда сам с ними разбирайся.

— Голос.

Молчание.

— Голос?

Молчание. Блин. Мой секретный козырь обиделся и ушел. Успокаивает пока то, что за время нашего разговора нападающие должны были успеть добежать до терема и начать ломать двери. В общем — издавать хоть какой-то шум. А я ничего не слышу.

— Викеша… — мне навстречу выскочила встревоженная Аглашка, — Там — люди.

— Что за люди?

— Не знаю. Они стоят под крыльцом и боярина Осетровского просят.

— Именно просят?

— Да. Выглядят так, как будто поговорито хотят.

— Ты их знаешь?

— Нет.

Блин. Да кто там?

Я подошел к входной двери, возле которой уже замерли встревоженные обитатели терема. Не считая Мурина. Нет, он тоже здесь был, но спокойный, как танк. Хотя, он и есть мой танк. Вернее — система залпового огня. РСЗО «Мурин». И рядом — две хорошенькие пушечки, САУ «Клава» и САУ «Настя».

Осознав всю мощь своего арсенала, я устыдился собственного малодушия и шагнул к двери…

— Куда без одежды⁈ — зашипела Клава.

В смысле — без одежды? Я одет!

— Шубы нет, шапки нет, перстней нет! Принесите быстро, чтобы выглядел, как боярин!

А, ну да, нарушение формы одежды…

Наряженный, наконец, и одобренный Клавой, я вышел на крыль…

Голос, с-стерлядь!!!

Когда она сказала, что «нападающие» вооружены холодняком и огнестрелом, я представил… ну, сабли. И, скажем, несколько пистолетов за поясом.