бутылке с водкой и плеснул себе в стопку. Какая разница, что самому себе наливать не принято! Помедлил и, не обращая внимания на окружающих, выпил залпом. Налил вторую и огляделся: чем бы закусить?
Неожиданно почувствовал чей-то взгляд. Марианна! Она сидела со своим управлением через несколько столов от него. Смотрела с тревогой и укором. Павловский раздраженно отвернулся и мстительно опрокинул вторую стопку, затем сразу, не закусывая, третью. Пил он редко, обед сегодня пропустил, поэтому быстро захмелел.
Шея взмокла. Он сорвал галстук, повесил на спинку стула пиджак. На тарелках, стоящих рядом с ним, все было подъедено. Задев соседа плечом, потянулся через весь стол и, не обращая внимания на чужие взгляды, сгреб с общего подноса на свою тарелку горку розовой ветчины и половину оранжевых ломтиков семги.
Разговоры смолкли. Павловский четко видел, как шарик завис в сантиметре от его кокона. Он переставил поближе тарелки с салатами, налил себе еще одну стопку и с вызовом уставился на соседей по столу. Однако их взгляды скользили по замысловатым траекториям, не пересекаясь с его налившимся кровью лицом. Шарик для пинг-понга отскочил от кокона и снова заметался между говорящими. – Влад! – его осторожно потрясли за плечо. – Влад, ты меня слышишь?
В коротком гранатовом платье, тоненькая, с огромными искристыми глазами, она расплывалась радужным видением и казалась ему нереально красивой, но бесконечно далекой. – А, это ты, Мариан! Что случилось? – он сфокусировал взгляд на пятнах конфетти на скатерти и потянулся за бутылкой.
– Можно тебя на минутку?
Она смущенно покосилась на его соседей по столу. Те старательно делали вид, что ничего не слышат.
– Зачем? – спросил он, сосредоточенно наблюдая, как тоненькая прозрачная струйка соединяет горлышко бутылки с дном стопки.
– Ну… – она замялась. – Пойдем потанцуем! Хватит пить!
Она неожиданно ловко выхватила у него бутылку и отставила в сторону.
– Хочу и пью! Иди сама танцуй! – на весь зал рявкнул Павловский и умолк, пораженный тем, что натворил.
Марианна побледнела и застыла рядом с ним, кусая губы. Видеть такой беспомощной всегда уверенную в себе жену было непривычно. В нем тут же проснулась жалость. Губы шевельнулись в пьяной извиняющейся улыбке.
Однако в этот момент один из сидящих за столом пружинисто поднялся, плечом заслоняя Марианну от Павловского. Красивый стройный брюнет лет тридцати, похожий на итальянского киноартиста.
– Марианна Сергеевна! Позвольте вас пригласить!
Она молча кивнула и, не сводя с Павловского потемневших глаз, приняла протянутую руку. Мелькнуло ее гранатовое платье, и они с красавчиком исчезли среди танцующих пар.
Павловский налил себе еще. Казалось, окутывающий его кокон увеличился в размерах. Соседи по столу разошлись кто танцевать, кто курить, и места рядом с ним опустели. Некоторое время он угрюмо сидел в одиночестве, со злостью тыкая вилкой в тарелку с салатом, промахивался и морщился от скрежета железа о фаянс. Потом поднялся и, слегка покачиваясь, двинулся через зал на поиски Марианны, высматривая ее гранатовое платье. Нужно было найти жену и извиниться.
Раздражающе гремела музыка, повсюду блестела и нагло лезла в глаза новогодняя мишура, кривились в полумраке смеющиеся рты, мелькали черные мужские бабочки, а рядом с ними белыми пятнами плыли обнаженные спины и руки женщин. Кто-то обознался и с хохотом высыпал ему на голову горсть конфетти. Павловский резко обернулся, сжимая кулаки, и смех умолк, перешел в надсадный кашель. Люди поспешно расступались, освобождая ему дорогу.
Ее не было среди танцующих. Он вышел в пустой холл, где было не слышно музыки, и взгляд сразу выхватил гранатовое платье. Марианна с брюнетом стояли возле стены и не видели Павловского, которого скрывала одна из колонн. Красавчик что-то оживленно рассказывал, Марианна слушала его с вежливой отстраненной улыбкой.
Ее лицо показалось Владу усталым. На миг ему снова стало жаль жену, которой так не повезло с мужем. Однако прозвучавшие в гулком холле слова брюнета привели его в ярость: «Вам никогда не говорили, Марианна, что ваши глаза сияют как звезды?»
Павловский скрипнул зубами. Какой же дурой надо быть, чтобы повестись на такую дешевку! И Марианна тоже хороша! Стоит, слушает этот бред! Он вывалился из-за колонны, отодвинул опешившего красавчика плечом и грубо схватил ее за руку.
– Натанцевалась? Поехали домой!
Она отпрянула и попыталась разжать пальцы, стиснувшие ее узкое запястье.
– Влад, отпусти! Мне больно!
Брюнет неожиданно оказался рядом, ухватил за плечо, скомандовал:
– Убрал от нее руки! Быстро!
Павловский только собирался послать заступничка куда подальше, как тот стремительным движением захватил и вывернул его левую кисть. Влад взвыл от боли и, выпустив руку Марианны, грохнулся на колени.
– Кирилл! Что вы делаете! Отпустите его! – услышал он ее крик.
Брюнет сделал шаг назад и небрежно отряхнул ладони. Ошеломленный Павловский оперся о колонну и, тяжело дыша, поднялся на ноги.
– Влад! Тебе больно? – она метнулась к нему, беря за рукав и заглядывая в глаза.
– Да все в порядке с вашим супругом, Марианна! Проспится и будет как новенький! – вместо него весело отозвался красавчик. – Давайте я вас лучше домой провожу!
– Провожать собрался? – неестественно спокойно спросил Павловский, вглядываясь в ее измученное лицо и находя в расширившихся зрачках несомненные признаки вины. – А ты, Марианна, похоже, не против?
Он говорил медленно, как автомат, а внутри словно запустилась спящая программа, записанная в память под-128-корки много лет назад. Короткий шаг в сторону, и кулак неожиданно врезается в правый бок красавчика.
Левый боковой в печень, единственный удар, за который его не слишком ругал тренер в детско-юношеской спортивной школе.
Брюнет согнулся от боли. Ударился спиной о колонну и, не удержавшись на ногах, сполз на пол. Засучил ногами, зажимая руками правый бок.
– Пойдем домой, Марианна?
Он протянул ей руку, но она вдруг отшатнулась, как от прокаженного. Наклонилась к корчащемуся на полу брюнету:
– Кирилл! Сильно болит? Вам вызвать врача?
Павловский постоял несколько секунд, медленно сатанея, затем развернулся и деревянным шагом направился к выходу. Шагнул на улицу в одной рубашке – пиджак остался в зале, на спинке стула – жадно глотнул морозный воздух, чувствуя, как сдувает хмель. Сел в стоявшее рядом такси и поехал домой. В голове крутилось: «Вот все и закончилось!»
Войдя в пустую квартиру, он машинально покидал в чемодан вещи, прихватил паспорт, деньги и торопливо пошел к двери. Марианна могла вернуться в любой момент, а ему не хотелось сейчас с ней встречаться. Стоило вспомнить, как она суетилась возле лежащего брюнета, внутри поднималась вязкая злоба.
Водитель дожидался его у подъезда. Павловский сел в машину и понял, что не знает, куда ехать. Он покопался в телефоне и назвал таксисту первую попавшуюся гостиницу. Едва войдя в номер, сбросил на пол пальто и ботинки и, не раздеваясь, лицом вниз рухнул на кровать.
Проснувшись утром с тяжелой головой, обнаружил пять неотвеченных звонков от Марианны. Все-таки она о нем волновалась! Эта мысль
