Неузнаваемой и чужой.
— Алло? — ответила она каким-то тоже чужим и хриплым голосом.
— Марьян, тебе скоро ждать? Аперитив заказывать?
Это Костя. Аперитив. Господи, какой тут аперитив…
— Марьяна! — спросил телефон требовательным Костиным голосом. — Марьяна, ты меня слышишь?
Она прокашлялась.
— Костя, ты извини… Я… наверное… не приеду.
— А что случилось?
Да как тут объяснить, что случилось? Беда со мной случилась, Кость. И, похоже, из-за твоего отца. Версия о том, что погром квартиры может быть связан с тем, что она разыскивала информацию о Германе Тамме, где-то, видимо, подспудно зрела и вот теперь оформилась. Это все из-за того давнего, пятнадцатилетней давности дела. И нынешнего ареста того самого чиновника. Марьяна почувствовала, что у нее кружится голова, и она снова опустилась на валик дивана.
— Марьяна?! Что случилось?! Почему ты молчишь?
Она неожиданно всхлипнула. Подавила судорожный вздох.
— Мне страшно, Кость…
— Так, — голос Кости как-то неуловимо изменился. — Выдохни. И четко и внятно мне объясни, что у тебя случилось.
* * *
— Здравствуй, Костя.
— Пап, нужна твоя помощь.
Герман резко встал. Сердце заколотилось как сумасшедшее.
И что-то прокатилось по спине — наверное, вставшая дыбом отсутствующая шерсть.
Костя никогда такого не говорил. Это не значит, что он ни во что не влипал. Еще как влипал. И тогда звонил и развязанным тоном говорил: «Батя, тебе тут надо кое-что утрясти». Но сейчас все было иначе. У Кости был голос… по-настоящему испуганный. Слова он практически выпалил. Что случилось, сынок?!
— Ты где?
— Я в ресторане.
Ресторан?! Это не то место, где с человеком может случиться что-то по-настоящему страшное. Что, денег не хватило за ужин с девушкой заплатить? Или все-таки нет? Голос уж слишком… слишком испуганный. Как будто и в самом деле что-то случилось. Но несуществующая рудиментарная шерсть немного улеглась.
— Что случилось? Я сейчас подъеду. Адрес?
— Со мной все в порядке, — торопливо ответил сын. — С Марьяной беда.
Твою ж мать!
— Быстро. Внятно. Членораздельно. Что с ней случилось?
Он слушал сбивчивый рассказ сына, параллельно одеваясь.
— Пап, что делать?
Такой взрослый, я-ж-сам, а тут… Странно, но это Костино неуверенное: «Пап, что делать?» отозвалось чем-то теплым внутри. Как давно он был нужен сыну? Нужен по-настоящему? Когда это было в последний раз?
— Я еду туда. Все решу.
— Я тоже еду.
— Не смей! — рявкнул Герман, открывая дверь.
— Пап…
— Не папкай! Я еду со своей службой безопасности. Возможно, подключим полицию — но пока не знаю. Ты будешь только мешаться под ногами.
— Я приеду!
Так. Вот про «мешаться под ногами» говорить не стоило, это же для Костиного упрямства и нарождающейся самцовости — прямой вызов. Герман нажал на кнопку лифта.
— Костя, пожалуйста, хоть раз сделай, как я говорю. Езжай к себе домой. И сиди там тихо, не высовываясь. Дверь никому не открывай. Я пришлю к тебе человека.
— Папа… — голос Кости звучал растерянно. — Пап, что случилось?
— Потом расскажу.
— Правда… правда расскажешь?
— Честное Таммовское. Домой приедешь — напиши. Понял?
— Понял.
Следующим Герман набрал начальника службы безопасности. Краткий разговор с инструкцией выезжать по адресу проживания Марьяны Левандовской — адрес у безопасников был еще с того момента, как они по распоряжению Германа собирали на нее досье. Герману адрес тоже скинули. Теперь можно ехать. Но сначала надо позвонить самой причине всего этого движа.
У многих бед одно начало — сидела женщина, скучала. Воистину!
* * *
После звонка Кости Марьяна снова впала в оцепенение. Она, словно под гипнозом, отвечала на быстрые Костины вопросы. Потом выслушала его торопливое: «Жди, я что-нибудь придумаю» и затем короткие гудки.
Что ты придумаешь, мальчик? Если это твой отец разгромил мою квартиру. Марьяна шмыгнула носом. В гулкой, почти храмовой тишине квартиры этот звук прозвучал оглушительно громко. А потом еще более громко зазвонил телефон. Номер был незнакомый, но Марьяна взяла трубку.
— Марьяна, вы где сейчас?
Это Тамм. Герман Тамм.
— Здравствуйте, Герман Гергардович, — Марьяна как-то отстраненно, будто со стороны, слышала, как спокойно звучал ее голос.
— Вы где сейчас? — с нажимом повторил он.
— У себя дома.
— Немедленно выходите из квартиры.
— Тут замок сломан. Я не смогу закрыть квартиру.
— Плевать! — рявкнул он. — Рядом с домом есть торговый центр?
— Вам зачем?
— Или большой магазин? — он игнорировал ее вопросы. — Место, где есть много людей?
— Есть торговый центр. Минутах в пяти от моего дома. Небольшой, два этажа всего.
— Неважно. Идите туда!
— Что вам там купить, Герман Гергардович?
— Зайдите туда и будьте там, где есть люди! — снова рявкнул он. Марьяна не понимала, к чему это. Если это Тамм стоит за погромом ее квартиры, то сейчас в его действиях и словах не было никакой логики.
— И что дальше?
— Ждите меня. Я буду примерно минут через сорок. Может — час.
— Что мне там делать целый час?
— Купите себе что-нибудь.
— Что?
— Новые трусы! — в очередной раз рявкнул Тамм. — И выпейте кофе.
Марьяна чувствовала, что реальность происходящего постепенно утрачивается. Разгромленная квартира. Звонок Кости. Понимание, что за погромом стоит Герман Тамм. Звонок Германа Тамма и сомнения, посеянные его словами.
— Что мне за это будет? — Марьяна все-таки встала и пошла к двери. Она так и не сняла ни обуви, ни пальто.
— Я тебя не пришибу, — а пока Марьяна переваривала это возмутительное заявление, снова рявкнул. — Бегом из квартиры, мать твою, Марьяна!
* * *
Он уложился в сорок пять минут. Почти не нарушая правил. Вот скоростной режим нарушил — это да. Когда Герман парковал машину у торгового центра, позвонил начбез.
— Герман Гергардович, мы у квартиры.
— Действуйте по плану. Я в торговом центре рядом, забираю Левандовскую. К Косте человек выехал?
— Уже на месте.
Почти тут же пришло сообщение от Кости.
Константин Тамм: Я дома. Твой человек тоже. Сидим, пьем, сука, чай.
Герман Тамм: Совсем необязательно было пускать его в квартиру.
Константин Тамм: Ну, так чего его на лестнице держать, что ли. Я один тут с ума сойду.
Герман Тамм: Все в порядке. Будут новости — позвоню.
Следующим Герман набрал Левандовскую. Слава богу, эта непредсказуемая женщина трубку взяла сразу.
— Вы где?
— В торговом центре. Как вы и велели.
— Где конкретно?
— На… на втором этаже.
Герман окинул взглядом здание.
Оно было двухэтажным, но немаленьким по площади.
— Еще конкретнее? Что рядом?
— Клеопатра.
— Что?!
— Салон нижнего белья «Клеопатра». Вы же сказали купить трусы. Кофе я уже выпила.
Если женщина не орет и не плачет — это еще не значит, что у нее на месте крыша. Впрочем, от таких вещей, как взлом квартиры, крыша может пошатнуться.
