мы получим кодекс?
Речь шла об обнаруженной в частной коллекции одного не так давно умершего отпрыска бывшей бразильской императорской семьи рукописи, так называемом кодексе, который, по общему мнению экспертов, принадлежал руке самого Леонардо да Винчи. И пусть речь шла всего лишь о трех покрытых записями и парой рисунков желтых страницах, а не о многостраничном фолианте, – в Париж, чтобы приобрести кодекс, съезжались все состоятельные любители эпохи Возрождения.
К каковым, моими стараниями, принадлежал и Воротыйло. Мне удалось внушить ему отвращение к современному искусству, возиться с которым (в случае подделки!) было муторно и сложно. Специализировался мой босс на искусстве эпохи Средневековья, Ренессанса, маньеризма и частично барокко.
Можно задаться вопросом: почему?
Потому что – и в этом я была уверена на все сто процентов – сорвать куш в игре с максимальными ставками можно было, только работая с предметами давно прошедших столетий, а не со всеми этими современными абстракциями, за которые, надо признать, платят бешеные деньги.
Ибо ни один из этих современных шедевров, во всяком случае созданных после Второй мировой, утерян не был, всех их владельцев проследить можно легко, с заменой оригиналов копиями надо быть крайне, просто крайне осторожной.
То ли дело старинные картины! Например, эпохи Возрождения! Через сколько рук они прошли, сколько их затерялось, сколько лежит где-то на чердаках, в лавках старьевщиков и антикваров, так никем не распознанные, в подвалах замков, в монастырских архивах, наконец, просто над чьим-то камином или в чьей-то спальне.
Надо признать, не так уж много, но наверняка какая-то часть.
И именно это, а не только возможность смертельно опасной игры с Воротыйло и подмены части его коллекции подделками, и было источником моего вдохновения.
Мне требовался шедевр. Да, настоящий шедевр. Их немало было среди того, что я изъяла у своего босса и пустила на сторону. Но это шедевры с маленькой буквы, хотя и весьма дорогостоящие.
Мне же требовался Настоящий Шедевр.
И таковые, по моему скромному убеждению, имелись только среди предметов искусства предыдущих эпох, но не нашей с вами.
Они затерялись, пропали, были похищены, схоронены, спрятаны, зарыты.
И где-то, возможно, даже рядом, возможно, в столь нелюбимом ни Воротыйло, ни мной Париже, ждут того, чтобы кто-то на них наткнулся.
Так и мой Настоящий Шедевр ждет этого часа – а я жду того, чтобы отыскать его.
А чтобы наткнуться на него и, более того, стать его владелицей, мне требовались ресурсы моего босса.
Хотя он об этом не подозревал. Как, впрочем, и о многом другом.
Я же уже говорила: никто не знает, что у меня на уме.
И в первую очередь, конечно же, мой босс, Юрий Дмитриевич Воротыйло, который, стеная и чертыхаясь, возлежал в данный момент на затянутой шелком софе президентского люкса отеля «Георг V» на Елисейских Полях.
* * *
– Думаю, да, – произнесла я медленно, потому что, несмотря на то, что Воротыйло не сомневался: идея заполучить единственный появившийся за последние скоро как тридцать лет на рынке предметов искусств кодекс Леонардо принадлежала исключительно ему, в действительности эту мысль ему подбросила я и проследила за тем, чтобы босс посчитал ее проявлением своего собственного гениального вдохновения.
Потому что этот кодекс, точнее, три листа, покрытых записями Леонардо, требовался в первую очередь не моему боссу, а мне.
В поисках моего Настоящего Шедевра.
Босс, снова застонав, произнес:
– А что ты думаешь об этой Лиге Леонардо?
Я презрительно скривилась.
– ЛЛ, как принято говорить в профессиональных кругах, к которым мы с вами принадлежим? Если вы хотите знать мое мнение, то все это – чушь собачья! Конечно, на сегодняшний аукцион Леонардо, приуроченный к отмечавшейся не так давно пятисотлетней годовщине кончины великого мастера, съедутся все профессионалы в области леонардологии, ну, или те, кто таковым себя мнит, но, в отличие от нас с вами, ими не являются…
Лесть, даже грубая, лучшее оружие – причем в первую очередь в отношении мужчин. Мужчин не первой молодости, крайне богатых и малообразованных. То есть таких, как мой босс.
– Однако все эти толстосумы стараются обойти друг друга и ненавидят конкуренцию, будучи готовыми убить за обладание тем или иным артефактом. Причем убить далеко не в переносном смысле. Но я не могу представить, что где-то на свете существует некая Лига Леонардо, эта самая ЛЛ, глубоко законспирированное, тайное общество, которое ведет охоту за потерянными шедеврами творца «Моны Лизы». Тайное общество, к тому же сеющее смерть, вероятно, пользующееся услугами крайне ловкого и абсолютно безжалостного наемного убийцы, может появиться на страницах очередного бестселлера Дэна Брауна, однако в жизни таких нет!
– Ну, и я тоже так думаю… – ответил слабым голосом босс.
Я не стала говорить ему, что хоть и скептически относилась к этим обрывочным слухам и темным сплетням, курсировавшим в определенных, далеко не самых легальных, кругах художественного сообщества, о существовании этой самой Лиги Леонардо, я не исключала того, что эта самая ЛЛ все же не являлась выдумкой, страшилкой или удачным маркетинговым ходом.
Потому что могла вполне допустить: где-то на самом деле имелись люди, основавшие подпольную организацию, целью которой были поиски пропавших шедевров Леонардо.
Организацию, которая была готова идти по трупам.
Впрочем, кто бы не прошелся по ним, имей он возможность заполучить картину руки мастера?
Я посмотрела на стенавшего босса.
Ну, или она – ведь охотницей вполне могла быть и женщина. Например, я сама.
Что бы я сделала, заполучив неизвестную работу Леонардо?
Думаю, работать на Воротыйло я бы перестала.
– Значит, выйти на них тебе не удалось? – спросил босс, и я ответила:
– Юрий Дмитриевич, это же фантом, призрак, более того, выдумка. Даже если что-то и существует, то это клуб выживших из ума, трясущихся стариков, которые вообразили себя последователями Индианы Джонса.
– Так эта Лига Леонардо существует или нет? – раздался воркующий голос, и я вздрогнула.
Не столь уж от многих вещей я вздрагивала.
В салоне, держа на руках свою ужасную собаченцию, стояла Кариночка.
И адресовала мне по сути своей не такой уж праздный вопрос.
Для минусового уровня ее интеллекта вопрос весьма небывалый.
– Не лучше ли вам держать псину подальше от Юрия Дмитриевича? – ответила я ей с ледяной вежливостью, а Кариночка, поглаживая свою тезку, продолжила:
– Не уходи от ответа, Мона! Ты сама себе противоречишь: или эта ЛЛ – выдумка, или она все же существует. Ты просто морочишь пупсику голову. Ведь так, пупсик?
Скоро как шестидесятилетний пупсик с видом мученика (впрочем, действительно мученика: все же его только что тяпнула за большой палец правой ноги собаченция, примостившаяся на руках хозяйки) что-то
